Йенс Лапидус - Стокгольм delete

Эмили больше всего нравилось тхэквондо.

Левая, правая. Крюк, апперкот.

Лео держал в руке грушу на высоте ее головы и передвигался по синему резиновому полу. Она следовала за ним. Подбородок к груди. Взгляд зафиксирован на груше. Дышать носом. Носом дышать! Задняя нога начинает. «Малышка на миллион» [25] Фильм Клинта Иствуда (2004). .

Когда настало время лечь на татами и заняться стретчингом, руки дрожали крупной дрожью.

Эмили повезло: переговоры с китайцами сели на мель.

– Отложите ручки. С этого момента нам никто не платит. Если что-то ночью изменится, позвоню. Держите телефоны при себе.

Очень вовремя: ей нужно подготовиться к заседанию суда: выбор меры пресечения. Содержать подозреваемого под стражей или нет.

Но никак не могла сосредоточиться. Почему не звонит Тедди?

Она сначала даже не поняла, о каком Тедди идет речь. Попроси Тедди понять…

– Я знаю только одного Тедди. Тедди Максумич. Ты его имеешь в виду?

Беньямин еле заметно кивнул и опять погрузился в небытие.

– Все в порядке? – Лео похлопал ее по плечу.

Она уже направлялась в душевую.

Эмили ходила на тренировки в этот клуб уже два года. Типичный подвальный фитнес-клуб, ничего выдающегося. Синий резиновый пол, белые стены и кожаные мешки с песком, подвешенные к мощным крюкам в потолке. В вестибюле – фотографии Лео в лучшие годы, золотая медаль чемпиона Швеции, бронзовая – чемпионата Европы по тхэквондо.

– Думаю, да. А почему ты спрашиваешь?

– Под конец… не знаю, мне показалось, что ты где-то еще. Думаешь о чем-то постороннем. Киллер-инстинкт куда-то испарился. Или я ошибся?

Эмили вытерла пот со лба тыльной стороной ладони. Ей бы очень хотелось, чтобы Лео ошибся.

В душевой никого не было. Подруги по клубу не стали переодеваться и пошли домой. Все они жили здесь же, на Эстермальме. Душ приятнее принимать дома.

Она направила лейку душа на ноги. Надо бы побрить, но в последние недели у нее просто-напросто не было времени. Хорошо, что Йоссан не видит – наверняка подняла бы на смех. Горилла, манто на ножках… Неважно. В ближайшее время у Эмили не было никаких планов демонстрировать кому-то голые бедра. К тому же, если этот кто-то не вынесет вида нескольких волосков, туда ему и дорога.

Она медленно вытерлась сто раз стиранным махровым полотенцем. В сумке приглушенно зазвякал телефон. Номер Тедди.

– Эмили…расскажи, в чем дело.

– Ты знаешь такого парня? Я тебе говорила – Беньямин Эмануэльссон?

– А что с ним?

Она объяснила. Кома, еле контактен. Единственное, что произнес внятно: «Попроси Тедди понять».

Странная какая-то история.

Пора. Он провалялся в постели весь день. Пришло время сделать то, что от него ждут.

Пора. Позвонил Юсуф.

– Спасибо за вчерашнее, паренек. Под конец все пошло… но вам, конечно, спасибо, что вы шуганули этих сопляков. Теперь тебе только взять эту штуку.

– Где?

– У Габбе.

У Николы похолодело в животе. Оружие. Его уже как-то раз просили сходить к Габбе и взять «эту штуку», но тогда он брал не сам, только присутствовал.

Он даже не знал, как зовут этого Габбе. Скорее всего, Габбе – сокращенное Габриель. Старик жил один в таунхаусе в Энхёрне.

К Габбе ходили только в темное время суток.

Он огляделся. Темный ряд домов, только в одном, чуть поодаль, горел свет. Два фонаря на всю улицу, остальные разбиты – скорее всего, пацанва порезвилась. Перед домами либо невысокие деревянные заборчики, либо тесно высаженные кусты, а за ними – неправдоподобно огромные сверкающие грили. Никола понимал и уважал, если кто-то из кожи вон лез, чтобы пофорсить дорогой машиной, но гриль? О чем говорит гриль?

Он заглянул через забор дома Габбе. У Габбе гриля не было. Деревянный настил и два плетеных стула.

Темные окна. Никола заставил себя поднять руку и нажать кнопку звонка.

– Какой еще сукин сын не спит по ночам? – послышался голос, и дверь открылась.

Габбе выглядел точно так же, как и в тот раз. Волосы с проседью торчком, небритый. Стоит и чешет ухо. Шорты и распахнутый халат на голое тело. Грудь и живот настолько волосатые, что похоже на шерстяную кофту. Халат можно не запахивать.

– Ты кто такой?

– А вы меня не узнаете?

Габбе осклабился.

– Узнаю, узнаю… пацан, который говорит на нашем языке. Заходи.

Высокие потолки. Габбе зажег свет только в прихожей. Весь дом погружен во мрак. На стенах картины, больше похожие на иконы, – какие-то сирийские святые и патриархи.

– Проблемы с теликом, – проворчал Габбе. – Ты, случайно, не поможешь мне выставить каналы?

Единственное, что хотел Никола, – поскорее забрать то, за чем пришел, и убраться восвояси.

– Посмотрю, – коротко сказал он. – Попозже.

Габбе остановился.

– Знаешь, я в таком возрасте, когда человеку уже не нужна техника. Я доволен тем, что имею. А теперь является Юсуф или еще кто-то, тащат телевизоры с телефонами, планшеты, еще черт те что… Мне не нужно все это дерьмо.

– Если хотите что-то кому-то подарить, только скажите, – Никола невольно улыбнулся. – Я вам помогу.

– Подарить? Ну нет… Я продаю эти цацки ребятишкам из «Винсента». А мне… мне нужен один хороший спортканал и стерео – музыку слушать. Ну, ты знаешь: Вальтер Азиз, Номан Ханна.

– Понятно… а где… – Никола запнулся. Он не знал, как правильно назвать «штуку».

Габбе не сдвинулся с места.

– Зачем мне снимать видео телефоном? Зачем мне все эти продвинутые игры? Одни нервы… Я уже наелся. С меня хватит. Ты понял?

– Понял, понял. Вам не нужен новый телефон. Вполне можно обойтись и старым.

– Как тебе сказать… внуки все время посылают эти чертовы картинки. Как не посмотреть…Только снимают все что ни попадя – жратву, собственные ногти, одежку, кофейник с кофе…

Габбе отпер дверь в одну из спален. Для этого пришлось выкопать ключ из цветочного горшка.

В комнате никакой мебели, кроме двуспальной кровати и встроенных шкафов. Старик открыл дверцу шкафа. Там в два ряда стояли большие картонные коробки, совершенно одинаковые, с надписью: «Ящик для переезда».

Никола помог вытащить эти ящики. Составили их на полу. Габбе взялся за ручку, которую Никола ни за что бы не заметил – одна из частей деревянной рамы оказалась ручкой. Вот оно что… За задней стенкой гардероба – тайник.

В тот раз было по-другому. Тогда Габбе просто вручил им тяжелый пакет.

Ничего подобного Никола никогда не видел. Если бы его взяли сейчас… он получит такой срок, что выйдет на свободу ровесником Габбе.

На стене висели «штуки». Два «Глока-17», три «АК-5», «калашников», несколько пистолетов «ЗИГ-Зауэр», «Мини-Узи». На полу коробка – то ли с динамитом, то ли с пластидом. И венец всего – какое-то зеленое сооружение, похожее на кусок канализационной трубы с рукояткой.