Линкольн Чайлд - Багровый берег (ЛП)

Пляж изгибался вовнутрь, где в океан входила лента Эксмута. Поток вытекал из обширного устья, вливаясь в убывающий прилив и выстреливая темно-серыми брызгами. От отмели шел насыщенный, но не совсем неприятный запах. Когда МакКул развернулся, чтобы оглядеться, то был очень удивлен, увидев, что фигура позади него стала намного ближе. Человек, должно быть, очень быстро шел, возможно, даже бежал, чтобы настолько приблизиться к нему. Неужели он пытается догнать его? Даже с заметного расстояния МакКулу не понравился внешний вид мужчины.

Еле заметная тропинка пролегала в болотной траве вдоль края деревьев, и он начал двигаться еще быстрее. Преследователь находился примерно в сотне ярдов позади него, одетый в неряшливую одежду довольно непонятного фасона. Или, возможно, это оказалось всего лишь впечатлением МакКула от беглого взгляда?

Он направился по тропе, сверившись с грубой картой. Давно заброшенная рабочая набережная девятнадцатого века располагалась вдоль следующего изгиба устья. Когда он повернул за угол, то увидел группу старых деревянных свай, уходящих в бухту параллельными рядами штырей, и давно исчезнувший настил. Массивные гранитные сваи, сделанные из грубо отесанных блоков, все еще стояли вдоль берега — и будут стоять до конца времен. Перед взглядом историка предстали гранитные фундаменты погрузочных доков и пристаней, а также разрушенный завод по переработке рыбы. МакКул тщательно составил карту этой области, используя исторические документы и фотографии, чтобы воссоздать набережную 1880-х годов. Именно здесь давным-давно торговали рыболовы на своих драгерах [22] Драгер — небольшое моторное рыболовное судно. , сейнерах [23] Сейнер — рыбопромысловое судно для лова рыбы снюрреводом или кошельковым неводом, который также может называться сейной. , и каботажниках [24] Каботажник (фр. cabotage ) — коммерческое грузовое или пассажирское судно, плавающее между морскими портами одного и того же государства. , переживая долгий экономический спад после китобойного расцвета восемнадцатого и начала девятнадцатого веков. Устаревшая набережная, в конце концов, была разрушена печально известным ураганом «Янки-Клипер» 1938 года. Современная набережная была построена выше устья, в более защищенном месте. Но до конца город так и не восстановился от разрушений.

Когда появились гниющие причалы, МакКул услышал позади себя шум и обернулся, чтобы обнаружить мужчину, приближающегося к нему с решительным видом. И только теперь он смог рассмотреть, что же это была за странная и страшная фигура: странно деформированное лицо, сбитый пучок тонких рыжих волос на голове, дергающиеся влажные губы, больше утолщенные с одной стороны, чем с другой, пятнистые поражения, напоминающие веснушки, трехконечная борода и выступающий лоб с единственной густой бровью, пролегающей поперек. МакКул думал, что он знаком со всеми в городе, но этого человека он никогда раньше не видел. Он казался воплощением всех ночных кошмаром.

В одной руке мужчина держал штык, который, пока он приближался быстрой походкой и сверкал глазами, он обнажил со стальным высоким резким звоном.

С непроизвольным криком замешательства и страха МакКул развернулся и побежал к старым причалам. Его преследователь также перешел на бег, соблюдая дистанцию: не приближаясь и не отставая, как будто он специально гнал его вперед.

МакКул позвал на помощь раз, затем еще раз, но он находился слишком далеко от города, и его голос поглощали обширные болота, раскинувшиеся за гниющими пирсами.

Стремясь скрыться от преследователя, он спрыгнул с тропы, поднялся по насыпи над первым причалом, перепрыгнул через каменный фундамент и прорвался сквозь заросли кустов малины. Он слышал, как его преследователь крушит все, следуя за ним.

— Чего ты хочешь? — прокричал МакКул, но не получил ответа.

Чертополохи рвали его брюки и рубашку, царапая лицо и руки. Он выскочил с другой стороны зарослей и направился вдоль очертаний набережной, споткнувшись о фундамент прогнившей, обвалившейся рыбной лавки и клубок проржавевших кабелей и цепей.

Это было безумие. Его преследует сумасшедший.

Он всхлипывал, задыхаясь от паники, с жадностью хватая ртом воздух. В ужасе он споткнулся о еще один разрушенный фундамент, скатился по насыпи, снова поднялся на ноги и забежал на широкий участок, покрытый болотной травой. Может быть, ему удастся затеряться в зарослях. МакКул продвигался вперед, помогая себе руками, продираясь сквозь густую траву. Он оглянулся и увидел, что рыжеволосый сумасшедший все еще преследует его: глаза горели, подобно раскаленным углям, штук в руке сметал все на своем пути почти без усилий.

— Помогите! — закричал МакКул. — Кто-нибудь помогите мне!

Стая черных дроздов вырвалась из полосы камышей спутанной массой бьющихся крыльев. Не было никакого шанса обогнать этого упорного преследователя. МакКула просто загоняли все глубже и дальше в болото.

Вода. Если бы он только смог добраться до воды. Он был уверенным пловцом. Сумасшедший едва ли мог так хорошо плавать.

МакКул повернул налево, направляясь к сердцу болота. Теперь трава стала такой высокой, что он не мог рассмотреть, что ждет его впереди, затем он споткнулся, схватился за острую траву руками, едва ощутив порезы и ссадины, которые она ему нанесла. Снова и снова он падал, слыша треск веток позади себя и шуршание одежд своего преследователя — эти звуки раздавались теперь всего в каких-то десяти футах от него. Бухта или болотный канал должны быть где-то впереди. Что угодно, ради Бога, что угодно...

И вдруг трава кончилась, и он вырвался на илистую пойму, раскинувшуюся на пятьдесят футов до стремительного проточного канала.

Здесь не было спасения; он погрузился в грязь, увязнув до самых колен. С криком страха он боролся, шлепал, бился и метался в грязи. Он обернулся и увидел рыжеволосого урода, стоящего на краю травы со штыком в руке, его и без того уродливое лицо искажала гротескная ухмылка.

— Кто ты?! — закричал МакКул.

Мужчина вернулся в заросли травы и скрылся.

Мгновение МакКул стоял в грязи, задыхаясь и кашляя, положив руки на колени, и чувствуя, что его легкие могут вот-вот взорваться. Что же делать дальше? Он огляделся. Канал пролегал на расстоянии пятидесяти футов от него: мутный поток, направляющийся к убывающему приливу. На противоположной стороне раскинулось бесконечное болото.

Никогда он не вернется в эту кошмарную траву: только не к тому маньяку, который там прячется. Никогда. И все же первым возможным вариантом выхода из этого ада было вернуться обратно, пробравшись через заросли травы. Альтернатива состояла в том, чтобы добраться до воды и выплыть, отдавшись течению.