Яков Волчек - Карай. Сын Карая. Повести

- Вот черт! - сказал парень в клетчатой рубахе и, подняв с земли пиджак, накинул его на плечо.

- Оставьте в покое эту собаку! - потребовал я.

- Да уж и так оставляем…

Карай внимательно смотрел на нас и время от времени трогал лапой бумажник - будто хотел убедиться, что выполнил свой долг.

- Мы уходим, - проговорил один из нападавших, неизвестно к кому обращаясь. - Пусть с этой собачкой кто-нибудь другой поиграет. К ней с пулеметом надо подступать.

И они пошли к аэродрому, посмеиваясь и переговариваясь.

Милиционер все еще спал под телогрейкой. Теперь я остался один с глазу на глаз с собакой. Наконец я смог как следует ее рассмотреть. Красавец зверь! Шерсть густая, чистая, блестящая; глаза овальные, черные, небольшие, но удивительно сторожкие, лапы - толщиной каждая в мужскую руку; посадка головы горделивая; спина широкая, как гладильная доска.

Карай проводил взглядом своих врагов, деланно зевнул и улегся на траву, положив острую морду на вытянутые лапы. Меня он, видимо, разгадал: я не представлял серьезной опасности.

- Ты собачка хорошая, - сказал я ему, - но хозяин у тебя неважный. В этом смысле тебе не повезло.

- Чем это не угодил вам его хозяин? - послышался вдруг насмешливый голос из-под телогрейки.

Ага, проснулся милиционер.

- Что ж вы бросаете свою собаку на произвол судьбы?

- И не думал бросать. Ложное обвинение.

- Как же ложное, когда я собственными глазами видел: тут двое каких-то пытались вас обокрасть!

- Да это знакомые ребята с аэродрома.

- Рассказывайте! Зачем же они хотели стянуть ваш бумажник?

- А я сам попросил, чтоб они это сделали. Ну где вы видели, чтобы человек, ложась спать, выставлял наружу ценные вещи?

Конечно, я не мог поверить ему. Заснул человек, попал в дурацкое положение, а теперь выдумывает всякие небылицы, чтобы оправдаться.

- Вы лучше скажите: нашли вы того, кого искали в горах?

Телогрейка отлетела в сторону. Человек поднялся, потянулся и хитровато посмотрел на меня серыми выпуклыми глазами. В ту же секунду я узнал его. Передо мной был Андрей.

- Кого я искал? - весело переспросил он. - Это как будто меня искали. И, как видите, нашли. Такой пес да чтоб не нашел!

Он приблизился к Караю. Тот завизжал, бросился к нему и положил на плечи передние лапы, пытаясь лизнуть в нос. Андрей отстранился.

Теперь он выглядел совсем иначе, чем при нашей встрече в горах. Вместо брезентовой куртки на нем была красная футболка с короткими рукавами. Чисто выбритое лицо словно еще больше помолодело. Он определенно наслаждался моим замешательством. Вероятно, весь мой вид свидетельствовал о крайней растерянности, потому что Андрей, взглянув на меня, засмеялся.

- Впору пришлись вам мои ботиночки? - лукаво спросил он.

Я все еще ничего не понимал. Собака его преследовала, теперь ласкается к нему. Если его поймали, то почему выпустили?

- Кто вы такой?

- До сих пор не угадываете? - с сожалением спросил Андрей. - Ну, вы сопоставьте факты. Вот один факт - собачку дрессирую. На ваших глазах знакомые ребята хотели у Карая отнять бумажник. Потом другой факт: я ушел в горы, а приятель, милиционер из здешнего отделения - вы его видели, - отправился с Караем спустя несколько часов, чтобы разыскать меня по следу. - Он чуть смущенно почесал затылок. - По правде говоря, не очень рекомендуется пускать молодую собаку по своему следу. Да мне хотелось узнать - найдет меня Карай в такой сложной обстановке или не найдет…

- Так кому же, в конце концов, принадлежит Карай?

- Карай - он мой пес, вернее сказать - доверен мне государством. Мы с ним находимся тут в командировке. А тот милиционер, который его вел в горах, - он одно время, еще когда жил в Ереване, в очередь со мной работал с этой собакой. Карай его хорошо знает. Ну, теперь делайте выводы.

- Вы собаковод?

Андрей гулко похлопал Карая по боку и отвязал цепь.

- Моя профессия называется иначе: проводник служебно-розыскной собаки, «проводник С. Р. С.», как пишут в ведомости на выдачу зарплаты. - Он взял Карая за короткий поводок, скомандовал: - Рядом!.. Пойдемте, - сказал он мне, - наш самолет вывели на беговую дорожку.

И мы, приглядываясь друг к другу, пошли к самолету.

В этот воскресный день я собирался с утра поехать на высокогорное озеро Севан. На побережье было много интересного для журналиста. Под землей, на большой глубине, работали агрегаты Озерной гидроэлектростанции - первой ступени севанского каскада. Рыбные заводы выращивали в искусственных условиях молодь форели и выпускали в водную глубь миллионы мальков. А посредине озера на куполообразном острове, похожем на погруженный в воду футбольный мяч, открылись этим летом новые дома отдыха, и сюда приехали на лето люди со всех концов страны, даже с Дальнего Востока.

Но я не успел выйти из дому вовремя. Ко мне пришел Андрей. Он был в белом выходном костюме, свежевыбритый и усталый. Походил по комнате, неловко переставляя ноги в новых коричневых туфлях, потрогал книги на этажерке.

- Надо сделать одно дело, - сказал он строго и сжал в воздухе кулак.

Мы с Андреем в последнее время очень подружились. Как-то встретились в публичной библиотеке; вечер у обоих был свободный - вместе пошли в кино. Затем, уже заранее сговорившись, ловили форель на реке Зангу. Участвовали в городском шахматном турнире, где, впрочем, ни одному из нас не удалось занять призовое место. А совместные неудачи, как известно, тоже сближают людей.

- Что случилось? - спросил я.

- Понимаешь, Костя, я чувствую, что в моих руках серьезная ценность: Карай! Такой собаки никогда прежде в нашем питомнике и не бывало. Может, ты мне не веришь?

- Нет, верю, верю! - горячо отозвался я. И правда, я верил, что Карай - необыкновенная собака, с большим будущим.

- Но сегодня ночью Карай провалился.

- Карай? Ты выдумываешь!

Андрей усмехнулся. Многое должна была сказать мне его усмешка.

- Я всю ночь не спал, - сообщил он.

- Ты расстроился?

Нет, он не расстроился. Он устал. В питомнике проводились испытания. Привезли собак из всех районов. А недели две назад доставили нового пса, по кличке «Маузер». Странная кличка, но она должна обозначать, что собака действует так же точно, безошибочно, как пистолет этой системы. Маузера отдали Геворку.

- Геворку? - переспросил я. - Почему не тебе? Разве это справедливо?

Андрей внимательно посмотрел на меня, как бы удивляясь, что я не понимаю таких простых вещей.

- Во-первых, - терпеливо сказал он; - я Карая менять не собираюсь, хотя бы мне давали взамен него другую собаку из чистого золота. Во-вторых, - тут он поднял кверху палец, - это сделано по личному распоряжению капитана Миансарова.

В питомнике я еще не бывал ни разу, но имя капитана Миансарова знал хорошо. Капитан был там начальником. Андрей считал его самым справедливым человеком на свете. Так что, если новая собака отдана Геворку капитаном Миансаровым, - значит, говорить больше не о чем!