Олег Лукошин - Бандитские повести [СИ]

Я Витька не перебивал. Пусть выговорится.

— Лёнь, я может говорил тебе раньше что-то не то, обидные слова какие-то, но ты в голову не бери, ладно. Я тоже дураком бываю часто. На самом деле, я тебя искренне уважаю. Цельную в тебе натуру вижу. Сбалансированную. Даже завидую в чём-то.

— Боюсь, он о тебе другое думает, — высказалась шедшая впереди Марина.

— Помолчи, стерва! — крикнул Витёк. — Твоё мнение никого не интересует.

— Ты, видимо, сволочью меня считаешь, — продолжал он. — Что сдал всех, что рассказал всё этой девке. А я не сволочь, Лёнь, нет. Я просто запутавшийся человек. Но это всё в прошлом. Мне за последние дни на многое глаза открылись. Я теперь не такой простофиля, как раньше.

— Сволочь ты и есть, — снова, повернувшись на ходу, бросила Марина. — Именно как о сволочи Лёня о тебе и думает. Оправдывайся — не оправдывайся, другого звания ты уже не получишь. Да ведь, Лёнь?

— Вот смотри, а! — скривился в улыбке Витёк. — Вот смотри что делает, змея подколодная! Это она стравливает нас так. Вот, мол, сцепятся сейчас, один другого порешит, а в это время Владик подоспеет, да второго прикончит. Ошибаешься, сучка! Я сейчас на такие провокации не поддаюсь!

Я так и не нашёл место для ножа. Всё ещё нёс его в руках. Чувствовал себя с ним совершенно несуразно.

— Слушай-ка, Лёнь! — остановился вдруг Витёк. — А куда мы вообще её ведём? Зачем она нам нужна? Для чего? Как заложница? Да у нас и так преимущество в оружии. Она же с языком своим змеиным ещё много бед наделать сможет. Может прикончить её, да и всё?

Я остановился рядом, и вроде как раздумывал над его словами.

— Нет, серьёзно! — загорелся идеей Витёк. — Пристрелить её к чёртовой матери, и все дела. Мне человечество только благодарность за это выскажет, зуб даю. А, как ты думаешь?

Я пожал плечами.

— Всё, решено, — среагировал на моё движение Витёк. — Эй, красавица! Становись на колени! Кончать тебя будем.

Марина недоумённо и испуганно — да, это был испуг — взирала на нас.

— Можно, конечно, прежде и в неё кончить, — шепнул Витёк. — Но я не хочу, мне она теперь противна, а ты, похоже, уже кончил. Так что не будем этим себя затруднять. Эй, ну ты чё! — прикрикнул он на Марину. — Я сказал, на колени!

Он подскочил к девушке, врезал ей пару раз куда-то в живот, схватил за волосы и заставил опуститься на колени.

— Так, — выбирал он позицию, — а как лучше? В затылок или в лицо? Это ж дробь у меня, куча дырок получится, вот даже не знаю, портить ли ей личико, или нет?

— Ладно, лучше в затылок, — решил он. — Не буду симпатичную мордашку поганить. Да и взгляд у неё тяжёлый, сглазит ещё.

— Причёска короткая, это хорошо, — приставил он дуло ружья к затылку Марины. — Дробинки в волосах не запутаются. Все в черепушку войдут.

Марина бросала на меня отчаянные взгляды. Я чувствовал себя потерянно.

Мысли, мысли одолевали. Как сейчас помню эти мысли, все до одной.

Ведь всё само собой должно происходить, думал. Само по себе. Не я выбрал дорогу, она меня. Значит, от моего выбора ничего не зависит. От поступков тоже. Делать или не делать — всё одно. Результат не изменится. Результат уже известен, там, где-то за пределами, там его уже знают. Быть ей со мной или не быть — не мне решать. Всё решено, решено!

Витёк уже взвёл курок, уже сощурил глаз. Я сжимал в руках нож, я готов был сделать выпад, чтобы одним движением перерезать ему горло, но всё ещё ждал сигнала. Я не был уверен. В ней, в себе, в дороге. Он должен быть, сигнал, говорил я себе, от меня ничего не зависит.

