Джеймс Ранси - Сидни Чемберс и кошмары ночи

— Чтобы все выглядело как несчастный случай.

— Есть множество простых способов убить человека. Прежде всего нам требуется установить, действительно ли Рори Монтегю видел мало, как он утверждает. И так ли он невиновен, как следует из его слов? Не запомнил ли он что-нибудь еще и каковы его отношения с двумя другими участниками подъема? Почему он до сих пор здесь, в то время как Бартлетт исчез? И наконец, почему директора вашего колледжа заботит, чтобы я разговаривал только с вами?

— Он беспокоится, будто вы решите, что дело связано со шпионажем.

— Я бы не удивился. У меня есть знакомые в министерстве иностранных дел, и они постоянно предостерегают меня против этого места. Хотя мне не всегда удается добиваться от них нужной информации. Эти люди умеют быть уклончивыми, когда захотят.

— Такова их работа. Напустить туману, чтобы трудно было понять, что происходит. Правда, сам я не очень верю в теории заговоров, — продолжил Сидни. — Университетский народ слишком поглощен собственными идеями. Нельзя сбрасывать со счетов то, насколько ограничен круг интересов интеллектуалов. Однако был ли это несчастный случай или нет, положение в самом деле странное: трое мужчин вместе лезут на крышу, после чего один из них умирает, а другой исчезает. Я также разделяю ваши сомнения по поводу Рори Монтегю. Наверняка он что-то скрывает.

— Необходимо как можно тщательнее проанализировать все их действия, а это, к сожалению, означает, что самим придется забираться на крышу.

— Предполагал, что вы это скажете, — осторожно заметил Сидни. — Надеюсь, обойдемся без альпинистских веревок. В здании имеется превосходная внутренняя лестница.

— И вы знаете, как на нее попасть?

— Мой приятель — регент хора — снабдит нас ключом.

— У вас друзья с высоким положением.

— И с низким тоже. — Сидни допил пиво. Он запретил себе заказывать вторую пинту.

— О них мне лучше не рассказывайте. И у вас на все хватает времени? Раньше вы непременно напомнили бы мне, сколько сил требует от вас долг. У вас ведь много дел?

Сидни опустил голову и задумался. Дел и вправду было много: навестить больную (мать миссис Магуайер долго не протянет), Леонард просил дать ему наставление перед тем, как впервые будет проводить великопостные занятия перед конфирмацией. Ждала своей очереди годовая проверка здания. Зима — это всегда испытания: крыша церкви начинает течь, и тяжесть снега еще больше усугубляет ситуацию. Утром позвонила его приятельница Аманда Кендалл и грозила непременно зайти, чтобы выслушать рассказ о приключениях Сидни в Германии. А на это уйдет полдня, не менее. Очень много всего накопилось.

— Ну так как, Сидни? — поторопил Китинг.

— Большинство дел могут подождать, — неуверенно ответил священник.

Мужчины договорились встретиться на следующее утро в полицейском участке на Сент-Эндрю-стрит. Перед экскурсией на крышу часовни Китинг хотел заскочить в колледж осмотреть комнаты, где жил Кит Бартлетт.

Когда они шли по улице, Сидни на мгновение показалось, что за ними следят. Дважды позади мелькнул человек в темном плаще и мягкой фетровой шляпе, которого, как думал Сидни, он видел накануне вечером, когда направлялся в «Орел». Человек не спешил их обгонять и сворачивать в сторону не собирался. Это встревожило Сидни, но он не стал сообщать приятелю из опасения, что тот сочтет его чрезмерно мнительным.

Кит Бартлетт жил в номере на третьем этаже в Старом дворе. Жилая комната была обставлена мебелью, которую предоставил колледж: пара кресел, стол, стул, карточный столик. Односпальная кровать заправлена, шторы опущены, не было ничего личного, что свидетельствовало бы о присутствии жильца.

— Что он изучал? — спросил инспектор Китинг.

— Медицину, — ответил Сидни. — Специализировался в радиологии. Лайал был одним из ведущих специалистов в данной области. У Бартлетта не было бы отбоя от предложений поработать и в Англии, и за границей.

— Почему вы упомянули заграницу?

— Размышляю, куда он мог деться. — Сидни подумал, не будет ли перегибом представить, что конечным пунктом путешествия студента является Москва.

— У нас нет данных, что он покинул страну.

— И нет данных, что он до сих пор в Англии. Почему человек внезапно исчезает, если он не преступник? Каковы могут быть у Бартлетта мотивы убить Валентайна Лайала, если это он его убил?

— Прежде чем вы не расстроитесь окончательно из-за моего бездействия, Сидни, замечу, что успел предупредить инспектора Уильямса из Скотленд-Ярда. Он следит за всеми главными пунктами выезда из страны. Лондонский аэропорт располагает приметами Бартлетта.

— Он наверняка поедет по фальшивым документам. Ваши люди здесь хорошо обыскали?

— Да. Но я захотел взглянуть сам. Здесь все чисто — слишком чисто.

— В каком смысле?

— В доме студента всегда что-нибудь да найдется. Хоть какая-нибудь улика: забытая книга, обрывок бумаги за креслом, старая газета… Тут же ничего. Профессиональная работа.

— Из чего следует?

— Он убирался не сам. За него это сделали другие.

— Кто?

— Тот, кто решил не оставлять следов.

— След всегда можно обнаружить, — заметил Сидни.

— Тот факт, что ничего не найдено, сам по себе ключ. — Инспектор Китинг открыл дверь на улицу из комнаты Бартлетта. — Темные силы, если угодно: государственная тайна, национальные интересы.

— Понимаю.

— Насколько было проще на войне. Не было случая, чтобы вы просыпались и обнаруживали, что кто-то из ваших товарищей по полку нортумберлендских стрелков фашист. Мир — штука посложнее. Гораздо проще скрывать свои намерения и прикидываться тем, кем ты на самом деле не являешься.

Мужчины пересекли Старый двор и перешли на противоположную сторону Кингз-парейд. Нервюры часовни Королевского колледжа Сидни считал величайшим достижением градостроителей Кембриджа. Они казались ему намного привлекательнее галерей Глостерского собора или капеллы Генриха VII в Вестминстерском аббатстве. Казалось, что находишься внутри красивой лодки или прекрасной скрипки.

Вскоре они остановились с западной стороны, любуясь возвышающимися на восемьдесят футов нервюрами из серебристо-серого камня.

— Кое-кто полагает, — начал Сидни, — будто Бартлетт пролез в отверстие под опоры свода и там дождался, пока не очистился горизонт. Но я считаю, что существуют иные способы эвакуироваться с крыши.

— Кроме внутренней лестницы, которой воспользовался Монтегю?

— И, наверное, не один. Мой приятель Робин объяснит, какие существуют возможности.

К ним подошел священник с моложавым лицом, в красной сутане и подал ключ.

— Обязательно надо поменять замок, — произнес он. — Кто-то из наших гостей сделал при помощи мыла или воска слепок и изготовил дубликат. Отныне все экскурсии на крышу будут только с сопровождающим.