Александр Чумаков - Точка зрения следователя

Сохраняя лицо, я достал из кармана маленькие напалечные наручники, застегнул их у удивлённого мужика на больших пальцах рук, и мы его увели.

Бешенству моему не было предела. Наручник оказался распилен с одной стороны и заботливо уложен в паз. Забирая их из бардачка, заметить этого я не мог. Машину я ставил на охраняемой стоянке. Следствие было коротким и действенным

Дефективный сторож, пользуясь моим доверием, иногда мыл машину.

Природное любопытство идиота, увидев блестящую штучку в бардачке побудило его достать их. Интересуясь, как оно будет, исследователь застегнул их одной частью на ручке правой двери моего «Мерседеса». Испугавшись содеянного, исправляясь и перевоспитываясь, он всю ночь пилил ножовкой калённую сталь наручников, как Балаганов гирю.

Распилив, аккуратно вложил отпиленную часть в паз и сложил всё, как и было в бардачок. Красиво жили наручники и красиво умерли. Аминь.

С экспертно- криминалистической системой столкнулся впервые минут через десять после начала службы в милиции.

Это уже потом, в голодные девяностые не удивлялся, когда, в ходе выездов на кражи из продовольственных ларьков эксперт снимал отпечатки пальцев с огурцов, бутылок фанты или как она там называлась в то время и прочих колбасных изделий.

Девять часов утра. До начала всех совещаний и заседаний кадровый вопрос. К нему в кабинет я вошёл с ещё одним пацаном. Ну чтобы вы понимали, для нас кабинет начальника УВД города Харькова был капищем, что-ли. Мавзолеем таким, замком недосягаемым. Ну в общем запредельным служебным помещением.

Начальник УВД, полковник. 1988 год на дворе. Фамилия его на букву «К» начиналась.

Он очень добродушно и по отечески начал опрос, какого чёрта мы припёрлись в милицию. Выслушал наш бред, достал папиросу (именно папиросу) и закурил.

Я лично наслаждался видом кабинета. Огромный, обшитый от пола до половины стен светлым деревом, светлые шкафы вдоль стен. Здоровый стол, с приставным в виде буквы «Т», масса телефонов в том числе с гербом. Портрет Ленина над креслом и бюст Дзержинского почти в натуральный размер.

Глаз хватал все детали. Событие-то не ординарное. Откровенно говоря, сейчас пишу и всё стоит перед глазами. Потом- то я и не к таким кабинетам привык и даже обыски делал, а тогда… ух!

Полковник, узнав, что мой коллега из Белоруссии, пошутил про картошку, которая растёт если её садовят, а если не садовят, то не растёт. Белорус рассмеялся ему понятному юмору, я дипломатично хихикнул.

Хозяин кабинета, дымя папиросой, подошёл к большому окну повернул шпингалет и открыл сразу две фрамуги соединённые кронштейном.

Мы не отрывали от него взгляд. Второй этаж. Оцинкованный наружный подоконник серого цвета. И ровно по середине подоконника фигурно распластавшись знакомое резинотехническое изделие, по народному- гандон.

Белорус продолжал хихикать то-ли шутке полковника, то-ли увиденному. Я заткнулся, наглядно убедившись, что сделал верный выбор профессии.

Начальник моментально покраснел, нас вывели из кабинета и через пол-минуты там был весь руководящий состав.

Про нас забыли и мы глупо торчали в приёмной.

Из главного кабинета выходили и в него входили всё новые персонажи. Входили мрачные и испуганные, выходили весёлые. И тут в приёмную вошел парень. В гражданке. С большим металлическим чемоданчиком в руках. Без задержки его запустили в кабинет. Именно это был эксперт. Виталик, как я узнал много позже. Конечно мне было всё интересно, но уровень был не мой и информация была на «Нуле».

Уже через несколько лет выезжая с Виталиком на какое-то происшествие я случайно узнал подробности.

В кабинете начальника УВД было устроено летучее заседание. УВД города, это девятиэтажное строгое здание, без всяких арабесок и архитектурных излишеств. Примерно такой как в мультике предшествующем «Иронии судьбы»

С учётом физики и безветренной погоды рассматривалась только одна версия- вертикальное падение. Вверх от начальственного окна по- этажности шли бухгалтерия, кадры, какие-то службы, шестой этаж- следствие и прочие безобидные в плане применения презервативов службы.

А вот на восьмом… на восьмом был экспертный отдел. И именно по вертикали над самым главным окном здания была комнатка в которой отдыхали эксперты дежурившие сутки. И именно в этой комнате стояла кровать. И именно возле окна, в которое так удобно было выбросить что-нибудь.

Разумеется, за основную была взята версия аморальности экспертов. Виталик предмет с подоконника изъял по всем правилам криминалистики, в пакетик упаковал, подписал и сдал дежурному следователю.

Всё это под взглядами руководства. И хоть в то время действовал моральный кодекс строителя коммунизма, все менты в душе веселились. Не иначе, начальник тоже. Продолжения у этой истории не было. Гандоном личный состав попугали и выкинули. А я проникся уважением к экспертам. Интеллигентнейшие люди.

За мою богатую следственно-прокуроско-адвокатскую деятельность два дела запомнились с адьюльтером.

Первое — на пике конца СССР. Там жена нашла у мужа дневник с подробным до деталей и чётким по-военному описаний приделывания ей рогов.

Дневник вёлся давно, рога были ветвистыми. Из общего ряда выбивалось то, что не совсем верный муж занимал заоблачную должность в КГБ республики.

Отсюда по- чекистски чёткое описание внесённых в дневник подробностей. С указанием времени и места. С динамикой процессов, их анализом и выводами.

Ну как учил железный Феликс. Только хранился тот дневник не в "Секретной части". Прошнурован и опечатан не был. Хотя за последнее и выговор ему был своеобразный. Личное есть личное. Но жена его всю жизнь прожив с разведчиком, основы конспирации и выведывания тайн постигла, а хладнокровия и выдержки так и не набралась. Т. е. сердце горячее, а голова и руки как у мотористки швейного цеха.

Поэтому она просто пошла и сломала руку Магдалине с пониженной социальной ответственностью. А сделала это в том районе, который охватывался зоной ответственности нашего РОВД.

И вот совещание у начальника и мне так между прочим, расписывают этот "бытовой" материал. Ну тогда я совсем юным был. Решил, что сильно ценят меня, раз поручили расследовать дело, где фигурант генерал КГБ. Тем более в Киеве, куда нужно было ехать и его допрашивать. Ну лохом был. Все остальные следователи именно по этой причине умирали, когда на них такое дело пытались расписать.

А я поехал в Киев. И допросил. Это весёлая и жуткая история учитывая обстоятельства и место допроса. Не могу рассказывать, дело деликатное и чужое. Но я их помирил. Или благодаря мне они помирились. Не важно. Дело прекратил. Генерал не столько этим делом был выбит из рабочей колеи, как внутренним моральным преступлением, а именно тем, что секретный документ попал в руки врага. По определению, жена — первый враг чекиста. (Это постоянная поговорка моего дедушки при обращении к моей бабушке)