Сергей Ковальчук - Тринадцать

Однако еще до того, как началась непосредственная подготовка к этой «экранизации «Десяти негритят» перед нами встала трудноразрешимая задача. Дело в том, что я ни при каких обстоятельствах не смог бы воплотить задуманное в одиночку. Это подтвердила и специальная компьютерная программа. Меня все равно рано или поздно бы вычислили. Конечно, я мог бы с помощью местных бандитов просто перестрелять оставшихся на острове людей, но… Тогда бы довести до конца задуманное с постановкой правоохранителей обеих стран в тупик мы бы не смогли. Ведь изначально планировалось, что похитив Стеклова на Гавдосе и представив родным заседателей меня в качестве него, после того, как все будут убиты, настоящий Стеклов будет доставлен на Гавдопулу и утоплен там, а я целым и невредимым вернусь в Россию.

Пока Аналитик ломал голову, кого взять на роль моего подельника, я проявил инициативу и начал аккуратно расспрашивать Анну, не было ли в ее жизни людей, которых она с удовольствием бы свела в могилу. Подумав, она мне сообщила, что было бы здорово, если бы вместе с родными заседателей сгинул и ее давний знакомый, некий Изместьев.

Она так мне и не рассказала, за что столь страстно желает ему смерти, но поведала, что этот человек, когда она еще была студенткой-первокурсницей, причинил ей боль. Когда это произошло, Изместьев был старше ее и был курсантом военного училища, находившегося недалеко от ее института. Я поделился этой информацией с Аналитиком и предположил, что много лет назад Изместьев изнасиловал Анну.

Через Главное управление кадров Министерства обороны, где нашелся человек с понятием, Аналитик, получив копию личного дела Изместьева, проследил весь его путь от курсанта до подполковника. Он выяснил, что будучи в Чечне, офицер Изместьев отличался садистскими наклонностями и военная прокуратура подозревала его (хотя и не смогла доказать) в издевательствах над мирными жителями и даже в убийствах нескольких чеченцев, в том числе двух девушек. Кадровик по просьбе Аналитика (думаю, подкрепленной солидным денежным вознаграждением) пообщался со своими друзьями из военно-следственного управления и сообщил, что все доказательства вины Изместьева в его уголовном деле имеются, но после скандала с полковником Будановым предавать огласке дело Изместьева, направив его в суд, было политически нецелесообразно. Поэтому по команде сверху дело Изместьева было приостановлено. Однако родственники убитых Изместьевым чеченцев продолжали бомбардировать правоохранителей жалобами. Так что была велика вероятность возобновления дела Изместьева и привлечения его к уголовной ответственности за военные преступления. Тем более, что глава Чечни пользуется большой поддержкой Президента, а дело полковника Буданова давно общественностью забыто.

Изместьева нашли быстро и сделали ему предложение, от которого невозможно отказаться. Причем, в случае успеха, ему обещали очень много денег. Однако судьба его была решена заранее. Под занавес наших с ним приключений я должен был от него избавиться.

Могу похвастаться: стишки для привезенных на заклание сочинял я лично. Точно так же, как и разрабатывал детальный план убийств. Я действительно, наверное, маньяк, потому что этот творческий процесс захватил меня всего целиком.

А теперь я расскажу тебе, что происходило на острове.

Но, прежде, чем поведать об этом, не могу не остановиться на той титанической интеллектуальной, психологической и физической работе, которую пришлось проделать по приказу Аналитика мне и Изместьеву, чтобы детально изучить личности наших жертв, а также чуть ли не наизусть вызубрить план устранения каждой из них и почти до автоматизма отработать сами приемы устранения.

Мы готовились две недели. За это время я научился, словно спецназовец, лазить по веревке с первого этажа тренировочного дома в Подмосковье на второй и наоборот, владеть ножом, стрелять из пистолета, рассчитывать дозу яда и адреналина и незаметно подливать их в стаканы условных жертв. Меня также научили основам рукопашного боя и методам борьбы в воде. Также ежедневно с нами общался психолог.

Вряд ли хоть кто-то из наших учителей и тренеров догадывался, к чему нас готовят. Думаю, что Аналитик навешал им какой-нибудь лапши на уши, типа, того, что мы актеры, которых нужно подготовить к съемкам в боевике.

Сказать честно, это было настоящим подвигом с моей стороны, ведь мне уже не двадцать лет. Но что делать, нужно было идти вперед, а дорогу осилит идущий.

Чтобы обеспечить мне алиби Аналитику пришлось постараться.

В течение нескольких дней перед поездкой в Грецию один мастер сначала обесцвечивал, а потом перекрашивал мои волосы. И если лицами со Стекловым мы были очень похожи, но все же полного сходства не было, то в покраске волос тому мастеру удалось достичь между нами сходства почти идеального. Я стал брюнетом с посеребренными висками. Одновременно этот же парикмахер подобрал мне парик блондина. Поэтому в день поездки в Грецию я надел парик, который превращал меня в того, кем я был до перекраски своих волос.

В Грецию я прилетел за три дня до туристов из Москвы. Приземлился в Салониках. Оттуда я на автобусе добрался до городка Уранополис, где переночевал в местной гостинице. В шесть часов утра пришлось прийти в какой-то шалман, где предъявив паспорт и заплатив несколько десятков евро, я получил документ, название которого трудно выговорить, а, тем более, написать. Это такой именной документ, дающий право на посещение Святой горы. Впрочем, ты знаешь. Однако на Афон я не поехал. Чтобы меня не увидели уезжавшим из Уранополиса на автобусе, в то время, как я приехал на Святую гору и должен был отправляться туда на пароме, я забрал в гостинице свои вещи, и стал прогуливаться по морской набережной. С мобильного аппарата, в который вставил приобретенную в аэропорту местную сим-карту, я позвонил по указанному Аналитиком номеру и попросил у ответившего мне русского мужчины прислать за мной автомобиль. Вскоре за мной приехал крепкий молодой парень и отвез меня к парому, который шел от Салоников на Крит. Этот же парень, согласно плану Аналитика, передал мне загранпаспорт на чужое имя, в который была вклеена моя фотография, на которой я еще был блондином. Этот русский бандит сообщил мне, что недавно в Салониках без вести пропал мой ровесник из России, который задолжал его боссу большую сумму денег. Паспорт принадлежал ему.

Тогда я спросил, почему бы мне не полететь по чужому загранпаспорту на самолете, но парень ответил, что босс распорядился посадить меня на паром.

Паром, так паром. Только ехать с пересадками не хотелось, а прямой рейс на Крит был только ближе к ночи. Еле отделавшись от своего спутника, упорно хотевшего посадить меня на паром, который шел днем, но с пересадкой, (я его сильно напоил в прибрежном ресторане и дал денег, чтобы молчал), я купил билет на вечерний рейс, после чего провел себе экскурсию по городу и его окрестностям на такси. В одиннадцать вечера я поднимался на борт. Я думал, что греки просто глянут на мой паспорт, но в этот раз у них была объявлена террористическая угроза или их просто проверяли. Перед тем, как разрешить мне пройти в свою каюту, данные моего нового загранпаспорта, выданного на имя пропавшего без вести россиянина, аккуратно внесли в журнал.