Дэвид Балдаччи - Победитель

— А я откуда знаю? — взглянула на него Лу-Энн. — У меня хорошие финансовые консультанты. Быть может, и у них тоже.

— Из десяти последних лет девять вы не платили подоходный налог; наверное, это очень кстати.

— Как вы узнали?

— Опять же, любая информация является доступной. Нужно просто знать, где искать. А я это знаю.

— По этому вопросу вам нужно поговорить с моими финансовыми консультантами. Все это время я находилась за границей; быть может, доходы там не облагаются американскими налогами.

— Сомневаюсь. Я подготовил массу материалов по финансам и знаю, что Дядя Сэм облагает налогами практически всё — разумеется, если ему удается это найти.

— Тогда донесите на меня в службу по налогам и сборам.

— Этот сюжет меня тоже не интересует.

— Сюжет?

— Совершенно верно. Я забыл объяснить вам причину своего визита. Меня зовут Томас Донован. Вероятно, вы обо мне не слышали, но я журналист, и чертовски хороший, скажу без ложной скромности. Вот уже тридцать лет я работаю в «Вашингтон трибьюн». Не так давно я решил сделать материал про Национальную лотерею. Лично я считаю все это издевательством. Наше собственное правительство поступает так с беднейшими жителями страны: болтает перед носом морковкой, завлекает красивой рекламой, толкает людей потратить мизерные суммы, полученные от системы социального страхования, на игру, шансы в которой один на много миллионов. Прошу прощения за сентиментальную лирику, но я пишу только о том, к чему испытываю страсть. Так или иначе, первоначально идея заключалась в том, чтобы написать про богачей, высасывающих деньги из бедняков, получивших главный куш. Понимаете, я имею в виду всяческих мошенников, предлагающих самые заманчивые инвестиции, а наше правительство спокойно смотрит на все это. И вот когда финансовые дела победителя безнадежно запутаны и у него нет денег, чтобы заплатить подоходный налог, к нему приходят из налоговой службы и отбирают все до последнего цента, и он становится еще беднее, чем был до «выигрыша». Хороший материал, и я считаю, он заслуживает того, чтобы его опубликовали. Так вот, занимаясь расследованием, я наткнулся на это любопытное совпадение: все двенадцать человек, выигравших в лотерею в течение одного года, не потеряли свои деньги. Более того, если судить по уплаченным ими налогам, все они стали богаче. Значительно богаче. Поэтому я разыскал вас, и вот я здесь. А нужно мне только одно: правда.

— А если я вам ничего не скажу, то окажусь за решеткой в тюрьме штата Джорджия, не так ли? Вы прозрачно намекнули на это по телефону.

Донован бросил на нее гневный взгляд.

— Я дважды получил Пулитцеровскую премию, когда мне еще не было тридцати пяти лет! Я освещал войну во Вьетнаме, работал в Корее, Китае, Боснии, Южной Африке! Мне дважды прострелили задницу! Всю свою жизнь я мотался из одной «горячей точки» в другую. У меня никогда не было неладов с законом. Я не собираюсь вас шантажировать, потому что так я не работаю. По телефону я угрожал только для того, чтобы вы согласились встретиться со мной. Если шериф Билли схватит вас, моего участия в этом не будет. Я очень надеюсь, что этого не произойдет.

— Спасибо.

— Но если вы не расскажете мне правду, я узнаю ее где-нибудь в другом месте. И тогда напишу свой материал. А если вы не изложите мне свой взгляд на случившееся, я не могу обещать, что изображу вас с лестной стороны. Я только излагаю факты, ничего не приукрашая и никого не обвиняя. Если вы согласитесь говорить со мной, я могу обещать вам только то, что ваша сторона также будет услышана. Но если вы каким-либо образом нарушили закон, я ничем не смогу вам помочь. Я не полицейский и не судья. — Помолчав, он посмотрел на Лу-Энн: — Так каким же будет ваш ответ?

Та молчала несколько минут, не отрывая взгляда от дороги. Донован чувствовал, что у нее в душе идет борьба.

Наконец она посмотрела на него.

— Я хочу рассказать вам правду. Господи, я хочу рассказать кому-нибудь правду! — Она судорожно вздохнула. — Но не могу.

— Почему?

— Над вами и так уже нависла страшная угроза. Если я откроюсь вам, эта угроза превратится в неминуемую смерть.

— Ну же, Лу-Энн! Мне уже не раз приходилось смотреть опасности в лицо. Это неотъемлемая часть моего ремесла. В чем дело, кто за этим стоит?

— Я хочу, чтобы вы покинули страну.

— Прошу прощения?

— Я заплачу. Вы сами выберете место, и я все устрою. Я открою счет на ваше имя.

— Вот как вы предпочитаете разбираться с проблемами? Отсылать их в Европу?.. Сожалею, но моя жизнь здесь.

— В том-то все и дело. Если вы останетесь здесь, ваша жизнь оборвется!

— Вам придется придумать что-нибудь более существенное. Если вы будете работать со мной, мы добьемся любых результатов. Просто расскажите всю правду. Доверьтесь мне. Я проделал такой путь не для того, чтобы вымогать у вас деньги. Но и не для того, чтобы мне в лицо швырнули ворох лжи.

— Я говорю правду. Вам угрожает опасность!

Донован ее не слушал. Потерев подбородок, он начал размышлять вслух:

— Сходное прошлое. Все бедные, в отчаянном положении. Их выигрыш становился сенсацией, и число играющих в лотерею постоянно росло. — Посмотрев на Лу-Энн, он схватил ее за руку: — Ну же, Лу-Энн, десять лет назад вам помогли покинуть Соединенные Штаты. За это время вы стали еще богаче. Я чую здесь сенсацию, вы только должны дать мне нужное направление. Это будет сравнимо с похищением сына Линдберга [20] Дело о похищении сына Линдберга — одно из самых сенсационных преступлений в истории США. 1 марта 1932 г. был похищен полуторагодовалый сын известного авиатора Ч. Линдберга. Несмотря на то что похитителям выплатили выкуп, ребенок был убит. и убийством Кеннеди. Я должен выяснить правду! За всем этим стоит правительство? На лотерее каждый месяц зарабатываются многие миллиарды, из нас выкачивают деньги. Своеобразный обезличенный налог. — Донован жадно потер руки. — Мы будем так разговаривать до самого Белого дома? Пожалуйста, скажите мне, какое у нас положение?

— Я вам ничего не скажу. И, как могу, постараюсь вас обезопасить.

— Если вы будете работать заодно со мной, мы победим.

— Я не считаю, что быть убитой — это победа. А вы?

— Ни в коем случае.

— Пожалуйста, поверьте мне!

— Поверить чему? — чуть ли не крикнул журналист. — Вы мне ровным счетом ничего не сказали!

— Если я расскажу вам все, что мне известно, я все равно что приставлю вам к виску пистолет и нажму на спусковой крючок.

— В таком случае отвезите меня назад к моей машине, — вздохнул Донован. — Не знаю, Лу-Энн, наверное, я ожидал от вас большего. Вы жили в грязи и нищете, в одиночку растили ребенка, и тут вам невероятно улыбнулась удача. И я полагал, что вам все это небезразлично…