Алла Холод - Человек без дождя

К моменту приезда Трепачева, сопровождаемого оперативниками, Сергей Алексеевич взял себя в руки, успокоился, принял невозмутимый вид. И когда Алексей уселся на стул напротив него, ледяным тоном спросил:

– Что вы делали в парке «Динамо» десятого августа текущего года? Советую мне не лгать, потому что времени выслушивать вашу ложь у меня нет. Желания – тем более. Если сейчас вы начнете мне лгать, я не буду вас слушать, у меня нет настроения играть с вами в кошки-мышки. Я отправлю вас в камеру, и дело с концом. Решайте быстро: говорите правду или я надеваю на вас наручники.

– Да я и не собирался вам врать, – спокойно ответил Алексей, – я могу пояснить, что делал в парке «Динамо» десятого августа.

– Так я слушаю, – отчеканил следователь, – надеюсь, вы пришли туда не для того, чтобы выпить коньяку?

– Нет, конечно, – горько ухмыльнулся Алексей, – я пришел, чтобы подкараулить Зураба Игнатова и набить ему морду.

– Как вы сказали? – не поверил своим ушам Поповкин. – Набить морду Игнатову?

– Да, именно так, – ответил Леша, – два дня назад по его команде в моем доме и у меня на работе был произведен нелегальный обыск. Его сотрудники перевернули у меня все вверх дном. Я решил, что следует дать понять Игнатову, что я не согласен с его методами работы.

– И что вы там намеревались сделать? – спросил Сергей Алексеевич.

– Я хотел выразить свою точку зрения на этот вопрос. А чтобы лучше дошло, подкрепить свои слова действием.

– А как вы намеревались поступить с Завьяловым? – продолжал следователь. – Ведь вы же понимали, что Игнатов согласовывает с ним свои действия. Как вы собирались проучить его?

– О нем я в тот момент не думал, – ответил Трепачев, – я хотел разобраться с Зурабом, и больше ничего.

– Вы осуществили свое намерение?

– Нет.

– Почему?

– Не получилось, кто-то стрелял в Завьялова и нарушил тем самым мои планы.

Алексей замолчал, спокойно глядя следователю в глаза.

– Хорошо, вам придется записать ваш рассказ, но отпускать вас сегодня домой я не склонен. Завтра мы продолжим нашу беседу.

Алексей не попытался возражать, не стал требовать адвоката.

– Я не убивал Завьялова, – напоследок сказал он, – и вам не удастся обвинить меня в преступлении, которого я не совершал.

– Посмотрим, – буркнул Сергей Алексеевич и сделал вид, что углубился в чтение каких-то важных бумаг.

Оставив Алексея Трепачева в казенном доме, Сергей Алексеевич решил, что трудовой день пора заканчивать. Завтра он тщательно подготовится к допросу и только после этого вызовет Трепачева. Сергей Алексеевич был не то чтобы раздражен, а скорее раздосадован. Все, что они имеют по делу Наливайченко и по делу Завьялова, – это одни только догадки, версии, которые в минуту рождаются и в минуту разваливаются в хлам. Никакой конкретики, никаких прямых улик, ни одного твердого факта. Правда, на лестничной клетке в доме Дины Воронцовой нашелся небольшой смазанный кровавый след, который убийца невольно вынес из квартиры. Но где искать хозяина ботинок, которые оставили этот след? Отпечаток мог служить доказательством вины в отношении подозреваемого, но когда подозреваемого нет, он сам по себе ни на кого не указывал. Пистолет – вот он, вещественный аргумент, с которым не поспоришь. И пока он не узнает, кто принес его в клуб «Парнас», преступление не будет раскрыто.

Сергей Алексеевич сам не заметил, как свернул на улицу Домостроителей, оттуда ближе всего было пройти к тому участку частного сектора, где когда-то проживал майор милиции, а впоследствии убийца любовника своей жены Сергей Якушев. Было уже восемь вечера, Сергей Алексеевич знал, что жена надеется на его скорый приход домой, но сама звонить не будет – мало ли какие следственные мероприятия пришлось срочно проводить ее мужу. Ужин никуда не денется, в конце концов.

Почему Сергей Якушев бросился бежать, было более или менее понятно. Обагренный кровью пистолет, которым он завладел незаконным путем, был у него на руках. Это полностью изобличало его как убийцу. Избавиться от оружия, сидя дома и ожидая приезда опергруппы, не представлялось возможным – куда его денешь? Но пистолета ведь не нашли, значит, Якушев нашел-таки, куда его деть. В материалах дела был протокол допроса жены двоюродного брата Якушева, их дом находился на той же улице, на соседнем участке. Тогда следователю пришла в голову резонная мысль, что Якушев сбросил пистолет на территории своего брата, чтобы тот припрятал изобличающее его оружие. Эту версию прорабатывали, и оказалось, что в тот момент, когда Якушев совершал свой бессмысленный побег, его брата дома не было. И если кто и нашел бы подброшенное оружие, то скорее его жена. Но она не только категорически отрицала этот факт, но и сама в добровольном порядке предоставила и участок, и дом для подробного обыска. Женщина не скрывала, что относится к мужниному двоюродному брату без симпатии, и оснований не верить ей не было. Сергей Алексеевич остановился у дома номер 74, где когда-то проживал милиционер, прошел вверх по улице еще два участка и подошел к довольно современной и даже странной для этой непрезентабельной улицы усадьбе – почему-то именно это слово пришло ему в голову. Домовладение разительно выбивалось из окрестного пейзажа, сразу было видно, что здесь объединены два, а то и три участка. Иначе здесь просто не поместился бы такой помпезный дом с многочисленными дворовыми постройками хозяйственного и декоративного назначения, обширным гаражом и просторным двориком. Сергей Алексеевич рассматривал латифундию, когда к нему подошел пожилой мужичок и строгим голосом спросил:

– Вы здесь чем интересуетесь, гражданин?

Сергей Алексеевич улыбнулся. Бдительный мужичок не мог усмотреть в нем, немолодом, сутуловатом и вообще не очень презентабельном мужчине, кого-то, имеющего тайные недобрые помыслы. Просто одинокому мужичку не с кем поговорить, и задумчивый прохожий вполне может составить ему компанию.

– А вы, случайно, не уличком? – вопросом на вопрос ответил Сергей Алексеевич.

– Уличком, – удивленно подтвердил мужичок. – А вы откуда знаете?

– Догадался, – ответил следователь и продолжил: – А вы тут давно живете? Этот дом на улице вроде бы как новый?

– Новый, это точно, но я посторонним людям информацию не предоставляю, – высказался уличком и замер в ожидании ответа.

– А я не посторонний, – заговорщическим тоном промолвил Сергей Алексеевич, – а вы умеете хранить конфиденциальность?

Слово попало в точку, как Поповкин и рассчитывал.

– Я-то умею, – ответил страж уличных секретов, – но вы-то не сказали, кто таков и зачем пожаловали.

Сергей Алексеевич счел за лучшее открыться, предъявил удостоверение, и сразу же настороженные глазки местного жителя потеплели, рот ощерился беззубой улыбкой.