Евгения Михайлова - Верность как спасение [сборник]

— Как ты там? Помощь нужна? Какие-нибудь бумаги, деньги?

— Нет, — ответила Катя. — Это не мои бумаги и деньги. Я же сказала: муж был не моим. Его хоронит другая вдова.

Катя позвонила жене Виктора сразу после его смерти. Предложила любую помощь и деньги.

— А вот спасибо вам за все хорошее, — горько ответила вдова. — Вы нам уже помогли. Пока не было вас, не попадал Витя в такие истории. Я вообще не верю, что его избивали из-за какого-то чужого ребенка. Это все из-за тебя. Да, помоги мне напоследок. Чтобы ноги твоей не было на кладбище. Там будут наши дети и родители. А деньги муж мне оставил. Он был хороший человек. До того, как увидел тебя. Знаешь, что он мне сказал перед смертью? «Прости, — сказал, — я был тебе верным мужем до того, как увидел Катю. Это просто любовь». И попросил меня уйти, чтобы позвать тебя.

Никто не поинтересовался у Кати, хочет ли она жить дальше. Есть ли у нее силы для дыхания, для слов, для ненависти и борьбы. Ее засыпало осколками любви — с макушки до пят. Она не может лишний раз шевельнуться: так они впиваются в кожу и сердце. И держит на свете только ответственность: работа, мама. Только чувство меры: стыдно умирать, если тебя даже не убили.

В тот вечер Катя вернулась домой поздно — пыльная, взмокшая, выжатая, охрипшая. С отвращением сбросила одежду, пропитанную запахом постылого мира с его подлостью, коварством и жестокостью. Не стала вытираться после ванны, прошлепала мокрыми ногами до кровати и впервые за все прожитое время ее потянул за собой сон. И, уплывая, Катя вспомнила: сегодня сороковой день. Может, увидимся.

Мысль была такая реальная, что она прорывала облака снов, куда-то стремилась, искала. И нашла что-то совсем неожиданное. На белой маленькой кроватке лежало в кружевах бело-розовое существо с золотыми кудрями. Существо капризно стучало пухлыми ножками, оно требовало то ли еды, то ли любви. И Катя закружилась сверху в смятении. Ей вдруг показалось, что она узнает. Она узнает этого ребенка. Это девочка. Ребенок сложил ротик в гримасу плача, и Катя схватила его на руки.

— Только не плачь. Я здесь. Витя, я поймала ее, нашу дорогую малышку.

Так она и проснулась со сжатыми крепко руками. И с совершенно ясной головой. Да, прошло уже почти два месяца после их последней с Виктором ночи. И Катя только сейчас поняла, что задержка была не от стресса. Не только. Вот и прислал ей весточку любимый. Как она просила. Бабушка говорила: «Если снится девочка, это к диву».

— Так это и есть диво, — шепнула Катя. — Собираем халаты и летим дальше.

Это была не просто интеллигентная семья. Это была классически, категорически интеллигентная семья. Жена Галина — преподаватель по классу фортепиано в музыкальной школе, муж Петр — научный сотрудник в НИИ геологии. Двое детей — мальчик Игорь и девочка Лариса. Разница в возрасте между ними три года. Так было задумано и рассчитано. И немного везения.

Галя и Петя хотели, чтобы у дочки был старший брат, опора. Игорька с первых лет приучали к ответственности в мыслях и поступках не только за себя одного. Ларисе была уготована роль женщины возвышенной, чувствительной, гармоничной. Для Галины это было очень важно: девочка должна просто физически отталкивать любую грязь, пошлость, цинизм и грубость. Она не должна быть такой, как все.

Жизненная программа простой и любящей семьи не требовала ни больших денег, ни особых возможностей. Свое счастье они строили сами, комфорт был там, где они могли быть вместе, для упоения и восторга достаточно музыки, картин в музеях и книг в своей библиотеке. Библиотека и была единственным богатством Светиных.

Игорь преодолел подростковую неловкость и стал рослым, статным, обаятельным парнем с открытым, добрым лицом. У него был спокойный, уравновешенный характер, независимое и уверенное поведение. Петр очень гордился сыном. Он видел в нем все, чего не хватало ему самому. Когда пришло время Игорю служить в армии, Светины не стали искать возможности «откосить». Переживали, но были уверены, что сын сумеет и этот непростой опыт обратить себе на пользу.

Игорь вернулся после службы и сразу выбрал строительный институт. Ему хотелось активной деятельности, он не боялся физической работы и был уверен, что найдет возможность создать собственный бизнес.

К этому времени Лариса окончила школу, поступила в музыкальное училище. Ее жизненные планы не распространялись дальше соседнего двора: там были школа и детский сад, в которых она хотела преподавать музыку. А Галина начала болеть и смотрела на дочь с растущей тревогой и тоской. То, что они хотели видеть в дочери, — получилось. Девушка была образованной, тонкой, любила музыку, книги, живопись, остро чувствовала красоту природы, а смыслом ее существования была преданность близким.

Вот это и пугало Галину. Только дома, только с ними Лариса чувствовала себя счастливой. Ей нравились все без исключения люди, она была с ними приветливой и участливой, но среди них всегда чувствовала себя чужой. Лариса повзрослела, но не допускала и мысли о том, что семья может измениться в составе или просто исчезнуть в ее жизни. По факту Лариса не была в состоянии решить ни одной бытовой проблемы, а необходимость оплатить счет за квартиру или встать в очередь в сбербанке приводила ее в ужас. Родители даже старались не посылать ее в магазины. Если кто-то там скажет девочке грубое слово, толкнет, в чем-то обвинит, Лариса вернется больной.

— Что с ней будет, когда мы умрем? — часто стала спрашивать у мужа Галина. — Мы умрем, а Игорь женится, уйдет жить со своей семьей. Петя, ты представляешь себе, как будет жить Лариса?

— У кого это получается? — грустно отвечал муж. — У кого получается решить что-то за других, за детей? Ответ один: им придется со всем справляться самим. Но я очень верю в сына. Он не оставит сестру.

Петр знал лишь одно: он без своей Гали долго не проживет. А ей врачи уже подписали смертный приговор. Она не жаловалась, старалась не лежать днем, по ночам глушила свою боль. Она тихо уходила, против своей воли и против их общей любви.

А муж, стараясь сделать как можно более защищенными ее последние дни, впервые за всю их общую жизнь скрыл от Галины самое важное и самое невероятное свое открытие. Он сам не знал, что с ним делать, какие слова сказать, кому и зачем. Он отдал бы многое, чтобы этого не знать. А потом его смятение и растерянность смела острая боль потери. И осталось одно дело — догнать свою родную душу хоть где, с ней ему и в смерти счастье. И даже дети не могли остановить Петра. Нет, он не собирался убивать себя. Он просто отказался от жизни без Гали. Сам удивлялся, что это так легко — завершить целую и счастливую жизнь. Его сердце послушно слабело и отказывалось стучать.