Боб Томас - Преступный маскарад

— Расскажите мне все, Маргарет.

— Видите ли, я не знаю, почему Эдит покончила с собой.

— Вы уверены, дорогая, что это было самоубийство?

Эдит бросила на старуху испытующий взгляд.

— Может, произошел несчастный случай? — продолжала донья Ана.

— Нет. Полиция это исключает.

— Велико искушение схватиться за соломинку, когда чья-то несчастная душа стоит у врат ада… Самоубийство — тяжкий грех… Возблагодарим Господа за то, что он даровал нашему бедному Фрэнку легкую смерть. Он был ютов к вечности, правда?

Эдит не нашлась, что ответить. К счастью, донья Ана не нуждалась в подтверждении собственных мыслей.

— У него было слабое сердце, — продолжала она. — Полагаю, он не мог не понимать, что рано или поздно… И, несмотря на болезнь, играл в гольф до последнего дня. Престранная игра! Непозволительное легкомыслие… Вы помните моего кузена, который обожал теннис? Как же его звали? Напомните мне, Маргарет.

— Я забыла предложить вам чаю, донья Ана. Как глупо с моей стороны! — поспешно сказала Эдит, вставая.

— Не беспокойтесь. Я сейчас не хочу пить. Возможно, позже.

Эдит спасло появление Генри, который торжественно провозгласил:

— Миссис Диди Маршалл.

В дверях появилась сухощавая, спортивного вида женщина в дорогом твидовом костюме. Ее длинное, слегка лошадиное лицо было искусно подкрашено, светлые волосы тщательно уложены в модную прическу. Смуглый оттенок кожи свидетельствовал о том, что миссис Маршалл проводила уик-энды в Палм-Спринге, а лето — в Нью-Йорке. Лицо доньи Аны приняло высокомерное выражение, из чего Эдит заключила, что Диди, вероятно, относится к калифорнийским нуворишам и не может похвастаться хорошим происхождением.

— Привет, дорогая! — прощебетала гостья, чмокнув Эдит в щеку. — Я звоню тебе с самого утра. Мэгги, милочка, извини, что мы не были на похоронах. Том терпеть не может кладбищ, они наводят на него жуткую тоску. И потом Сэдлеры пригласили нас на коктейль. Ты же знаешь, какие у них всегда замечательные приемы. Мы не могли отказаться… Разумеется, мы скорбим вместе с тобой. Ты знаешь, как мы с Томом любили Фрэнка. Но от меня мало толку в трудные времена, я бы тебе только мешала.

Только теперь Диди заметила, что они не одни.

— Вы, должно быть, миссис де да Сьенега? А я — Диди Маршалл.

— Очень приятно, — ледяным тоном ответила старуха.

— Почему ты мне не позвонила, Мэгги? — продолжала Диди, нисколько не обескураженная таким приемом. — Наверное, тебе не хотелось никого видеть. Я зашла попрощаться. Мы едем на Ямайку… Где ты была утром?

— В морге.

— В морге?! Зачем? Что еще случилось, Мэгги?

— Моя сестра вчера покончила с собой.

— Твоя сестра? Какая сестра? Мэгги, это невероятно! Невозможно поверить! И надо же, чтобы это случилось сразу после смерти Фрэнка! Вот ужас-то… А почему она это сделала? Хотя нет, лучше не рассказывай, а то поездка будет испорчена.

Мрачная атмосфера дома, усугубленная присутствием престарелой доньи, хранившей надменное молчание, наконец-то подействовала на гостью.

— Пожалуй, мне пора. Вещи еще не собраны, Том будет сердиться. — Она окинула Эдит критическим взглядом. — Траур тебе совсем не идет, Мэгги. Выглядишь просто ужасно. Когда я вернусь, мы что-нибудь придумаем, чтобы ты повеселела.

— Когда вы предполагаете вернуться, миссис Маршалл? — спросила донья Ана без всякого интереса.

