Борис Руденко - Мертвых не судят

Подъехал автобус, изрядно набитый, хотя час пик уже миновал. Кротов протиснулся в заднюю дверь, пролез под поручень и занял довольно удобное место у заднего стекла. Во всяком случае с трех сторон никто не толкался. Он стоял у окна и смотрел на желтые «жигули» и Микки Мауса, которые выехали со двора и, пристроившись за автобусом, дожидались его отправления.

Наконец автобус отъехал от остановки. «Жигули» не спеша двигались следом. Лица водителя и пассажира радом скрывал противосолнечный щиток.

Автобус подъехал к следующей остановке и распахнул двери. «Жигули» остановились метрах в двадцати, ожидая, когда автобус тронется, хотя ровным счетом ничто не мешало водителю объехать слева.

«Да ведь за мной же следят!» — внезапно догадался Кротов и тут же рассердился на себя: чушь какая, откуда взяться слежке ни с того ни с сего?

Снова остановка, и опять «жигули» заняли выжидательную позицию. Точно следят, решил Кротов. Но, может, не за ним? Как бы смогли разыскать в огромном городе Кротова дружки и соратники Новасардова?

Вдруг Кротову все стало ясно: Лубенцовы. Слишком он их перепугал. Перестарался. Наверняка сразу после его ухода они принялись названивать тем, от кого получили деньги. Может, «персидский принц» Володя им консультацию давал, а может, и сам Новасардов. И сразу же послал своих орлов на перехват Кротова. Нетрудно было вычислить, что следующим он навестит именно Жмурко. Большой головы для этого не надо…

Остановка следовала за остановкой, и всякий раз «жигуленок» тормозил то дальше, то ближе — но чтобы хорошо видеть выходящих из обеих дверей. Они не пытались маскироваться. Может, потому, что намеренно следовали тактике психологического давления, а может быть, просто считали, что в толчее салона Кротов не сумеет их заметить.

Но в любом случае тащить преследователей за собой в общежитие, где жили свидетельницы-подружки, Кротов не намеревался. Он испытывал сейчас довольно странное ощущение. Как бы азарт, замешанный на умеренной доле страха. Или наоборот. Только в детстве он чувстовал нечто подобное, удирая с яблоками за пазухой от сторожей колхозного сада.

«Не догоните», — уверенно и злорадно подумал он.

Возле метро должно было выходить пол-автобуса. Кротов заранее протиснулся к двери и выпрыгнул самым первым. Он помчался, как на стометровке. Краем глаза заметил, как из «жигулей» выскочили двое и побежали, но плотная людская масса уже отделила от него преследователей.

Лавируя в толпе, Кротов без задержки проскочил контролера, сунув ему под нос проездной, и, не снижая темпа, рванул вниз по эскалатору. У платформы уже стоял поезд. Кротов вскочил в вагон и облегченно перевел дух: преследователи безнадежно отстали. Они слишком привыкли передвигаться на машине, а ездить в городском транспорте давно разучились. Кротов представил себе, как они мечутся по платформе, и удовлетворенно усмехнулся.

Теперь можно было без спешки решить, что делать дальше. Потеряв его, бандиты Новасардова, возможно, пойдут на перехват у следующего адреса свидетелей. Или же будут поджидать его у дома. Пятьдесят на пятьдесят. Кротов решил ехать в общежитие, как и собирался. Теперь он знает преследователей, как говорится, в лицо и сумеет что-нибудь придумать, прежде чем они решатся на активные действия. Так он считал. А вообще Кротову казалось, то есть он был даже уверен, что ждать его все же будут у дома. Непонятно, откуда взялась такая уверенность. Вероятно, из острого нежелания ехать домой именно сейчас. Нечто вроде предчувствия.

На проходной общежития медицинского техникума сидела вахтерша такого свирепого вида, что Кротов и пытаться не стал проскользнуть мимо нее. Та милицейская секретарша казалась рядом с ней просто Золушкой. Тем более что никаких документов Кротов при себе не имел. Он просто остановил какую-то девчушку, попросив позвать Валю Мухину или Надю Аржанову. Или обеих сразу.

— Это с третьего курса? — наморщила лобик девушка.

— Точно. Или даже с четвертого.

— Или-или, — передразнила девчушка. — У нас четвертого курса не бывает. Сейчас позову.

Под бдительным надзором вахтерши Кротов ждал минут десять. А потом в холл спустилась тоненькая девушка в коротком летнем платьице. Тяжелая волна волос спадала на ее плечи, подчеркивая хрупкость фигуры. Как ни странно, лицо ее Кротов сразу же вспомнил. Только не мог угадать, естественно, Валя это или Надя.

— Здравствуйте, — сказал он. — Вас Надя зовут? Или Валя?

— Валя. — Она недоуменно посмотрела на Кротова.

— Вы меня не помните?

Она всмотрелась пристальнее, отрицательно покачала головой и, вдруг, узнавая, улыбнулась.

— Вспомнила. Вы в милиции были вместе с нами. С высокой девушкой.

— Верно. Какая у вас память замечательная.

— Да ну, — озабоченно сказала она, примеряя, по-видимому, его комплимент к своим экзаменационным проблемам. — А вы по какому делу?

— Почти по личному, — улыбнулся Кротов. — А подруга ваша где?

— Она уже уехала. Все экзамены сдала и поехала домой отдыхать. Их поток вчера последние госы сдал. А у нас последний экзамен только завтра.

— Тоже уедете?

Валя дернула плечиком.

— А что тут делать-то? В такую жару.

Кротову что-то мешало. Он покрутил головой и тут же понял, что именно. Вахтерша безотрывно сверлила их холодным и пристальным взглядом.

— Мне нужно вам кое-что сказать, Валя, — произнес Кротов. — Но здесь неудобно как-то. Неуютно. Вон как ваша контролерша на нас уставилась.

Валя повернула голову, грозно поглядела на вахтершу и показала ей язык.

— Змея, — пожаловалась Валя. — Хуже Гитлера.

Вахтерша будто и не заметила и, сохраняя достоинство, лишь через минуту медленно отвела взгляд, как бы потеряв интерес.

— Давайте сядем на скамейке, — предложил Кротов. — Там, в скверике.

— Ладно, — согласилась Валя. — Давайте сядем.

Они вышли из общежития, и Кротов тревожно огляделся, но ни желтых «жигулей», ни подозрительных рож поблизости не увидел. Опускались сумерки. Занятая ими скамейка оказалась очень удобной. Все подходы и подъезды к общежитию отсюда просматривались прекрасно, а саму скамейку с трех сторон укрывали высокие и густые кусты сирени. Даже странно, что такая замечательная скамейка оказалась незанятой этим теплым вечером.

— Я хочу рассказать, Валя, что произошло со мной с того самого вечера, — начал Кротов, решив отказаться от всякой дипломатии. — Вскоре ко мне, прямо домой, пришел человек, который принялся уговаривать, чтобы я на следствии сказал, что ничего в ресторане не видел.

— И к нам тоже приходил, — кивнула Валя.

— Кто? Парень?

— Нет, женщина. Одета так… сафари и все такое. Кольца, серьги. Я, говорит, сестра и ничего не пожалею.