Лана Балашина - Ничего личного!

Мы с Тимуром посмотрели на рану Юрки и облегченно вздохнули:

– Вика, не реви, пуля прошла навылет, крови много, но задето, фактически, только плечо. Давай-ка, поднимемся осторожненько. Димка, неси аптечку из машины и давай звони в скорую.

Юрка поморщился от боли:

– Вот сволочь, в правое плечо попал. Это ж когда я теперь работать смогу? – и повернулся ко мне. – Не надо скорую, я сам доеду.

– Да это не тебе, – хмуро возразил я. – У него легкое задето, вон пузыри какие. Похоже, его надо срочно на стол.

Тимуру удалось увести плачущую Вику в спальню Агнессы Прокофьевны. Приехавшая на скорой врачиха сделала ей укол, и она уснула.

Тимур присоединился к нам.

Я устало спросил у Сашки:

– Как же это вышло-то?

Он достал сигарету, поморщился:

– Мы же ему одну руку освободили, он и достал пистолет. Кто мог подумать, что у него есть еще один в запасе? Он выстрелил в Вику, я уж и не знаю, как, но Юрка опередил его. Кажется, он прыгнул вперед даже раньше, чем Игорь потянулся за оружием. Он сбил Вику вместе с креслом, а мы на Игоря бросились. Тимур выкрутил ему руку, но тот все-таки исхитрился и дважды выстрелил. Вот тебе и попили кофе, интеллигентно и тихо.

Тимур дернул щекой:

– Да убить его, гаденыша, мало.

Ребята помогли молоденькой врачихе и санитару загрузить Игоря в машину, и уехали с ними. Юрку они взяли с собой, пообещав завезти после перевязки.

А мы вышли на крыльцо и закурили.

К вечеру запах цветов на клумбах стал сильнее, воздух посвежел.

Сашка спросил:

– Тимур, у тебя всегда в машине была бутылка водки. Давай накатим, а то меня никак не отпускает.

Тимур сходил к машине за водкой. В кухонном холодильнике нашлась банка маслин и консервы. Мы устроились на веранде.

Тимур дважды сходил проверить, как там Вика.

– Спит, – пояснил он, вернувшись.

К воротам подъехала машина, развернулась, осветив нас фарами, и уехала назад. Калитка стукнула, и к нам подошел Юрка. В темноте белела повязка. Он хмыкнул:

– Так и знал, что пьянствуете тут без меня.

Сашка налил ему и укоризненно сказал:

– Пили исключительно за твое здоровье.

Успокоившись относительно раны Юрки, он неожиданно засобирался домой:

– Дело у меня есть. Очень срочное.

Тимур засмеялся:

– Твое дело, часом, не Ирой зовут? – но отговаривать не стал, отдав ему ключи от своей машины и договорившись, что он за нами с утра заедет.

Самое смешное: Вика оказалась права.

Может, начать читать женские детективы? В порядке, так сказать, самообразования?

Алексей Николаевич вздохнул, отложил листки отчета в сторону, подошел к окну.

– Ты скажи, дружили ведь еще с училища, и служили вместе.

Я достал было сигареты, но вспомнил, что мой начальник дня два, как очередной раз бросил курить, и решил не бередить ему душу.

– Снопков первым браком был женат на сестре Нилова, у него взрослая дочь от этого брака. Хотя и после развода они друг с другом отношений не прервали. Снопков когда-то возглавлял фонд помощи воинам-интернационалистам, а Нилов у него был замом. Это потом Снопков пошел в банкиры, и дружка, кстати, подтянул. Нилов – бывший офицер, ему и помощники не понадобились для организации взрыва. Чем думал, не знаю. В машине просто по счастливой случайности Снопков оказался один: он отослал водителя за букетом. Мы, собственно, по этой причине Орешникова и подозревали. Уж больно четко совпало время взрыва с его отсутствием в машине. Кроме того, Орешников лет семь назад служил в Гудермесе, возил командира части. Он догадывался о Нилове, но молчал, тот ведь приходится родным дядей Маше Снопковой, с которой у него случилась любовь.

Алексей Николаевич обернулся ко мне:

– Как ты вообще вышел на него? Вроде, у нас и версии такой не было?

Я почесал нос и засмеялся:

– Не поверите, Алексей Николаевич. Девушка одна подсказала. Она у нас вообще по другому делу проходила. А потом я уж и с Орешниковым откровенно поговорил, бумаги кое-какие поднял. И ребята из ОБЭП мне здорово помогли, спасибо им. Мне эта финансовая тягомотина просто не по силам.

– А Нилов-то что?

Я вздохнул.

– Молчит. Написал одну страничку, мол, признаю себя виновным, и подробно изложил, как организовал взрыв, но ни мотивов, ни причин содеянного не раскрыл. Адвокат жаловался, что он и с ним не разговаривает.

– Ну, хоть как-то он объясняет свой поступок? Что там: обиды, долги, женщины, деньги?

– Нет. Он просто молчит. Думаю, если он не захочет, мы никогда этого и не узнаем.

– Ну, это, собственно, и не наша печаль. Пусть мотивы другие выясняют. – Он отошел к столу. – Ты, кажется, в отпуск хотел?

– Да, неплохо бы.

– Пиши заявление, две недели я тебе подпишу. На большее, увы, не рассчитывай. Как твои ребята, справятся без тебя?

Я кивнул.

– Не забудьте про практиканта нашего. Чтоб после защиты сразу к нам.

Алексей Николаевич размашисто подписал заявление, спросил:

– А что там за девушка? Ты, часом, жениться не надумал?

Я отрицательно помотал головой:

– Да нет, у нее свой жених имеется, хороший парень.

– Ты ей от меня личную благодарность передай, за подсказку.

– Обязательно передам. На выходные в гости к ним еду.

Я подъехал к дому в Петровском почти одновременно с джипом Саши Задорожного.

Тимур помогал ему выгружать из багажника упаковки с соками, пивом, пакеты с продуктами, и ругался:

– Куда ты столько?

Ира, улыбаясь, сказала:

– Ему об этом бесполезно говорить.

Сашка засмеялся:

– Да нас тут самих вон сколько. А позже Сергей с Татьяной подъедут, и Юрка. Не переживай, лишним не будет.

Неподалеку, на лужайке, Сережка играл с собакой, сидя в кресле.

Я помахал ему, спросил у Ирины:

– Как дела? Что врачи говорят?

– Пока только сделали все анализы, в понедельник будет консилиум. Знаешь, я вдруг поверила, что и в моей с Сережкой жизни все может быть хорошо.

Сашка пробурчал:

– Не может быть, а будет. Все будет хорошо!

Ирина с доверчивой нежностью посмотрела на него, потом заметила, что я за ней наблюдаю, и отвернулась к Тимуру. Спросила:

– А где девочки?

– Они повезли кота на прививку, и кое-что собирались докупить. Ты же их знаешь! Вообще, они уже должны вернуться. Сейчас выгрузим все, я позвоню.

Ирина пошла здороваться с Екатериной Алексеевной.

Я заметил приближающуюся «Октавию» и сказал:

– Кажется, Вика едет.

Тимур поднял голову и удивился:

– Это еще что такое?

Я присмотрелся и понял, что вызвало его удивление: за рулем «Октавии» сидел молодой парень в форме сотрудника ДПС, а следом за ними ехала патрульная машина.

Парень припарковался к воротам, вышел из машины. Наклонившись к Викиному окну, он отдал честь и направился, было, к патрульной машине.