Лана Балашина - Ничего личного!

Она помолчала, собираясь с мыслями.

– Как это произошло? Его убили?

Тимур, взвешивая каждое слово, сказал:

– Мара, я и сам толком ничего не знаю. Есть подозреваемый, его ищут. Ты пока просто сообщи его родственникам.

– Да у него, по-моему, кроме матери, никого нет. Наверное, надо, чтобы кто-то выехал в Москву?

– Нет. Мы здесь все сделаем. У Макса обнаружился один друг, он поможет.

– Это тот, которого я узнала на снимке?

– Нет, это совсем другой человек. Не волнуйся, он все сделает, как надо.

Тимур опустил трубку и выпустил Вику. Она уже не вырывалась, повернула к нему пристыженное лицо.

Поговорить нам не удалось. Елена Сергеевна по громкой связи сообщила, что все в сборе. Вика потерлась носом о плечо Тимура и вышла из кабинета. Тимур проводил ее взглядом и с неудовольствием повернулся ко мне:

– Ну, что, начальник, пойдем?

Совещание затянулось, против обычного. Тимур прихлопнул ладонью по столу, разом прервав перепалку двух своих замов, и сказал:

– В общем, всем все ясно. По коням!

Мужики задвигали стульями, зашарили по карманам в поисках сигарет, и нестройно потянулись к выходу.

Я тоже поднялся.

Тимур остановил меня:

– Ну, что там у Ирины с Сережкой?

– Его вчера оставили на обследование. Ирка туда подъедет, до вечера будет с ним. А на ночь я ее заберу.

– А врачи хоть говорят что?

– Вроде обещают положительные результаты. Но операция серьезная.

– А Ирка что?

– Что, плачет, конечно.

Тимур непонятно улыбнулся:

– Плачет – это хорошо. Значит, не копит в себе. А ты, что же, утешить не смог? – насмешливо спросил он. – Я думал, у тебя есть радикальное средство от всех женских бед.

Я хмуро посмотрел на него:

– Это – не тот случай. С Ирой у меня, кажется, серьезно.

Тимур засмеялся и потер лицо:

– Сашка, я тебя не узнаю.

– Да пошел ты!.. – вяло ответил я.

Вспомнил, как привез вчера Ирину домой из клиники. От ужина она отказалась, ушла в спальню. Я мрачно пожевал холодное мясо, достал из холодильника бутылку водки и налил в два стакана.

Когда я появился в дверях спальни, Ирина стояла у окна. Она обернулась. Глаза сухие, а на дне плещется темнота.

Я подошел, сунул ей в руки стакан, сказал:

– Выпей. Чего не ложишься?

Она взяла стакан, глотнула и закашлялась:

– Ты что? Это же водка!

– А ты что думала?

– Я думала, лекарство!

– Ну, знаешь, я дома аптеку не держу. А водку выпей, пожалуйста. Ты лицо свое не видишь. Выпей, отпустит. – Я нахмурился. – Или ты боишься, что я воспользуюсь ситуацией?

Она уткнулась лбом мне в плечо. Я вздохнул и обнял ее за плечи:

– Ложись. Завтра – сумасшедший день, тебе нужны будут все силы.

Я ушел в гостиную, достал подушку и простыню. Улегся. Из спальни не доносилось ни звука, и я поворочался, устраиваясь поудобнее.

Через некоторое время пришла босая Ирина, жалобно попросила:

– Подвинься.

Она улеглась рядом и через секунду мирно засопела. Я только вздохнул.

Мне казалось, что я совсем не спал, но внезапно проснулся, услышав движение рядом. Я поднес руку к ее лицу и почувствовал влагу. Я привстал и поцеловал ее мокрое лицо, стараясь не прижиматься слишком сильно, чтобы не оттолкнуть и не испугать ее. И в какой-то момент почувствовал, что она отвечает мне. И я сам отстранился от нее, хрипло попросил:

– Ирка, давай не будем спешить. А то ты потом вдруг жалеть начнешь, что так все случилось. Или, еще того лучше, из благодарности будешь жить со мной. Я хочу быть уверен, что там у тебя все отгорело.

