Сергей Ковальчук - Тринадцать

Отрицательный результат — тоже результат. Следов пребывания нужного им человека в этих трех отелях они не нашли. И вот на очереди был четвертый.

Их автомобиль выруливал на улицу, где находился этот отель, когда сумочка Дарьи завибрировала от телефонного звонка на лежащий в ней телефон. Вынув его, она нажала кнопку принятия входящего звонка и выслушала, что ей говорили.

— Да… да, поняла…все поняла…

— Ни в одном из шести отелей наш фигурант в сентябре не останавливался, как, впрочем, и вообще никогда, — показательно нейтральным голосом сообщила она Серафиму, закончив разговор по телефону.

«Стоило только тратить время и деньги на получение той информации, которую можно было получить и так, дожидаясь ее в каком-нибудь ресторанчике в городе или, на худой конец, в нашем отеле!» — присовокупила она мысленно к своим словам. А вслух, не без иронии, произнесла:

— Ну что, господин Шерлок Холмс, мы едем в наш отель?

За сутки, прошедшие с момента их знакомства, девушка определила, что ее напарник и начальник в одном лице относится к тому типу мужчин, которые снаружи мягки и податливы, но внутри — кремень. Такого можно было до определенного момента безбоязненно поддевать, подшучивать над ним. Ведь она все-таки женщина. И красивая, знающая себе цену, хотя и с известной долей стервы. Но так себя вести с Серафимом можно было лишь до определенного момента. И она очень надеялась, что к этому моменту она не подойдет. Ведь этот мужчина ей нравился. И чем дальше, тем больше.

«А ты — стервочка, мой доктор Ватсон», — беззлобно, но с заметкой на будущее, подумал Мирутин. Но, посмотрев вперед, на приближающийся к ним по мере движения автомобиля отель, у которого стояли три полицейские машины с включенными проблесковыми маячками и толпу зевак, ответил:

— Да, поедем. Но сначала мы посмотрим, что тут произошло.

Оставив машину такси за пятьдесят метров до отеля, ближе припарковаться было невозможно, Мирутин и Куракина подошли к обнесенному сигнальной лентой месту происшествия. На асфальте они увидели обведенный мелом человеческий силуэт. Видимо в такой позе лежал убитый. Рассмотреть они не успели. Перед ними выросли двое полицейских. Старший из них, высокий, худой грек лет тридцати с копной черных волос в звании лейтенанта 2 класса, на греческом языке поинтересовался, кто они такие и что им здесь нужно.

Когда Куракина, предъявив служебное удостоверение сотрудника Интерпола, спросила, что здесь случилось, он связался со своим начальством по рации. А второй — полный блондин с ямочкой на подбородке в звании сержанта, объяснил, что полтора часа назад тут был расстрелян дежурный администратор отеля.

— Мой начальник спрашивает, что вы хотите? — оторвавшись от рации, уточнил у Куракиной лейтенант.

Дарья хотела объяснить ему цель их визита, но Серафим, нахмурившись, быстро проговорил:

— Переведи им, что о цели своего визита мы сообщим непосредственно его начальнику. А для этого нам нужно, чтобы нас пропустили.

Объяснив ситуацию, лейтенант получил указание пропустить гостей внутрь.

Сыщик и его спутница прошли мимо трех полицейских, дежуривших у входа в отель, в задачу которых входило никого не впускать туда и не выпускать оттуда.

В просторном, хорошо освещенном холле, с восемью массивными цилиндрической формы колоннами и выложенным светлым гранитом с причудливым орнаментом полом, было многолюдно. Имевшиеся там кресла и диванчики были заняты сотрудниками полиции, опрашивавшими обитателей заведения на предмет получения информации о совершенном убийстве.

Серафим и Дарья прошли к стойке портье, у которой стоял высокий и жилистый комиссар полиции лет пятидесяти с продолговатым морщинистым лицом. Он был в синей полицейской форме, которая очень напоминала чиновничий мундир российского прокурора. Рядом с ним находился представитель туристической полиции, которую было легко узнать по белой фуражке и такого же цвета ремню. Это был полный мужчина лет сорока с круглым лицом и чуть надменным выражением лица.

— Это вы представители Интерпола? — чуть хрипловатым, прокуренным голосом поинтересовался у подошедших к ним незнакомцев комиссар на греческом языке.

— Да. Меня зовут Дарья Куракина, я офицер российской полиции, — чуть волнуясь, ответила девушка. — А это Серафим Мирутин. Он следователь по особо важным делам, — немного слукавила она, забыв уточнить, что сыщик уже несколько месяцев носит приставку «бывший». Она посчитала, что так будет лучше.

— А почему говорите вы, а не он? — проницательно глянул комиссар сначала на Мирутина, а потом перевел взгляд на девушку. — Я правильно понимаю, что ваш коллега является вашим начальником, но не говорит по-гречески?

— Да, — вспыхнула Куракина, которую смутило то, что комиссар сразу определил, кто в их паре является главным.

— Что вам угодно? — внимательно глядя на Мирутина, на хорошем русском языке спросил у него офицер туристической полиции.

Серафим, попросил Дарью переводить комиссару полиции то, что он будет говорить, и коротко рассказал о цели их визита в Грецию.

— Если вы поделитесь с нами тем, что вам удалось узнать об обстоятельствах произошедшего здесь убийства, возможно, и мы сможем дать вам информацию, которая будет вам полезна, — закончил он свой рассказ.

— Полезна для чего? — немного свысока, недоверчиво уточнил у него туристический полицейский, — для раскрытия этого убийства?

— Возможно, — уклончиво ответил Серафим.

Комиссар полиции нахмурился, достал из кармана брюк мобильный телефон и набрал несколько цифр. Переговорив со своим собеседником из Афин, он попросил гостей предъявить свои удостоверения. Убедившись, что офицер Куракина является представителем российского отделения Интерпола, он рукой показал взмокшему от напряжения Мирутину, что ему доставать свое удостоверение не требуется, и стал рассказывать.

— Примерно в десять минут девятого дежурный портье Полидор Феодоракис по окончании своей смены переоделся и направился к выходу. — Говоривший кивком головы показал на выход, откуда только что пришли сыщик и его напарница. — Он прошел пару десятков метров, направляясь к парковке, где находилась его машина. В этот момент к нему подъехала синяя «Тойота», пассажир которой попросил его подойти. Когда Феодоракис выполнил его просьбу, раздались три выстрела, после чего нападавшие скрылись. Вот, в принципе и все.

— Его одежду, которая осталась здесь, обыскали? — деловито осведомился Мирутин.

— Естественно, — ответил комиссар. — В ней ничего того, что могло бы нас заинтересовать, обнаружено не было. Зато в кармане брюк трупа мы нашли целых двенадцать тысяч евро.