Джеймс Ранси - Сидни Чемберс и кошмары ночи

— Но какое это имеет отношение к делу?

— Неужели непонятно? Возьмешь с собой Диккенса. Он будет твоим прикрытием.

Священник засомневался, как со своими очень скромными познаниями в области собаководства он сумеет авторитетно говорить с заводчицей лабрадоров. Можно было бы попросить совета у Агаты Редмонд, но с некоторых пор он держался от этого семейства подальше.

Невилл предложил: пусть Сидни скажет, будто ему нужен щенок для племянника или племянницы. А взамен он предложит заводчице услуги Диккенса для одной из ее сук.

— Но если мне не нужен щенок?

— Обсудите вопрос, а потом ты передумаешь.

— Не люблю водить людей за нос и на что-нибудь подбивать.

— Но ты же детектив!

Сидни договорился встретиться с Амандой наедине в баре отеля «Савой». Он твердо решил поговорить с ней, прежде чем устраивать вылазку в Норфолк, — задумал нечто вроде допроса с пристрастием, чтобы приятельница узнала о его сомнениях. Но Аманда, почувствовав такой поворот событий, сразу стала отшучиваться — мол, она надеется, что ее не станут уговаривать все отменить.

Она настояла на шампанском и обрушила на голову Сидни массу информации о том, как готовится к великому дню. Платье было заказано в салоне Джона Каваны на Мейфэр, предусматривались три подружки невесты, два пажа и еще главная подружка — Дженнифер. Аманда заплатила за пошив костюма для Тони в ателье Генри Пула на Сэвил-роу, а ее мать будет в платье персикового цвета. Сидни внутренне ужаснулся, понимая, сколько все это ст о ит. И ответил, что с нетерпением ожидает события, уверен, что все пройдет хорошо (церковь замечательная, викарий хороший человек) и молодые проведут великолепный медовый месяц. Вот только он хотел спросить Аманду (хотя, конечно, это не его дело), не обидно ли ей, что вскоре после свадьбы муж планирует надолго уехать.

— В этом-то и прелесть, — ответила она. — У нас будут все преимущества людей в браке, но ни один не потеряет своей независимости. Тони сравнивает наш будущий брак с шарниром: мы и связаны, и каждый как бы на стороне. Куда бы ни повернули, всегда вместе.

— Уверена, что тебе это нужно?

— Разумеется.

— Как думаешь поступить с деньгами?

— Ты о чем, Сидни? Мы это уже обсуждали. У меня уйма денег, Энтони очень понравился папе. Он говорит, что пора нашей семье обзавестись мозгами. И не сомневается, что Тони получит Нобелевскую премию.

— Но как вы все устроите? В чьих руках будут деньги?

— У Тони.

— Заведете общий счет? Сколько ты ему уже дала?

— Сидни, это тебя не касается. Не понимаю причины твоего беспокойства. Денег хватит на все.

— Не сомневаюсь. Но считаю, что ты должна сохранить над ними контроль.

— То есть не доверять мужу?

Сидни пришлось зайти с другой стороны:

— Думаю, будет полезно, если ты сохранишь некоторую независимость.

— Фонд к отступлению? У мамы такой есть. И это ее единственный совет: оставь себе достаточно, чтобы в случае чего улизнуть. У каждой женщины должно быть обеспечение на год и время найти другого мужчину. А сама живет с одним. Тебе не нравится Тони?

— Нравится, — ответил священник. — Я восхищен его образованностью и рад, что он хорошо к тебе относится. — Произнести «влюблен в тебя» он не смог.

— Души во мне не чает, смотрит в рот. Поразительно!

— Что ты знаешь о его прошлом? Не был ли он женат?

— Ты об этом уже спрашивал. Вряд ли ситуация с тех пор изменилась.

— Супруги должны знать о прошлом друг друга.

— Не уверена, Сидни. Предпочла бы, чтобы все осталось во мраке. Мне не доставит удовольствия обсуждать таких ужасных людей из моего прошлого, как Гай Хопкинс. Единственный человек, о котором известно Тони, — ты.

— Я не был твоим бойфрендом, Аманда.

— Ну, ты понимаешь, о чем я.

— Речь не о нас. Прошлое может иметь значение. Тони намного старше тебя. Я бы удивился, если бы у него до сих пор никого не было.

— Зачем мне об этом знать? Тони не верит в прошлое — говорит, что в наши дни время надо воспринимать по-другому: прошлое, настоящее и будущее как одно целое.

— Помнится, у Томаса Элиота были схожие мысли.

— Я «все женщины». Все женщины на все времена — разве не романтично?

— Конечно.

— Не будь таким занудой. Что с тобой, Сидни? Завидуешь моему счастью? Взбодрись. Ты сейчас не самая лучшая компания.

— Извини, Аманда, я пытаюсь помочь тебе.

— Полагаешь, я должна отказаться от свадьбы? И поэтому решил со мной встретиться?

— Ну…

— Если хочешь знать, я лучше думала о тебе. Ты не можешь вечно держать меня при себе. К тому же у тебя есть Хильдегарда. Я же тебя не ревновала. И если ты собираешься и дальше твердить о прошлом, неплохо бы вспомнить, что у нее оно тоже есть.

— Какой смысл приплетать ее к нашему разговору?

— Ты лицемер. Линяешь в Германию всякий раз, когда тебе приспичит повидать свою веселую вдову, а мне отказываешь в праве на счастье, хотя этот шанс, может, единственный в моей жизни. Не понимаешь, что я делаю ровно то же, что и ты? Выхожу замуж за человека, который будет жить за границей, как твоя Хильдегарда. Я подражаю тебе. Ты должен быть польщен. А вместо этого требуешь исключительного права и на меня, и на Хильдегарду.

— Ошибаешься.

— Тебе лучше поговорить об этом с Тони. Он любит данную тему: как вещи могут одновременно существовать…

— Знаю. И отчасти встретился с тобой, чтобы именно это обсудить.

— Ревнуешь, потому что мы решились, а ты все тянешь и тянешь?

— Проблема не в этом, и ты прекрасно понимаешь.

— Не понимаю даже, зачем ты явился сюда. Мы сто раз встречались по поводу моих брачных дел.

— Всего дважды. И все-таки тебе надо принять во внимание…

— Ну-ну, Сидни, выкладывай. Что мне нужно принять во внимание?

— Я не уверен, что доктор Картрайт тот, за кого себя выдает.

— Хочешь сказать, что он самозванец? Бог с тобой, Сидни! Я была у него на работе. Даже присутствовала на лекции. Мне прекрасно известно, кто он такой.

— Но как много ты знаешь о его прошлом?

— Столько, сколько надо. И если честно, Сидни, я устала от твоих вопросов с подковырками — низких, подлых, мелочных. Не могу их терпеть больше ни минуты. — Аманда встала. — Прости, если огорчаю тебя. Я желаю тебе только счастья. Чрезвычайно благодарна, но не могу слушать твоих наговоров и предательских слов. Тони любит меня. Я люблю Тони. Восьмого июля можешь идти на чью угодно свадьбу, только не на мою. Считай, что я тебя не приглашала.

— Но, Аманда…

— Оставь меня в покое и никогда больше со мной не заговаривай. Я сыта этим по горло. Все, даже Дженнифер, пытаются клеветать на Тони и мучают меня вопросами, серьезно ли я собираюсь выйти за него замуж. Да, серьезно! Мне наплевать на вас на всех. У меня есть Тони. У меня есть деньги. Найдем новых друзей, а с вами больше никогда не встретимся.