Борис Руденко - Мертвых не судят

— Ах вот оно что! — в его глазах загорелся гнев. — Как я понимаю, вы тоже пытаетесь меня шантажировать? В чем же разница между ними и вами?

— Определитесь, на чьей вы стороне, — жестко сказал я, — С нами или против нас. Неужели вы не понимаете, что сейчас работаете в их команде. Вы работаете с бандитами!

— Чушь, — почти выкрикнул он. — Вначале вы показались мне умнее.

— Это не чушь. Вы крадете деньги у своего коллектива, чтобы обезопасить лично себя. Разве не так? За спокойную жизнь вы платите из чужого кармана. Вы когда-нибудь задумывались: как вы будете доказывать, что делали это по принуждению, а не добровольно? Что вам действительно ничего не перепадает лично? У вас есть что предъявить? Как вы можете говорить о шантаже? В одном-единственном случае никакая «крыша» в принципе не сможет вам помочь — если случится так, что вас обвинят в хищении. Примерно то же самое произошло не так давно в Калужской области, вы, конечно же, читаете газеты? Мне было жаль этого человека, я знал, что он виновен только в собственной слабости. Но «крыша» его сдала без малейших колебаний. Помните, чем все окончилось?

— Чушь, — повторил он, но уже с меньшей убежденностью. — Я не взял ни копейки, и вы это прекрасно знаете.

— Но я должен это доказать, неужели вам не ясно! Вы помогаете мне, лично мне. А я помогаю вам. Вот так.

Наступило молчание. Он, смотрел, в сторону, на эстамп в простенькой деревянной рамочке, изображающий крыши вечернего города.

— Вы ведь их не убиваете, — вдруг печально проговорил он, — а они нас — убивают. Вот в чем разница.

— Вы не совсем правы, — сказал я.

— Я прав… Хорошо, я скажу, хотя сомневаюсь, что это сильно вам поможет. Банк «Восток-инвест», пятнадцать процентов от плановой прибыли. Ежемесячно. Я никогда и никого из них не видел лично, если не считать нескольких уголовников в период… первого знакомства… Больше мне просто нечего вам сообщить.

— Хорошо, — я поднялся, — больше ничего пока говорить и не нужно. Ничего и никому. Очень скоро вы убедитесь, что поступили правильно.

— Хотелось бы верить, — хмыкнул он.

— Увидите, — сказал я. — Вы. извините за поздний и долгий визит.

— Да ладно вам…

Я оставил ему карточку со своими телефонами. Сейчас я не был уверен до конца, что он позвонит, но рано или поздно это должно случиться. Они оба, муж и жена, провожали меня до двери молча и, кажется, даже не ответили на мое прощание.

* * *

В подъезд Славич пробрался тем же путем — через бурьян и в окно. Поскольку «БМВ» теперь был засвечен, он должен был пользоваться машиной с учетом этих обстоятельств. Правда, сейчас за машиной вряд ли следили. Славич довольно долго разглядывал в бинокль подходы к автомобильной площадке и пришел к выводу, что наблюдение снято. На месте своих противников он поступил бы точно так же. Гораздо проще сторожить у офиса. Нужен-то им не Славич, а Гольцов.

Расслабленной и беспечной походкой он прошел к машине, отпер дверцу и забрался в кабину. Никого вокруг это не заинтересовало ни в малейшей степени. Слегка прогрев двигатель, выехал на улицу и без особой спешки покатил к площади. Он особенно тщательно соблюдал сегодня правила и был немало удивлен, когда вдруг первый же гаишник взмахом жезла и короткой трелью свистка велел ему причалить к тротуару.

«Взятку, что ли, хочет с меня слупить?» — лениво подумал Славич. Платить он не собирался.

— Права, документы на машину, — отрывисто потребовал гаишник.

Он глянул в документы лишь мельком и тут же передал напарнику.

— Проверь!

Тот забрал права, доверенность и техпаспорт и ушел в канареечные «жигули» с надписью «ГАИ», намереваясь, по всей видимости, — связаться по рации с картотекой.

— Ищете кого-нибудь? — поинтересовался Славич.

— Проверка, — гаишник был явно не склонен произносить более одного слова подряд.

Ну и черт с тобой, равнодушно подумал Славич. Через несколько минут документы ему вернули и старший патруля жезлом показал, что Славич может отправляться на все четыре стороны.

За время отсутствия Славича в офисе ничего такого не произошло. Секретарша Дина приветствовала его равнодушным «здрасьте», полковник спросил «как дела?», и, услышав малосодержательное «нормально», вполне этим удовлетворился А два юных вундеркинда вообще, кажется, не заметили прихода Славича, как, по всей вероятности, и не заметили его вчерашнего отсутствия. Они жили собственной напряженной жизнью, отвечали на звонки, сами звонили куда-то, ведя долгие и непонятные Славичу разговоры, и собирались куда-то ехать для заключения очередного контракта.

Поразмыслив, Славич исключил их из числа подозреваемых в связях с противником. Исключил он также и отставного полковника, поскольку тот и без Славича знал, где нужно искать Гуту. Конечно, оставалась возможность, что полковник сам организовал отвлекающую слежку за Славичем, но лишь теоретически. В конце концов Гольцов залег на дно задолго до появления Славича в его офисе. Будь полковник двурушником, он давно бы нашел приемлемый способ сдать хозяина и остаться самому в стороне.

Наибольшие подозрения у Славича вызывала секретарша Дина и, пожалуй, одна из незаметных женщин-кассиров. Славич уже знал, что она разведена, живет вдвоем с девятилетним сыном — просто отличный объект для вербовки. Он раздумывал, прикидывая, с кого из них следует начать проверку, но вопрос отпал сам собой, когда по дороге из кабинета в сортир Славич обнаружил, что Дины нет на месте. Может быть, она просто побежала по магазинам, а может быть — сообщить о появлении Славича.

Вернулась она минут через пятнадцать и, скромно потупив глаза, прошла на свое место. Славич свирепо уставился на нее. Дина начала медленно краснеть, но, на ее счастье, зазвонил телефон, и Славич был вынужден удалиться. До обеда, развалившись в удобном директорском кресле, он читал какую-то книжонку, обнаруженную в одном из ящиков стола, — пиратский перевод американской фантастики с ужасающим количеством опечаток. Лет пять назад немало ловких людей промышляли изданием этой муры и отнюдь не без успеха.

Настенные часы мелодично пробили два. Славич услышал, как стукнула дверь кабинета полковника; согласно традиции народ собирался на обед. Славич захлопнул книжонку и вышел в приемную.

— Дина, задержитесь минут на десять.

— В чем дело? — спросила она, и Славич прочитал в ее глазах тревогу.

— Есть серьезный разговор, — жестко сказал он. — По личному поручению вашего шефа.

Не говоря больше ни слова, она покорно пошла за ним в кабинет.

— Садись! — рявкнул Славич, посчитав, что такой тон даст наилучший результат.

— Что вы на меня кричите! — она пыталась сохранить остатки самообладания, но Славич видел, что страх охватывает ее все больше.