— Мы пробудем в Монтего, пока сезон не кончится, — ответила Диди и поцеловала Эдит на прощание. — До свидания, дорогая. Я пришлю тебе открытку с Ямайки. И позвоню, как только приеду. До свидания, миссис де ла Сьенега.

Эдит встала, чтобы проводить гостью.

— Надеюсь, тебе не будет слишком одиноко, Мэгги, — шепнула Диди с таинственной улыбкой и выпорхнула из двери.

— Весьма легкомысленная особа, — с чувством сказала донья Ана, когда Эдит вернулась в библиотеку. — De gustibus… [1] Начало латинской поговорки «De gustibus non discutandum» — О вкусах не спорят.

— Что вы сказали?

— О вкусах не спорят. Возвращаюсь к нашему разговору… Я вспомнила, как звали моего покойного кузена. Рикардо. — Она отложила рукоделие и вынула из сумки молитвенник. — А теперь, дорогая, помолимся за души Франческо и вашей бедной сестры.

Резкий телефонный звонок разбудил Эдит. Она с трудом пришла в себя. Ей приснился ужасный сон: пьяный отец гнался за ней, осыпая бранью, Маргарет злобно смеялась, протягивая окровавленные руки. Не открывая глаз, Эдит сняла трубку.

— Алло?

— Маргарет? Это Пол Харрисон. Я не вовремя?

— Я спала…

— О-о, извини, ради Бога… Но ведь еще только половина девятого.

— Я так намучилась, решила прилечь. Приняла снотворное.

— Вот это правильно. Сон пойдет тебе на пользу. Я тебя долго не задержу. Просто хотел сказать, что зайду завтра утром, часов в одиннадцать. Маргарет, тебе нужно подписать кое-какие бумаги, касающиеся наследства. Я не хотел тебя беспокоить, но больше откладывать нельзя.

— Хорошо. Пол.

— Значит, увидимся утром, дорогая. Спокойной ночи, и еще раз прошу прошения.

Эдит положила трубку, но не легла. Спать нельзя, надо думать, как выйти из затруднения.

Подпись Маргарет! Необходимо расписаться на документах так убедительно, чтобы никому и в голову не пришло усомниться в подлинности почерка. Но это невозможно! Эдит не видела ничего, написанного рукой Маргарет, с тех пор, как они учились в школе, и сейчас даже не могла вспомнить, похож ли ее почерк на почерк сестры. На этот раз она попалась в ловушку, сделать ничего нельзя. Надо просто лечь спать и хорошенько выспаться. Утро вечера мудренее.

Нет, до завтра ждать нельзя! Это очень важный момент. Может быть, самый важный. Выход из положения необходимо найти сегодня, сейчас!

Эдит встала и подошла к секретеру, в котором уже рылась сегодня в поисках шифра. Включив лампу, она тщательно перебирала содержимое всех ящичков, ища какой-нибудь документ или письмо с подписью сестры. Но, увы, не нашла ничего, кроме счетов из дорогих магазинов. Некоторые из них были из магазинов для мужчин — Маргарет купила набор клюшек для гольфа, теплые свитера, золотые запонки.

Эдит невольно удивилась: неужели Маргарет так заботилась о Фрэнке? К сожалению, на счетах не было ее подписи. Вероятно, владельцы магазинов хорошо знали, с кем имеют дело.

Эдит запихнула бумагу в секретер и в отчаянии выдвинула последний ящичек, в который еще не заглядывала. Неожиданно она обнаружила в нем чековую книжку. Увы, на корешках чеков, оставшихся в книжке, подпись также отсутствовала. Уронив голову на руки, Эдит на мгновение погрузилась в сонное забытье. Нет, спать нельзя!

Внезапно она вспомнила, что видела в сейфе какие-то бумаги, на которые в спешке не обратила внимания. Подбежав к сейфу, набрала нужную комбинацию и нашла то, что искала: паспорт Маргарет, в голубой обложке.