Я потом рассказывал Марине об этих своих мыслях, о том противоречии, что опустилось на меня — и она всё поняла. Она согласилась с тем, что на тот момент у меня на руках не было достаточных доказательств её верности, я был в общем-то свободен от обязательств перед ней, я мог делать, что угодно, я мог ничего не делать — она восприняла всё правильно. Нужен был сигнал, сошлись мы к одному, верный знак, что дорога у нас одна и что именно она выбрала нас.

И сигнал последовал.

В буквальном смысле сигнал — зазвонил телефон Марины. Заиграла мелодия вызова — а мелодией на её телефоне стояла старая и чрезвычайно глупая советская песенка «Из чего же, из чего же, из чего же сделаны эти девчонки» — Марина недоумённо огляделась, а потом полезла в карман джинсов за мобильником. Связанные руки мешали друг другу.

— Дай сюда, дай! — выхватил Витёк телефон из её рук и жадно уставился в дисплей. — Ага, Владик! — объявил он нам.

А потом, приставив мобильник к уху, томно произнёс:

— Отель разбитых сердец.

Это он из какого-то фильма взял. Сам бы ни в жизнь не додумался. Я, вроде бы, тоже этот фильм смотрел — там именно так по телефону отвечали.

— Кто это? — достаточно громко разнеслось из трубки.

— Смерть твоя, — всё так же паясничая, ответил Витёк. С дикой гримасой он взирал на меня, словно ожидая от меня одобрения.

Несколько секунд Владик молчал.

— Так, понятно, — донеслось наконец из трубки. — Как тебя звать, герой?

— Я же говорю, — жутко обрадовался вопросу Витёк, — Смерть меня звать. Смертушка. По твою душу иду, голубчик.

— Ага, Витя! — определил обладателя голоса Владик. — Так вроде тебя зовут. Тот самый дебил, который всё разболтал Марине. Где она сама?

— Марина твоя с жизнью прощается. Через секунду-другую я её на тот свет отправлю.

— Дай мне с ней поговорить.

— А где волшебное слово «пожалуйста»?

— Дай без «пожалуйста», придурок. Мне спросить её кое о чём надо.

Витёк задумался. Давать или нет?

Всё же передал почему-то.

— Алло, — выдохнула в трубку Марина.

— Что там у тебя?

— Мне связали руки, я в плену.

— Поздравляю. Ты зачем от меня убежала?

— Так надо было.

— Кто там с тобой?

— Молодые, оба. Ты нашёл третьего?

— Нет. Никуда он от нас не денется. Ты знаешь, кто перепрятал деньги?

— Да. Но сейчас это не важно. Многое изменилось, Владик. Пожалуй, наш договор сейчас не действует.

— Что ты плетёшь? Они заставляют тебя это говорить?

— Нет, никто не заставляет. Подожди, послушай меня, я хочу тебе сказать нечто важное. Я думаю, ты можешь оставить всё это и отправиться домой. Я тебя отпускаю.

— Что за чушь! Домой? Без денег?

— Да забудь ты про эти деньги! Тебе жизнь дороже или деньги? Владик, тебя убьют, я чувствую это! Уходи отсюда, уезжай! Так будет лучше для всех.

— Подожди, кажется я вижу вас. Да, вижу тебя. Скоро буду, жди!

Связь прервалась. Витёк, да и я вместе с ним, принялись лихорадочно оглядывать окрестности. Долго ждать не пришлось — Владик вскоре появился в поле зрения. Бежал, держа в руках автомат, и что-то делал с ним на ходу, словно переключая режимы стрельбы.

Эге, а вдруг патроны у него не закончились?

Именно этот вопрос отражался на растерянном лице Витька. Я же подспудно приценивался: кто мне лучше, Владик или Витёк? Оба плохо, но Владик всё же хуже. Витьком, по крайней мере, так мне казалось в тот момент, можно управлять.