Билл Белинджер - Самая долгая секунда

Я взял блокнот и написал: Я познакомился с Розмари у вас и никогда раньше ее не видел.

— Если вы раньше и знали друг друга, — сказала Бианка задумчиво, — то почему Розмари делает вид, что никогда раньше вас не знала?

Ответа на этот вопрос я не знал. Тут я вспомнил, что хотел выяснить у Бианки кое-что.

Вы уверены, что Розмари была в Чикаго в ту ночь, когда было совершено покушение на меня? — написал я.

— Да, — ответила Бианка, — она звонила мне в ту ночь из Чикаго и просила прислать ей по почте кое-какие вещи, которые она забыла. Предложение ехать в Чикаго было неожиданным, и она собиралась буквально на ходу.

— Ка-ак?

— Да, да. Розмари не должна была принимать участие в этом показе мод. Но одна из манекенщиц заболела, и Розмари пригласили в последний момент. Она была вынуждена собраться в мгновение ока, чтобы не опоздать.

— О, — вырвалось у меня.

Теперь мне все стало ясно. Меня выбросили из машины именно перед домом Бианки не случайно. Это было предупреждение для Розмари и должно было подстегнуть ее к каким-то действиям. Совершенно случайно ее не оказалось тогда дома.

Бурровс пил кофе. Картонный стаканчик придавал ему отвратительный привкус. И он раздумывал, не вылить ли кофе. Но решил все-таки допить его, чтобы хоть что-нибудь горячее попало внутрь.

На письменном столе зазвонил телефон. Бурровс снял трубку:

— Бурровс, Восьмой участок.

Звонил Йенсен.

— Мне только что звонил Горман, — сказал Йенсен. — Он нашел кое-что интересное. Когда они сняли с трупа ботинки, то в одном из них оказалась тысячедолларовая банкнота.

Бурровс нахмурился.

— Банкнота была спрятана в подошве? — спросил он.

— Нет, — ответил Йенсен. — Она просто лежала в ботинке.

— Банкнота фальшивая?

— Она выглядит настоящей, — сказал Йенсен. — Я спросил Гормона то же самое. Во всяком случае в списке фальшивых банкнот она не числится.

— Попроси его прислать банкноту, — сказал Бурровс.

— Уже попросил.

— Но ведь с тысячедолларовой банкнотой всегда много проблем. Ведь с ней не пойдешь просто так в магазин или в отель и не попросишь ее разменять. Для этого надо пойти в банк.

— Естественно. Причем при этом все равно надо предъявить документы. Если у кого-то на руках есть тысячедолларовая банкнота, то он должен знать место, где ему разменяют ее без проблем, то есть место, где его знают.

— Утром я первым делом передам информацию в банки, — сказал Бурровс. — Может быть, эта банкнота где-нибудь зарегистрирована. Удалось Горману определить что-нибудь по ботинкам?

— Пока нет, — сказал Йенсен. — Они проведут все полагающиеся исследования. Если этот человек из Нью-Йорка никуда не уезжал, то им вряд ли удастся что-нибудь определить.

— Горман не обещал дать отчет раньше?

— Нет. Срок остается прежним. К полудню отчет будет готов.

— Хорошо, — сказал Бурровс и повесил трубку.

Он начал работать над отчетами, поступившими из справочного отдела. В них были зарегистрированы все даже самые мелкие преступления и люди, находящиеся в розыске. Отчеты были аккуратно подшиты в черные толстые папки. Все сотрудники участка должны были хорошо знать информацию, содержащуюся в этих отчетах, но она была слишком объемна для того, чтобы все запомнить. В поисках человека, с которым мог быть идентичен найденный труп, нужно было просмотреть слишком много материала.

Вместе с ключом, который мне дала Розмари, я протянул слесарю записку: к каким замкам может подходить этот ключ?

Слесарь посмотрел на ключ. Ключ был более шести сантиметров в длину и менее двух миллиметров в толщину. Он был совершенно гладким, и только в самом низу его была резьба.

— Это ключ от банковского сейфа, — сказал слесарь. — Откуда он у вас?

Я написал, что я нашел ключ, и спросил, можно ли выяснить от какого он сейфа, потому что я хочу вернуть его владельцу.

— Я думаю, что определить это вам не удастся. Единственное, что вы можете сделать, это дать объявление в газете. Но я сомневаюсь, что кто-нибудь сможет просто по виду отличить этот ключ от другого. Необходимо попробовать открыть им сейф. Вы можете еще спросить в банке. Может быть, они подскажут вам выход из этого положения.

Я решил зайти в первый попавшийся банк. Выйдя из мастерской, я пошел по Шестой авеню. На углу Шестой и Четырнадцатой авеню я увидел банк и зашел. Это был Коммерческий Учетный банк. В зале за письменным столом сидел служащий. Вынув блокнот, я написал, что нашел ключ и спросил его, как мне выяснить, кто его владелец. Он стал разглядывать ключ.

— Если владелец сейфа теряет ключ, то в сейфе меняют замок. Стоит это обычно двадцать долларов. Но, как правило, владелец сейфа получает два ключа, и если он теряет один из них, то может за два доллара сделать себе дубликат. Так что, мне кажется, вам не имеет смысла искать владельца ключа.

Я попал в ловушку. Не было смысла врать дальше. Надо было что-то срочно придумать. И мне пришлось сказать частично правду. Я снял шарф, который носил после операции, прикрывая им свой красный отвратительный шрам. Я показал на него. В блокноте я написал, что после автокатастрофы полностью потерял память и не могу говорить, так как повредил голосовые связки. Семьи у меня нет. Этот ключ — единственное, что у меня есть, но я не знаю, где находится сейф.

— Очевидно, он находится в том самом банке, в котором вы производили свои банковские операции. Хоть это вы помните?

Я покачал головой. На его столе стояла табличка: С. К. Свэн. Я написал:

Мистер Свэн, вы можете мне что-нибудь посоветовать?

Он ответил не сразу:

— Попробуйте сначала выяснить в банках, есть ли у вас где-нибудь счет. Если в одном из них вы получите положительный ответ, то, может быть, там и окажется ваш сейф. Если и это вам не поможет, то я дам вам адрес маленького журнала, который получают все банки. Попробуйте дать там объявление.

Я кивнул.

Свэн связался по телефону с другим отделом, выяснил адрес журнала и дал мне его. Я поблагодарил.

— Желаю успеха, — сказал он. — Если вам нужна будет еще моя помощь, приходите.

Мы пожали друг другу руки, и я вышел из банка.

Вечером я объяснил Бианке, что когда меня нашли, то у меня в ботинке была обнаружена тысячедолларовая банкнота. Очевидно, до покушения у меня были деньги. Может быть, у меня был вклад или текущий счет в банке.

— Вы думаете, Сантини это не проверил? — спросила Бианка.

Я был уверен, что Сантини проверил все. Но вряд ли он смог проверить все банки. Полиция же вряд ли проводила расследование очень тщательно, ведь я был не настолько важной персоной, чтобы долго возиться со мной.

Бианка согласилась со мной. Она предложила обзвонить все банки и выяснить, был ли у меня где-нибудь счет. Но только в Манхэттене находится около пятисот банков с филиалами. Бианка начала обзванивать банки по списку. Но мы поняли очень быстро, что этот путь не принесет нам успеха. В банках отказывались давать нам какую-либо информацию по телефону. После нескольких неудачных попыток Бианке в одном из банков объяснили, что информацию такого рода дают только зарегистрированным торговым фирмам как подтверждение кредитоспособности клиентов.