Брайан Эвенсон - Катализатор

– Нет, Уолдрон! Я не он!

Но обезумевший заключенный лишь произнес нараспев:

– Ты должен умереть, отец. И на этот раз должен остаться мертвым.

И снова пошел в атаку. Йенси отскочил на безопасное расстояние и крикнул:

– Прекрати, или я буду стрелять!

Он вытащил оружие, прицелился, но Уолдрон даже не заметил этого – он видел только своего отца.

Внезапно за плечом заключенного возникла зыбкая фигура в белом. Это была мать.

– Йенси, почему ты не приходишь ко мне?

Он на мгновение отвлекся, но и этого хватило Уолдрону, чтобы застать его врасплох. Бородач прыгнул на Йенси, тот понял, что уже не успевает защититься и остается только стрелять. И выстрелил дважды. Метил по ногам, чтобы просто обездвижить, но первая пуля угодила в живот, а вторая в бедро. Уолдрон повалился на Йенси, но то, что заставляло его броситься в атаку, похоже, уже прошло, и он присмирел.

Йенси выполз из-под него и перевернул лицом вверх. Рана в животе выглядела скверно. Пришлось положить на нее руки Уолдрона ладонями вниз, чтобы хоть немного остановить кровотечение. А пуля, угодившая в бедро, вероятно, пробила артерию, из раны толчками выплескивалась кровь. Йенси плотно прижал руку к ране, хотя и понимал, что уже поздно.

Уолдрон глазами, полными боли и недоумения, уставился на Йенси:

– Вы обещали, что защитите меня.

Йенси не знал, что ответить, и наконец выдавил:

– Мне так жаль.

Но Уолдрон как будто не услышал его. Он отнял окровавленные ладони от живота и непонимающе поглядел на них. Из раны хлынула кровь. Лицо его посерело, и он безвольно опустил руки.

– Что это было? – сумел проговорить Уолдрон, а потом он умер.

«Еще одна смерть, – с горечью подумал Йенси. – Сколько их уже было?» Напрасно он обещал Уолдрону, что защитит его. Он никого не мог защитить, и если бы не заставил Уолдрона идти, тот остался бы жив. Как много еще смертей окажется на его счету?

Он распрямил ноги покойнику, а руки сложил вдоль тела. Задержался на пару секунд, чтобы в последний раз кинуть взгляд на покойника и мысленно попрощаться с ним, а потом зашагал прочь.

Сделав несколько шагов, он услышал непонятный звук и оглянулся. Странный такой звук, похожий на негромкий треск. Йенси выхватил лазерную пилу и повернул назад.

Одна из «летучих мышей» уселась на труп Уолдрона и обняла его своими мерзкими крыльями. Она воткнула в лоб покойника что-то вроде костяной трубочки и словно бы впрыснула внутрь какую-то жидкость. И тело выглядело уже не таким, каким Йенси оставил его лишь несколько секунд назад. Оно начало трансформацию, превращаясь в одну из этих жутких тварей; плоть и кости перекручивались, менялись местами… и постепенно возвращались к жизни. Включив пилу, Йенси кинулся в атаку как раз в тот момент, когда тварь завершила свое дело и взлетела. Он прыгнул следом и успел отсечь одно крыло. Она шлепнулась на пол и затихла лишь тогда, когда Йенси перерезал ее пополам.

Потом он вернулся, чтобы позаботиться об Уолдроне.

Тварь, совсем недавно бывшая заключенным, уже поднялась с мерзким шипением. Одним из лезвий она зацепила Йенси за бок и сшибла с ног. Не теряя времени, тварь прыгнула на него и поднесла свою отвратительную пасть к шее рычащего и отбивающегося Йенси. Она обиженно вскрикнула, замахнулась лезвием и едва не попала Йенси по руке, однако он увернулся, полоснул пилой и отсек твари ее саблевидный отросток. На мгновение она потеряла равновесие и развернулась, и этого времени Йенси хватило, чтобы отрубить и второе лезвие. Но тварь продолжала прижимать его к полу обрубками конечностей и даже ухитрилась вонзить зубы ему в шею. Заорав от боли и отчаяния, Йенси отпихнул ее, перекатился вместе с ней по полу и, оказавшись сверху, быстрым взмахом отрубил голову.

Пара секунд ушла на то, чтобы отсечь все конечности и убедиться, что теперь тварь уже не сможет пошевелиться. Йенси перевернулся на спину и, уставившись в потолок, задумался над тем, что вряд ли справедливо убивать одного и того же человека дважды. Но жизнь – вообще штука несправедливая. Он полежал еще немного, восстановил дыхание, потом встал и продолжил путь.

До операторской оказалось рукой подать. За очередным изгибом коридора Йенси наткнулся на массивную стальную дверь и окошко с толстым стеклом рядом с ней. Заглянув внутрь, он увидел спину мужчины, сидевшего за столом и разбиравшего какой-то аппарат. На столе перед ним были разбросаны платы, микросхемы, другие детали, часть из которых он соединил мотками проволоки. Йенси нажал на кнопку на стене, но дверь не открылась. Тогда он постучал в окошко, однако тот, кто сидел в комнате, похоже, его не услышал. Йенси вернулся в зал с трупами, взял дубинку одного из охранников и ударил по стеклу изо всех сил.

На сей раз человек в комнате услышал. Он повернулся, и Йенси остолбенел, узнав в нем Генри. Генри, впрочем, был потрясен еще больше – он потерял сознание.

Даже очнувшись, Генри никак не мог поверить своим глазам. Вначале он не открывал дверь, а просто сидел и глазел на Йенси. Наконец он пришел в себя, включил интерком и заговорил:

– Это все не на самом деле. Ты просто очередная галлюцинация.

– Нет же, Генри, это все на самом деле.

– Именно так бы и говорила со мной галлюцинация.

– Я не галлюцинация. Я просто неудачно посадил спасательную капсулу прямиком в эту вашу тюрьму. Мы с тобой говорили по радио, пока связь не заблокировали.

– Так это был ты? – сомневающимся тоном спросил Генри. Он по-прежнему смотрел на друга с подозрением, но, похоже, начинал верить.

– Генри, я настоящий.

– Но что, если это они подослали тебя специально, чтобы я открыл дверь? Что, если я поверю тебе и открою, а они ворвутся и убьют меня? Нет, нет, разумнее будет просто не обращать на тебя внимания.

– Генри, я преодолел тысячи миль ради того, чтобы оказаться здесь. Я пробивался через толпу мерзких тварей, которые, похоже, не чувствуют боли и не собираются подыхать. Я встретил заключенного по фамилии Уолдрон, а потом мне пришлось убить его, а потом он ожил, и мне пришлось убить его еще раз. Черт побери, я прошел через весь этот ад, так что впусти же меня наконец!

Генри долго на него смотрел, затем пожал плечами и открыл дверь.

Но и после этого было еще несколько неловких моментов, когда Йенси говорил что-нибудь такое, отчего Генри снова начинал сомневаться в его реальности. Дошло даже до того, что он внезапно схватил отвертку и попытался выковырять другу глаз. Если бы он не ослабел от недоедания, у него могло бы и получиться, а так Йенси легко отобрал отвертку. Генри присмирел и какое-то время оставался спокойным, но потом его снова охватили подозрения.

Впрочем, возможно, дело было даже не в том, что и как говорил Йенси, а в чем-то ином – побочном эффекте того, что Генри называл импульсом.