Сергей Ковальчук - Тринадцать

— Добрый день, — обратился он к гостям из России на хорошем русском языке. Открытый доброжелательный взгляд, широкая, искренняя улыбка. — Я — отец Нектарий из святогорского монастыря Ватопед, — представился их новый собеседник.

— Здравствуйте, батюшка, — почтительно поздоровался с ним Серафим. Дарья улыбнулась и кивнула в знак приветствия.

— Слышал ваш разговор с представителем нашей Эпистасии. Вы действительно ищете убийцу?

— Да, ищем, — кивнул Серафим.

— Это то самое убийство русских туристов на острове Гавдопула, которое недавно потрясло всю Грецию? — поинтересовался священник.

— Да, именно так, — односложно ответил Мирутин. Он старался проявлять к священнослужителю максимум почтения, но не верил, что тот сможет им чем-то помочь. Зря они в такую рань пришли в эту контору без предупреждения. Он поступил глупо и неосмотрительно. Нужно было еще накануне связаться с отделением Интерпола в Афинах и попросить содействия у полиции Уранополиса. А он решил действовать наобум, как всегда, понадеявшись на русский «авось».

— Подождите меня тут и никуда не уходите, — попросил их отец Нектарий. — Постараюсь вам помочь.

Через пять минут Мирутин и Куракина стояли около того же окошка и листали тот самый журнал, который им был необходим. Серафим по тому, насколько учтиво лысый грек, который в довольно невежливой форме им отказал, обращается к Нектарию, понял, что тот пользуется здесь непререкаемым авторитетом и вознес хвалу Господу, со стыдом вспомнив, что с утра забыл прочесть свое утреннее Правило.

Вот так, с Божьей помощью, выразившейся в том, что им был послан отец Нектарий, сыщик и его напарница удостоверились, что тот человек, которого Серафим подозревал в преступлениях на острове Гавдопула, действительно, утром седьмого сентября получил диамонитирион. Мирутин аккуратно переписал в свой блокнот данные загранпаспорта подозреваемого и, сердечно поблагодарив отца Нектария, вместе со своей спутницей отправился на главный причал города, откуда в скором времени должен был отходить паром на Святую гору.

— Желаю вам разоблачить преступника, забравшего столько человеческих жизней, — прощаясь с ними, напутствовал их священнослужитель.

— Спасибо вам, святой отец… молитесь о нас Богу, — растроганно произнес сыщик, поворачиваясь к своей напарнице.

В темноте на причале, откуда на Святую гору отходил паром, было не протолкнуться. И это несмотря на зимнее время. На паром грузили три легковых автомобиля, среди которых Серафим разглядел «Ниву». Мужчины, получившие свои диамонитирионы, стояли на вход в паром плотной и длинной очередью. Примерно половину из них составляли люди в монашеских одеяниях. Кто-то из мужчин-мирян прощался перед визитом на Гору с женой, кто-то принимал от просивших их незнакомых женщин записки на требы и молебны с просьбами передать их в монастырь.

Мирутин, попросив Дарью его подождать, не без труда пробрался ко входу на паром, где трое мужчин среднего возраста продавали билеты. На его счастье один из них довольно хорошо говорил по-русски. Серафим ему представился и попросил уделить ему всего одну-две минуты.

— Только давайте быстрее, — с легким раздражением и почти без акцента попросил его плотного телосложения грек с большими внимательными глазами и крупным с горбинкой носом. Он был одет в короткую кожаную куртку и джинсы.

— Скажите, сверяют ли на паромах, идущих на Святую гору, паспорта пассажиров с их диамонитирионами?

— Э, вы что, не видите? Конечно, никто ничего не сверяет, нам это не нужно. Наше дело — это продажа билетов и порядок на посадке.

— А вы не знаете, в монастырях и скитах это делают?

— Как правило, да, особенно в больших монастырях. В скитах я сам не знаю, проверяют или нет. Вряд ли. А почему интересуетесь?

Уклонившись от пространных объяснений, сыщик задал свой следующий вопрос:

— Подскажите, а можно ли жить на Горе, не останавливаясь в монастырях или скитах?

— Вообще-то это странный вопрос, — на секунду задумался моряк, — но, я думаю, что можно. Другое дело, зачем это нужно. Но можно. Например, подняться на Гору мимо Скита Святой Анны и заночевать в Панагии. Это почти у вершины Горы. Там есть все необходимое для паломников: камин, столы, лавки, молельная комната и даже что-то типа казармы с двумя десятками металлических кроватей армейского типа с подушками и одеялами…

— А, скажем, неделю там жить можно? — перебил его Серафим.

— Неделю? — с недоумением уставился на него собеседник. — А почему нельзя? Можно, наверное. Никто вас оттуда гнать уж точно не будет. Тем более, что редко кто там остается больше чем на одну ночь. Контролировать никто не будет.

Поблагодарив любезно согласившегося с ним побеседовать моряка, Серафим вернулся к Куракиной, и они вдвоем вернулись в свой отель.

Сидя со своей напарницей в салоне автобуса, следующего из Уранополиса в Салоники, Мирутин напряженно размышлял. Тот человек, которого он подозревал в убийствах на острове, действительно получил свой диамонитирион. И действительно вылетел из Салоников обратно в Москву спустя девять дней. Однако данные обстоятельства пока никак не свидетельствовали о причастности этого человека к преступлениям. Как удалось узнать, диамонитирион не содержал в себе фотографию того лица, на имя которого он был выдан. Следовательно, проверить, был тот или иной человек на Святой горе или нет, не представлялось возможным. Ведь даже если во всех монастырях и скитах ведется строгий учет прибывающих туда паломников, в чем он сильно сомневался, подозреваемый мог объяснить, что на ночевки он останавливался в той же Панагии или еще где-то на Горе, а в пути ни с кем не общался. И опровергнуть это будет невозможно.

Поэтому единственным выходом для того, чтобы разоблачить преступника, сыщик считал обнаружение его следов на острове Гавдос. Или, если это будет возможно, по пути к нему.

Сыщик обратился к сидящей с ним рядом Куракиной:

— Дарья, пока мы в дороге, свяжись, пожалуйста, с отделением Интерпола в Афинах. Нужно, чтобы пока мы будем лететь на остров Крит, полиция проверила, не останавливался ли наш потенциальный убийца в пятизвездочных отелях этого острова в интересующий нас период.

Девушка удивленно посмотрела на своего нового руководителя, очевидно, пытаясь понять, серьезно он говорит или это шутка. Однако, не увидев на его лице и тени юмора, поинтересовалась:

— Серафим Дмитриевич, а ты хоть представляешь, сколько таких отелей на Крите? Я думаю, что несколько десятков. Проверка их всех займет достаточно большое время…

— Тогда сделаем по-другому, — поняв свою оплошность, — примирительно глянул на нее Мирутин. — Насколько мне известно, побережье Палеохоры, откуда ходят паромы на остров Гавдос, находится в районе Крита под названием Ханья. В этот город мы собственно сейчас и полетим. Поэтому думаю, что логично будет начать поиски следов нашего потенциального убийцы с отелей района Ханья. Не думаю, что пятизвездочных там много. Набирай.