Дженнифер Роу - Загадочные убийства

Джози подняла голову и просто произнесла:

— Я вышла за Глена в восемнадцать лет, и знаю его так же хорошо, как саму себя. Внешне это большой и сильный мужчина, но на самом деле он всего лишь маленький мальчик. Он платил ей много лет, только чтобы я не узнала о его шалостях. Это доказывает, как сильно он обо мне заботился и как боялся потерять. Он зависит от меня. И любит меня. Я должна была простить его. — Тут ее голос сделался жестче: — Но не ее, верно?

— Да, вы правы.

— Да. И стоило подумать о ней, присосавшейся к нашей семье, кувыркавшейся с моим глупым мужем в роскошной квартирке, пока я выживала как могла дома с детьми: ни приличной одежды, ни денег на парфюмерию и косметику, полтора года дыра вместо зубов только потому, что она забрала те деньги, которые могли исправить ситуацию, — во мне закипала злость и не давали покоя вопросы: почему она должна оставаться безнаказанной, почему бы ей не заплатить за все. Вот я и нашла выход: оплатила две недели пребывания тут и приехала. А когда наконец-то встретилась с ней и увидела, какая она, то возненавидела еще сильнее. О, она была мерзкой штучкой. Грязной мерзкой штучкой. Я написала письма и решила разложить их повсюду, чтобы люди узнали, какая она дрянь. Я хотела, чтобы она испугалась и встревожилась.

— Первое письмо она не получила, — заметила Берди.

Джози засмеялась, но смех этот был не из приятных.

— Нет. Его нашли, да. Когда я посмотрела, на месте его уже не было, но Марго его не увидела. Утром настроение у нее было отвратительное, но не из-за письма. Кто-то его забрал, но ей не сказал. Я это поняла, потому что она удивилась, когда второе я отдала ей сама — прямо в руки. Сказала, что нашла его в дамской комнате. Она сразу его открыла, чего не сделала бы ни за что, если уже видела первое. О, оно ее потрясло, это точно. Перед ленчем я слышала, как она смеется у себя в кабинете. Там с ней был этот нытик, несчастный Уильям. Предполагалось, что они работают, но она прекрасно проводила время. "Ничего, скоро сотру эту улыбочку с твоего лица, сука", — подумала я. И стерла. Она пережила самый большой шок в своей жизни. А потом ей пришлось идти делать мне макияж. Я провела с ней почти час, и все это время наблюдала за ней. Марго была потрясена и испугана. Уж я-то видела: этого не смог скрыть даже толстый слой косметики, который она накладывала на лицо как маску. Я следила за ней, а она даже не догадывалась, от кого это письмо; не знала, кто перед ней, кто пришел по ее душу.

Джози снова рассмеялась, затем неожиданно широко зевнула и сказала, раскачиваясь на стуле:

— Я для нее еще кое-что запланировала, кое-что веселенькое, но не успела провернуть. Жаль.

— Можно сказать, вмешалась смерть. — Эдвина оторвалась от бумаг и уставилась на Джози с невозмутимым интересом, как на некую научную диковину.

Джози встретила ее взгляд безмятежно.

— Именно так. Я тут подумала — теперь Глен узнает, где я была. Вот уж будет потрясен, да?

Она затолкала сложенный носовой платок обратно в рукав и, резко поднявшись, с сумкой на руке, объявила:

— Я возвращаюсь в гостиную, мне нужно выпить. В горле пересохло. Теперь вы знаете все. Любая на моем месте сделала бы то же самое, если бы представилась возможность. Эта сука заслужила все, что получила. Я рада, что она испытывала панический страх, что хотя бы раз в жизни почувствовала то, что из-за нее ощущали другие. И если хотите знать, я рада, что ее больше нет. Хелен оказала миру большую услугу.

Джози повернулась и вышла из комнаты, оставив дверь нараспашку. Берди и Эдвина видели, как она пересекла холл и вошла в гостиную, они переглянулись. Берди неуклюже отошла от камина и плюхнулась в кресло, где до нее сидела Джози. Оно еще сохраняло ее тепло, вокруг витал запах эвкалипта, и это было так неприятно, что Берди поежилась.

— Она здесь ни при чем, — медленно, со вздохом произнесла Эдвина. — Письма — ее рук дело, но Марго Белл она не убивала.

Внезапно на Берди навалилась страшная усталость. История, рассказанная Джози, была совершенно мерзкой. Так жертвовать собой и слепо верить трусливому мужу, с головой окунувшемуся в примитивную связь, сотканную из рабского подчинения и алчности. Это было недоступно ее пониманию. Нет, видела нечто подобное Берди часто, в разных вариантах, но все это оставалось ей чуждым, непостижимым и наводило на нее такую тоску, что и описать невозможно.

Эдвина подалась вперед и повторила:

— Джози не убивала Марго. Она уверена, что убийца — Хелен. Своим рассказом она, по сути, призналась, что у нее имелся безупречный мотив, но никогда не сделала бы этого, если была бы виновна или узнала, что мы еще не вычислили убийцу.

— Мы все уже знали про письма. По крайней мере, Джози так казалось. И еще она думала, что нам также известно, за что и сколько платил ее муж Марго. Поэтому ей и пришлось все это рассказать. И, как ты верно подметила, она не сомневается, что мы по-прежнему считаем убийцей Хелен. Может, особым умом Джози и не блещет, но хитрости ей не занимать. Это мог быть двойной блеф: честно признаться в том, что и так известно, чтобы отвести от себя подозрения в том, чего мы доказать не можем.

— Я так не думаю. — Эдвина побарабанила по столу белыми пальцами.

— Джози могла зайти в кабинет для макияжа сразу же после тебя, то есть без четверти шесть. Может, даже следила за тобой. Насколько нам известно, она вполне могла признаться Марго, кем является на самом деле, во время своей консультации сразу после ленча и договориться о встрече в конце дня. Возможно, поэтому Марго и не стала просить Анжелу сделать ей массаж. Она прямо так и сказала тебе, что ждет Анжелу?

Эдвина нахмурилась.

— Нет. Мне кажется, она сказала: "Передайте Алистеру, что я жду массаж шеи, хорошо? У меня ужасно болит голова". Ну или что-то в этом роде. Весьма требовательно. Ну а после того как она целый день при каждом удобном случае припирала меня к стенке сетованиями на свою финансовую ситуацию, последнее, чего мне хотелось, — это служить у нее посыльной.

Берди слегка улыбнулась.

— Но если она действительно сказала именно так: помнишь, Анжела утверждала, что ее совершенно точно не просили отказаться от плавания, чтобы сделать массаж Марго? — то вдруг просто таким образом хотела объяснить свое отсутствие? Она могла иметь в виду "скажи Алистеру, где я", а не "скажи Алистеру, чтобы оторвал свою задницу от кресла и сделал мне массаж".

— Да, пожалуй… Это мне в голову не приходило, — задумчиво произнесла Эдвина. — Марго могла просто освободить себе час для встречи с Джози или с кем угодно другим, если уж на то пошло. И вряд ли это вызвало бы какие-нибудь сложности после, да? Если бы кто-нибудь все же заметил, что Анжела не делала ей массаж, то просто могла бы сказать, что попросила ее или велела Конраду или Уильяму передать Анжеле, и дожидалась ее. Это вполне в ее стиле.