Гера Фотич - Стать богатым!

— Не обманете? — спросил Васин. Подумал, так они и поделятся, — пулей в лоб!

— Зачем нам с милицией отношения портить. Еще пригодимся друг другу!

— Ну тогда пишите! Только он упертый, засранец и наглый гад!

— Не таких обламывали…

Васин продиктовал сведения о Рокки. После чего пожелал удачи и положил трубку на рычаг. Где-то глубоко в душе запротестовала совесть. Но не сильно.

Поздно ночью пришло сообщение от Карлика: «Благодарю за помощь. Все в порядке. Заходи в гости».

Что бы это значило?

Но перезванивать не стал, чтобы не тревожить домочадцев. Решил позвонить с работы. Долго вопросом не мучился. Подумал, что только неприятные сообщения приносят с собой бессонницу. Закрыл глаза и быстро уснул.

Все прояснилось, как только утром он зашел в дежурную часть.

— Васин, беги за бутылкой! — приветствовал его Попов. — Будем праздник справлять.

— Что за праздник? — Виктор перебирал в голове значимые даты.

— Нашего рыжего арестовали ночью. С бандюками, за вымогалово. В кабинете уже обыск прошел. Денег изъяли немерено! Пусть теперь на нарах парится, а то уже задолбал всех. Ларечники от него выли. Всех данью обложил. Даже дежурную часть перестали ночью шашлыками угощать.

Васин мгновенно состыковал эту новость с ночным сообщением и довольный направился в кабинет. В коридорах бурно шло обсуждение. Выдвигались гипотезы, споры не утихали. В одном были согласны все: поделом! Провели короткую сходку без руководства. Начальника отделения вызвали на ковер в главк.

Позвонил Князь и сообщил, что у него все готово. Есть грузовик, циркулярная пила по металлу и генератор. Это подняло настроение еще сильнее. Снова судьба дует в паруса — надо не упустить!

Васин почувствовал, что стало свободней дышать: решил проблему Карлику, с Рокки должно все получиться, Князь уже готов выехать. Черт с этой шпагой, зато в женский изолятор скоро поступит молоко и детское питание.

Снова наступила белая полоса.

В водочном Васин уже не дежурил. Был старшим, только составлял график. Подключил к охране пару участковых. Получал триста рублей в месяц, зато ночами был дома. Дадонов начал оплачивать работу наличными. Пятьдесят у. е. здесь, пятьдесят с московской парфюмерии.

Мечты сбываются!

Будем богатыми!

Он задумался над тем, каким образом продавать серебро. За это есть статья. Но зря, что ли, он уже столько лет изучал кодексы? Анализировал диспозиции и санкции? Не знает, как они применяются на практике? Да никак! В стране от крови не умыться — будет кто-то серебром заниматься…

Заперся в кабинете и снова взялся за бумаги. Рутина, рутина… В главке постоянно шли какие-то реорганизации. Образовывались новые подразделения, в основном штабного или контролирующего характера. Кто-то в МВД создавал тепленький отдел для родственника или приятеля. По аналогии такие же создавались в остальных городах. Начинали сыпать запросами. Приходилось высчитывать какие-то показатели, составлять градации, вводить коэффициенты эффективности работы, а потом отчитываться по ним. И это вместо того чтобы ловить преступников. Все сотрудники и начальники среднего звена возмущались и плевались, но сделать ничего не могли — Москва! Все хорошее оттуда!

Ближе к вечеру над дверью кабинета стала мигать лампочка — посетитель просился на прием. Открывать не хотелось. Кто-то ошибся номером кабинета или хочет что-то спросить — жмет на все кнопки подряд, надеясь, что кто-нибудь из оперативников выйдет. Васин решил подождать. Через некоторое время послышались шаги по коридору. Похоже, прошел сам начальник. Звякнула щеколда и голос Ефимова негромко крикнул:

— Васин, к тебе клиент!

Виктор выглянул наружу.

Рядом с Олегом Мироновичем увидел взлохмаченного изможденного паренька. На лице грязные подтеки. Рубашка у шеи разорвана и неряшливо заправлена в спортивные штаны с пыльными коленями, словно он приполз на карачках.

— Виктор Иванович! Виктор Иванович, они меня убьют! — Из глаз — слезы. Размазывает грязными руками по щекам.

— Рокки, это ты, что ли? — распознал его Васин.

Это был Синицын. Тот самый надменный каратист, грабитель малолеток.

Ефимов незаметно подмигнул Васину и, пожав плечами, направился к себе.

— Проходи, — строго сказал Виктор и пропустил Рокки мимо себя, указывая на открытую дверь кабинета.

— Они меня убьют, понимаете! — не умолкал Синицын. — Требуют какой-то металл, что я вам передавал. Но я ничего не знаю…

— Садись, рассказывай все по порядку, — спокойно произнес Васин, опускаясь на свое место.

Рокки присел на краешек стула.

— Мы с «Кефиром», ну вы знаете Никифорова Серегу — он сидел за разбой. Недавно откинулся.

Подъехали к моему дому. А там братва в кожанках. Все узкоглазые, как китайцы. Ничего не говорили — схватили, сунули в машину. Повезли на Таллинскую. Во дворе — баня. Там стол накрыт в зале, мужик сидит. Может, казах или узбек. Все по-человечески. Водка, закуски полно. То да се. Мы выпили, конечно… Можно воды? — Васин налил из графина. Стакан дрожал в руках Синицына, зубы клацали о стекло. — «Кефир» давай рассказывать, как на зоне чалился. Узбек своих отослал за дверь, а нам все наливает. Отказываться неудобно — человек солидный, в костюме, галстуке. Тоже пьет. Думали, работу предложит какую. Спрашивает меня: «Кефир» в доле по металлу? А я в толк не возьму, что за металл. С голодухи захмелел. А Серега, тот вообще слаб на водку. Стал нести какую-то околесицу. Мол, он все знает и в доле уже давно. Мне подмигивает! Давай расспрашивать: зачем им металл да почем возьмут. Узбек тресь его по морде. Тот со стула свалился. Вопросов не задавать, а только отвечать! Тут я понял, что дело дрянь. Кто-то нас подставил. А «Кефир» понты кидает. Что, мол, если такой разговор — мы ничего продавать не будем. Начал я клясться, что ничегошеньки о металле не знаем. Да кто поверит?

Узбек бойцов кликнул, по-своему что-то сказал. Те «Кефира» в охапку, простынями руки-ноги связали, над бассейном с водой держат. Стали его по команде опускать. Снова про металл спрашивает: откуда, мол, у меня тот кусок, что я вам передал? И почему скрываюсь теперь? Ну я сказал, что не скрываюсь вовсе и ничего не передавал. А что я ему скажу еще? Тут он разозлился. Гаркнул на своем и мне оплеуху отвесил. Свалился я. Братки за шиворот и давай меня по полу вазюкать. Затем подняли и снова на стул. Тут я понял, что меня тоже простыни ждут. Слышу — «Кефир» перестал ругаться и откашливаться. Вижу — обвис. Его из бассейна достали. Он не шевелится. Понял, что ему каюк. Узбек ругается. Подошел и давай лежачего под ребра ботинком пинать. Только он отошел от стола — я рванул в какую-то дверь. Оказалось, на кухню. Мимо плит и кастрюль выскочил прямо на запасной выход. Там «Газель» разгружалась. Я к вам!