Андрей Кивинов - Вторжение в частную жизнь

Эту самую дверь я и открывал в настоящую секунду, одновременно перепрыгивая оттаявшую перед ней лужу.

Дежурный, узрев меня через свою стеклянную амбразуру, отчаянно зажестикулировал, давая понять, что мне надо его срочно навестить.

– Кирилл, у нас огнестрел на Киевской. Это вроде твоя земля. Туда участковый поехал с резервным. Давай быстренько следом. Машину возьми мою, тут недалеко. Только не разбей, гололед.

– В квартире?

– Не знаю. По «02» звонили, вроде с автомата. Дом четырнадцать. Убитый – мужчина. Сразу отзвонись.

Дежурный протянул мне ключи от личных «Жигулей».

Так и не заглянув к себе, я вновь открыл оцинкованную дверь, перепрыгнул лужу, залез в старенькую «шестерку», прогрел двигатель и, перекрестившись, тронулся.

Через пять минут я был на Киевской, благо она действительно пролегала рядом.

Издалека я увидел скопление публики и канареечный уазик нашего отдела. Притормозив, я заглушил мотор и подошел к месту.

Участковый, не замечая меня, толковал со старушками. Я вежливо растолкал любопытных и обнаружил перед собой машину с приоткрытой левой дверью, под которой на снегу замерзла лужица темно-бурой крови. Заглянув в салон, я довольно искренне удивился. Откинувшись на сиденье, с пробитым виском сидел не кто иной, как Куракин Виктор Михайлович, двадцати шести лет от роду, коммерческий директор фирмы «Аркада». Только тут я обратил внимание непосредственно на машину и изумился еще больше. Даже не уточняя номера, можно было смело утверждать, что это тот самый «жигуль». Девятая модель цвета «мокрый асфальт».

Евгений был трезв. Даже остаточные явления отсутствовали. Не заметив меня, он вылез из вишневого «Форда» своего нового шефа и, деловито сунув руки в карманы ярко-зеленого танкера, направился к месту происшествия. Главковские нотки еще не пробили себе дорогу в Женькиной сущности, он не произнес хрестоматийное «Доложите», а негромко представился, хотя все и так поняли, что он из Большого дома. Ну-с, посмотрим, как мы там руководить будем.

Впрочем, руководить Евгений не торопился. Он плюнул со злостью на снег, что-то пробормотал под нос (вероятно, какую-нибудь нецензурщину) и вернулся к группе начальствующего состава РУВД, которого к настоящей минуте скопилось как муравьев на кусочке сахара.

Представители нашего отдела в лице участковых и трех оперов уже усиленно бороздили квартиры пятнадцатиэтажного дома, в котором проживал Куракин, пытаясь изловить свидетелей, видевших в ранний час попутчика Виктора Михайловича. Я свой подъезд уже отбороздил, свидетелей, конечно, не нашел. Публика эпохи бандитизма старается поменьше обращать внимания на всякую стрельбу или другие пиротехнические проявления. В некоторые квартиры меня попросту не впустили, а в одной заявили, что, если я буду вторгаться в частную жизнь, на меня подадут в суд. Мое вторжение заключалось в нажатии звонка, реплики «Милиция» и просьбы открыть дверь для парочки вопросов. При чем здесь суд, я не понял, но это сейчас популярно, поэтому я даже не удивился.

В квартире Куракина никого не было. Я постоял немного перед дверью, посмотрел в пол, а затем продолжил поход по этажам.

Делая отметки в своем блокнотике, фиксируя, кто открыл, а кто не открыл мне двери, я сейчас ждал указаний старого и нового руководства, а также чьихгнибудь гениальных идей и версий.

Евгений наконец удостоил меня своим главковским взглядом.

– Кирюха, куси меня в ухо!

– Здрасьте, господин куратор. Как курируется?

– А, черт бы все побрал! За вчера шесть убийств по городу. Одно другого круче. Думали, хоть сегодня угомонятся, а на тебе – началось с утра пораньше. Твоя, что ль, «земля»?

– Моя.

– Пошли в тачку, расскажешь, а то толком никто ничего не знает.

Женька кивнул на «Форд». Водителя в машине не было, он присоединился к любопытным. Я залез на переднее сиденье, на его место.

– У шефа выклянчил на пару часов, – кивнув на крышу машины, сказал Евгений. – Хорошая штука. Ну, что там вырисовывается?

– Птичка, Евгений, вырисовывается. С большим хвостом.

– Понятно. Я, кстати, ваш район курирую, у тебя, наверное, пока остановлюсь.

– Валяй.

– «Терпила» установлен?

– Установлен. Живет в этом доме. Куракин Виктор Михайлович. Коммерсант.

– Опять коммерсант. Вчера двоих расстреляли. Слушай, а может, он бандит? А коммерция так, для прикрытия? Все они коммерсанты с огнестрельным уклоном.

– Не думаю. Позавчера он был у меня. С заявлением об угоне вот этой машины. Он коммерческий директор какой-то «Аркады», закупка продуктов из-за рубежа. Обнаружен в девять утра прохожими. Ранение головы. Скорее всего, ТТ, гильза в салоне. Убит сидевшим справа.

– Наезды, заморочки?

– Без понятия. Я что, Евгений, метеор? Дома у него никого, надо в «Аркаду» ехать.

– Адрес есть?

– В отделе.

– Поехали. Уступи место.

Евгений свистнул водителю. Тот, выкинув по пути окурок, с трудом сохраняя равновесие на скользком снегу, пошел к машине.

– Погоди секунду, Евгений.

Я вылез из «Форда» и вернулся к «мокрому асфальту». Склонившись над боковым стеклом, я заглянул в салон. На заднем сиденье лежал кожаный черный дипломат.

Как ни странно, «Аркада», несмотря на столь грозное название, размещалась в двух комнатах женского общежития. Само общежитие представляло из себя шестнадцатиэтажный точечный дом. Как рассказала комендант, комнаты в небоскребе сдавались не только «Аркаде», но и ряду других коммерческих формирований. Два этажа вообще были отданы под какую-то частную гостиницу. Рынок диктует правила. Женщины перебьются. Про саму «Аркаду» комендант знала только то, что там не стреляют. Арендная плата вносилась исправно, и требований освободить помещение не поступало.

На шестом этаже мы нашли две обшитые железом двери без всяких вывесок.

Сунувшись в прихожую, мы оказались в фирме, возглавляемой когда-то Куракиным.

На нас повеяло домашним уютом и влиянием Запада. Этакая смесь. Комната была довольно просторна. В ней умещалось четыре стола, холодильник, кожаный уголок и телевизор на подставке. Но нас с Евгением мало волновал интерьер, интерьером нас не удивишь. Помимо интерьера мы заметили щелкающую калькулятором полную даму лет сорока с толстыми плюсовыми стеклами в очках и молодого человека в двубортном пиджаке, прижимавшего к уху трубку навороченного телефона и изредка издающего звуки типа «да», «нет».

По телику придурковатый кот безуспешно гонялся за такой же придурковатой мышью, и это говорило о том, что посетители кабинета страдают детством и не экономят электроэнергию.

Евгений врубил с порога:

– Управление уголовного розыска! Капитан Филиппов.