Йенс Лапидус - Vip-зал

Но пока они едут по одной из важнейших городских артерий, нет ничего странного, но если они свернут на дорогу поменьше…

Тедди достал телефон и набрал номер, который видел на одном из такси в очереди.

— Алло, у вас все машины желтые?

— Да.

— Отлично. Я хочу, чтобы машина меня ждала на Нюнэсвэген у поворота на Тюресэвэген — и как можно скорее, максимум через пять минут.

— Но это же среди шоссе?

— Знаю, но сейчас пробки, и это невероятно важно, можно так устроить, а? Заплачу двойной тариф.

— Подождите, я посмотрю.

Секунда тишины в трубке. Шофер Тедди быстро оглянулся на него, одновременно снова втянув сопли, на его лице было ясно написано: что за хрень тут происходит?

В трубке раздался щелчок.

— Думаю, мы можем это устроить. Вас там будет ждать машина.

— Желтая?

— Да, ищите желтую.

Через три минуты Тедди попросил водителя остановиться у желтого такси, стоявшего у обочины. Счетчик показывал 240 крон, Тедди протянул пятисотенную:

— Чека не надо, — сказал он и открыл дверь.

У края асфальта лежал рыхлый снег.

Он бросился в новую машину.

— Вперед. Нужно, чтобы ты поехал за машиной вон там впереди.

Новый таксист попытался завести разговор:

— Видел матч вчера?

— Да мы без Златана [18] Златан Ибрагимович — шведский футболист боснийско-хорватского происхождения. пустое место.

— Этот новый стадион, не знаю, мне кажется, он какой-то без души. И это название, «Френдс», прости, но ты давно френдил кого-то из другой команды?

Тедди уставился вперед, радуясь, что людей в «Рено» уже не преследовал черный автомобиль.

Через пару минут машина Большой Мамы свернула на Скарпнэк. Огромные красно-кирпичные дома виднелись там, как темные постройки из «Лего».

«Рено» остановился на узкой улочке.

— Как называется эта улица? — спросил Тедди шофера, протягивая ему деньги.

— Горизонтвэген.

Тедди вышел из машины. Женщина вылезла из такси в полусотне метров перед ним и пошла к одному из домов. «Рено» уехал.

Теперь они были вдвоем.

Он и Большая Мама.

Атмосфера в комнате накалилась до предела. По одной стороне стола сидели Эмили и Магнус, напротив них — Ян. Скоро должен выйти на связь Карл-Юхан и, возможно, кто-то из банка.

В полиции ясно дали понять, что они хотят встретиться с Эмили, может быть, уже сегодня.

Ян сначала не хотел приезжать в контору, но Магнус настоял.

— Мы ближе к семье, — прошипел он в трубку, решая этот вопрос. — Кроме того, посторонним не покажется странным, если Карл-Юхан заглянет к нам, но если он откроет вашу дверь и кто-то его узнает — тогда начнутся вопросы.

Они расположились в переговорной, где Эмили впервые встречалась с Тедди, когда предлагала помощь с санацией долгов.

Не хватало Тедди, никто не знал, куда он запропастился. Он не отвечал ни на звонки Магнуса, ни на эсэмэски. Последним с ним говорил Ян ночью, но он понятия не имел, где Тедди.

Настоящей причиной всем собраться послужило ночное происшествие.

Эмили не могла выкинуть из головы эти картины. Она зажгла лампу и ворвалась в комнату, где увидела тело.

Она заметила заправленную кровать у одной стены, пару книжных полок, маленький диванчик, столик с несколькими журналами «Elle», «Vogue», в основном те же, что и она сама иногда покупала.

И Анину.

Она лежала на спине, вытянув руки вдоль тела.

На виске — рана, которая все еще кровоточила.

Анина смотрела прямо на нее. Ее глаза остановились на лице Эмили.

Нет, она смотрела прямо в потолок.

Что произошло в последующие часы, Эмили помнила плохо. И это она, обычно все помнившая детально, умеющая пересказать разговоры, описать, как кто-то был одет, обстановку в комнате, снова увидеть все перед собой, — она даже не могла вспомнить, что говорила, когда звонила в полицию.

Она не могла вспомнить, почему она кричала как ненормальная, почему она не действовала спокойнее и хладнокровнее. Нужно было сначала связаться с Магнусом или Тедди. Плотно закрыть дверь на площадку и все обдумать.

Но она сразу стала выть.

Возможно, ее вырвало, Возможно, она села на пол и кричала на мертвое тело, надеясь, что это просто была мерзкая дурацкая шутка, что безжизненная женщина на полу вытрет кровь со лба и встанет.

Полиция приехала быстро. Женщина в униформе отвела ее в сторону, но Эмили не могла вспомнить, говорили ли они в квартире, на улице или в машине.

Через какое-то время ее отвезли в участок и допросили.

Она помнила много вопросов. Но мало ответов.

Вы знали Ханну Анину Бьерклунд?

Вы общались с ней раньше?

Что вы делали в ее квартире?

Все предупреждающие звоночки звенели. Она не хотела рассказывать про Филипа. Но как ей объяснить, что она делала ночью у Анины дома?

Она сказала правду, хоть и не всю.

— Я была у нее, потому что она мне позвонила. Я встретила ее за пару часов до этого, чтобы поговорить о деле, которым я занимаюсь для юридической фирмы. Вы можете проверить звонки в моем телефоне.

Допрос вел мужчина-инспектор, но она не могла вспомнить его имя. У него была щетина и очки. Он выглядел, как любой ассистент юриста в свободное время.

— И что это за дело?

По ней, наверное, было видно, что она не хотела отвечать.

— Оно касается пропавшего человека, но я не могу рассказать подробно, я связана договором о неразглашении.

Инспектор приподнял очки.

— Этот договор сейчас, наверное, не имеет силы?

Она, честно говоря, не знала, что в таких случая предписывали правила.

— Разве у меня нет права на адвоката?

Инспектор покачал головой:

— Сейчас мы просто опрашиваем вас — для общей информации.

— Можно мне позвонить? — спросила она.

Но в полиции считали, что со звонками можно подождать. Однако Эмили нужно было срочно поговорить с Магнусом.

— Лучше вам рассказать об этом деле. Мы должны знать, зачем вы туда пришли. Это важно и для нас, и для вас. Вы это и сами понимаете, правда?

Эмили понятия не имела, что отвечать. Работай она в фирме другого типа, она бы сразу сориентировалась в своих правах и обязанностях в полиции.

В чем-то это было странно. Когда она решила учиться на юриста, все, что она знала о работе адвоката, было почерпнуто из медиа. Она обожала книги типа «Линкольн для адвоката», фильмы вроде «Несколько хороших парней» и сериалы вроде «Акулы» и «Юристов Бостона». Работа ей казалась увлекательной и интеллектуально стимулирующей, дающей шанс постоять за свои принципы и убеждения, за которые стоит бороться. В общем, помогать другим людям.

Это была одна из причин, почему она подала документы на юридический в Стокгольмском университете — она хотела стать адвокатом, защищающим людей.

Но за четыре с половиной года обучения что-то произошло.