Николас Фрилинг - Опасные красавицы. На что способны блондинки

— Я… — Она залилась краской. Она внезапно оказалась на сцене под светом прожекторов, и теперь ей нужно открыть рот и петь. — Я… — И, естественно, из ее горла не вырвалось ни звука.

— Вы слишком много лгали, не так ли? — Ван дер Вальк был само спокойствие.

— Я… — Она не знала, что сказать.

— Вы боялись. Очень хорошо. Пусть будет так… Имейте в виду, — мягко, — что судебный следователь потребует от вас правды. А сейчас просто расскажите мне о Дэнисе.

— Я говорила с ним… Да, я обманула вас. То есть я боялась скандала… я имею в виду, из-за Стаси… Он провел у нас вечер. — Торопливо. — У него было много планов, он собирался найти здесь работу и хотел… посоветоваться с моим мужем.

— Довольно странно. Нет? Вам так не кажется? Он расстался со Стаси — нет, без ссор и скандалов. Они просто отказались друг от друга. Зная Стаси, думаю, произошла глубоко эмоциональная сцена со слезами и высокими фразами о том, что не нужно ломать друг другу жизнь. И после этого он приезжает сюда, где все напоминает о ней, где в каждом уголке толпятся воспоминания и образы. Вы можете это объяснить?

Анна обхватила себя руками, вцепившись в плечи нервными пальцами:

— Как я должна это объяснить? — Раздраженно. — Вы слишком большое значение придаете всем этим психологическим тонкостям. Я не знаю. Во всяком случае, вы можете только предполагать. Вы считаете, что произошло то-то и то-то, а на самом деле все могло быть совсем по-другому, каким бы убедительным это вам ни казалось.

— Мне это не кажется убедительным, — бархатным голосом возразил он. — Все эти хрестоматийные истории редко бывают убедительными. Слишком упрощенные. Люди полны несоответствий и противоречий.

— Да. — С радостью хватаясь за его слова. — Нет смысла сидеть и строить предположения.

— Именно поэтому я и пришел к вам, — вкрадчиво сообщил он. — У меня есть предположение, и я хотел бы узнать ваше мнение.

— Боюсь, на самом деле все это… почти ничего для меня не значит.

— Возможно, я смогу вас переубедить. Вот какую я выстроил картину: Дэнис отказался от великой любви, но сохранил в душе образ женщины, на которую он может в будущем обратить свою великую любовь. Первая любовь принесла ему радость, и он хотел и дальше испытывать подобные чувства. С уже сложившимся образом. Стаси в длинной белой сорочке, стоящая в каменной нише, — сухо, — словно статуя Мадонны. Я предполагаю, что он приехал в Голландию и привез с собой свою нишу, надеясь поставить туда новую статую. Замену Стаси. На которую он смог бы перенести свое чувство, тепло своего сердца и все свои иллюзии. И я предполагаю, что он ее нашел. Прямо здесь. Это были вы.

На этот раз Анна не покраснела. По выражению Арлетт, которое всегда очень смешило Ван дер Валька, хотя сейчас ему было не до смеха, — «ее кровь наводит ужас». Она совершенно побелела.

— Вот такие дела, — рассказывал он судебному следователю, который в виде исключения слушал, а не говорил. — Он по уши влюбился в нее. Его чувство было поверхностным? Нет, он просто пошел по второму кругу. Снова все та же Стаси. Тоже Мартинес, тот же возраст, та же ситуация — только немного попроще. Старый муж, детей нет, целый день одна, куча свободного времени, скука.

— Она произвела на меня впечатление, — заметил следователь, — чрезвычайно преданной жены. Вам ведь тоже так показалось. Он что, соблазнил ее?

— Понятия не имею. Можно лишь предполагать. В любом случае это не мое дело, — подчеркнул он.

— Что же все-таки произошло?

— Откуда мне знать, черт возьми? — разозлился Ван дер Вальк. — Она устроила истерику. Я могу предложить сто версий случившегося, и девяносто девять из них окажутся верными. Соблазнил ли он ее? Теперь он специалист по любовным отношениям, да ее и соблазнять-то не нужно было. Что она сделала потом? Рассказала старику? Или Мартинес — кстати, тоже большой специалист — сам догадался? Догадался ли он об их отношениях со Стаси, или Дэнис ему рассказал? Вероятно, он решил вправить парню мозги и сказал или сделал что-то такое, что вызвало столь страшную реакцию. Он был большим ханжой и мог разглагольствовать на тему морали, но что именно он сделал? Нанес Дэнису оскорбление, которое тот не смог вынести, ударил его по больному месту? Эта картинная галерея — что там произошло? О чем они говорили?

— Пожалуйста, прекратите задавать риторические вопросы, — рассердился следователь. — Вы говорите, точно адвокат, проигрывающий дело.

— Так оно и есть.

— Будьте любезны, избавьте меня от своих сентенций. — Коротко. — Я юрист, а не жюри присяжных.

— Господи Иисусе! — воскликнул Ван дер Вальк.

— Это еще что значит? — опешил следователь.

— Так говорят ирландцы, когда сталкиваются с запутанной ситуацией.

Сенатор и миссис Линч нанесли визит в Голландию. Судя по всему, он обещал быть долгим и болезненным. Приведенный к присяге переводчик должен был дословно переводить каждый вопрос следователя и каждый бессвязный ответ Дэниса, после чего секретарь суда записывал его на голландском. В дополнение ко всему, мистер Диллон постоянно вмешивался, начиная каждую фразу словами: «Со всем уважением, месье судья…» Он пригласил столь же педантичного голландского помощника и обрушил на присяжных водопад сентенций.

Ван дер Вальк встретил Линча у кабинета следователя после изматывающего и безуспешного разговора с Дэнисом.

— Он в прострации, — грустно поведал Линч. — До него невозможно достучаться.

— Ох-ох-ох, — сочувственно кивнул Ван дер Вальк.

Последние две недели он совсем не думал об этом деле, его вытеснили другие преступления, и он оказался во Дворце правосудия совсем по другому поводу. Он очень спешил, но самое меньшее, что он мог для него сделать, — это остановиться и поговорить.

— Думаю, он лишился своих иллюзий.

Он знал, что все оказалось не так просто. Она придерживалась своей версии. Разумеется, Дэнис ее не соблазнял. И она его тоже. Нет, она не забивала ему голову идеями. Она лишь испытывала к нему теплые материнские чувства. Возможно, ее неправильно поняли, но, нет, она с ним не флиртовала. Ей просто не приходило в голову, что Дэнис мог убить ее мужа. Да, возможно, она скрыла правду. Нет, она не лгала; ну, может быть, она промолчала, но она просто хотела уберечь семью от позора. Ей было жаль Дэниса. Да, он действительно рассказал ей длинную историю своих взаимоотношений с ее сестрой Анастасией. Сначала она ему не поверила. Она была потрясена до глубины души. Да, возможно, она обмолвилась об этом в разговоре с мужем. Ей казалось, он знает, как поступить. Трагические последствия повергли ее в шок, поэтому она решила молчать.

— Хладнокровная стерва, — пробормотал Ван дер Вальк. — Что сказал Дэнис?