Она, к тому моменту уже почти перестав плакать, снова влажно засопела. Я прижал ее к себе одной рукой, а другой укрыл до подбородка, и громко скомандовал:

– Спи.

Утром я не хотел ее будить, но, когда я вышел из душа, Ирка уже была в кухне. Уселась напротив меня, уложив щеку на кулачок.

– Ты чего? – удивился я. – Поспала бы. Тебе ведь не надо так рано вставать?

Она неопределенно тряхнула головой, неожиданно поднялась со стула, подошла совсем близко, забрала из рук кофейную чашку, и, наклонившись ко мне, со вкусом поцеловала прямо в губы.

Я оторопел:

– Ирка, ты с ума сошла? О чем я теперь, по-твоему, целый день буду думать?

Она усмехнулась:

– Ничего, переживешь как-нибудь. – И отстранилась: – Ну, иди уже! Я тебе позвоню попозже, можно?

Я глянул на часы и сокрушенно вздохнул:

– Опаздываю. Сегодня у Тимура большая планерка, меня будут ждать.

Я поймал ее руку, разжал ладошку и поцеловал. Она только таращила на меня глаза и тянула руку к себе. Я с сожалением выпустил ее. От входной двери крикнул:

– Все, меня уже нет!

Я вышел в наш офисный холл, полный тропической зелени, и решил забежать к Вике.

На месте ее не было. Наташа, по обыкновению, завидев меня, принялась смущаться и краснеть.

Почему-то сегодня меня мало это забавляло.

– Где Вика?

Испуганно хлопая ресницами, Наталья доложила:

– Она ездила к маме Юрия Степановича в больницу, вернулась очень довольная. Сказала, что ей уже гораздо лучше, она полностью пришла в сознание, им даже разрешили зайти к ней в палату. И вообще, ее еще утром перевели в обычную палату, теперь ее можно будет посещать. А потом ей позвонили на городской номер, и она куда-то отъехала. Сказала, что на пару часов. – Она с надеждой посмотрела на меня: – Может быть, сделать вам кофе?

Я отказался и хотел было уйти, но повернулся к девушке и спросил:

– А кто звонил, не знаешь?

– Нет. Какой-то Женя. Она, Вика, так его называла. Да они и не беседовали долго. Вика просто сказала, что скоро подъедет.

Не знаю, зачем я набрал номер Вики, но абонент не ответил.

Наталья скосила на меня глаза:

– А у нее, по-моему, телефон отключен. Во всяком случае, утром ей несколько раз звонили на городской номер.

Раздумывая над этим, я вышел в холл и столкнулся с Тимуром и Юзиком.

Тот жаловался:

– Без Игоря наши компьютеры как сбесились. Полный бардак. И так уже полмесяца контора не работает, так теперь еще это. Неужели все это затеял он? Если честно, он всегда производил впечатление человека, живущего в виртуальном мире, а тут такая прыть.

Юзик вынул пачку сигарет, протянул нам. Он глянул на телефон в моих руках, и я пояснил:

– Звоню Вике, она трубку не берет. Что за дела?

Юзик щелкнул зажигалкой, затянулся и сказал:

– Она к матери в клинику ездила, звонила мне оттуда. Правда, с час назад.

Тимур спросил:

– Что там?

– Слава богу, уже лучше. Ночью она пришла в себя. Ее перевели в обычную палату. Пока никого не пускают, но ты же знаешь Вику. Она, конечно, помчалась туда. Наверное, сигналы на телефоне выключила, там везде предупреждения висят. Аппаратура у них отключиться может, или что-то в этом роде.

– Эта ее девица, Наталья, сказала, что она уже вернулась, и что ей какой-то Женя звонил.