Спенсер Куинн - Поймать вора

— Чет!

Я обернулся.

— Папа, Чет что, пытается пролезть в цирк? — спросил Чарли.

— Уверен, он не стал бы делать ничего подобного, — ответил Берни.

Я потрусил за ними, твердо держа задранный вверх хвост. Мы, я и Берни, — напарники, и доверяем друг другу, и мое поведение, что бы там ни было, безупречно.

— Пойдем разнюхаем, что там за цирком, — предложил Берни.

— Зачем? — спросил его сын.

— Просто так, из любопытства.

Разнюхивать — то, на что я всегда готов. Разнюхивать — моя специальность. Мы обошли шатер. С другой стороны, у подножия холма рядом с загородкой, из цепи выстроилась целая вереница фургонов. Некоторые были просто огромными — я таких никогда не видел. А это что такое? Черные с белым машины полицейского управления и несколько копов в форме, растягивающих ленту ограждения места преступления. Я знаю, что к такой ленте нельзя приближаться, — этому меня научили в школе «К-9».

Один из полицейских поднял голову, и я узнал его: это был сержант Рик Торрес, наш приятель из отдела розыска пропавших людей.

— Привет, Берни! — воскликнул он. — Уже занялся этим делом?

— Каким делом? — удивился мой напарник.

Рик подлез под ленту, подошел к нам и обменялся с Берни рукопожатием.

— Здравствуй, Чет. — Он похлопал меня по холке. — Хорошо выглядит. Берни, он все еще растет?

— Вряд ли, — ответил мой напарник. — А это мой сын Чарли. Чарли, поздоровайся с сержантом Торресом.

Рик протянул руку, но мальчик только потупился.

— Я не кусаюсь, — усмехнулся полицейский. Что правда, то правда. Людям вообще кусаться нет смысла: их маленькие зубы не могут служить серьезным оружием. Помню, один преступник, Клэнси Грин, вцепился в руку другого преступника, но это было в ночь накануне Дня всех святых — на Хэллоуин, единственный праздник, который я не люблю. Берни утверждает, что на Хэллоуин на улицы высыпают самые дурные люди. Мой любимый праздник — День благодарения, если не считать эпизод с барабанной палочкой, но эту историю я расскажу как-нибудь в другой раз.

Чарли поднял маленькую ручонку, скрывшуюся в пятерне сержанта, и Рик осторожно ее потряс.

— У вас на ремне пистолет, — проговорил мальчик.

— Да, но я никогда из него не стреляю. — Не знаю, почему полицейский так сказал, я же почуял, что из него стреляли, и совсем недавно.

Дверь фургона открылась, и оттуда выглянул еще один коп.

— Готовы выслушать свидетеля, сержант?

— Берни, так ты правда не занимаешься этим делом? — спросил Рик.

— Даже не представляю, что случилось, — ответил мой напарник. — Мы пришли в цирк.

— Неудачное выбрали время, — заметил полицейский. — Пропал дрессировщик слонов. И вместе с ним исчезла слониха.

— Пинат?

Рик достал из нагрудного кармана блокнот и перелистал страницы.

— Да, Пинат.

— Как может пропасть слон? — удивился Берни.

Рик пожал плечами.

— Хочешь поучаствовать?

Берни покачал головой.

— Поскольку представление, судя по всему, не состоится, думаю, нам лучше уехать.

— Пап! — У Чарли округлились глаза. — Что-то случилось с Пинат?

Мой напарник посмотрел на сына.

— Пока нет оснований так считать.

— Тогда где же она?

— Вот это-то и собирается выяснить Рик, — ответил Берни.

— Ручаюсь, капрал Вальдес с удовольствием присмотрит за Чарли, — сказал полицейский.

Берни задумался. Я всегда чувствую, когда он думает, а вот о чем — это другой вопрос.

— Только недолго, — согласился он.

Рик махнул рукой одному из копов. Капрал Вальдес сказала, чтобы Чарли называл ее Минди и что у нее тоже есть сын по имени Чарли, который сейчас находится в Ираке. Именно там Берни был ранен, и теперь иногда, когда устает, хромает. Но ничего не рассказывает, поэтому это все, что я знаю об Ираке.

— Хочешь зажечь синие маячки? — Вальдес и Чарли повернули к патрульному автомобилю, а мы с Берни пошли за сержантом Риком к лестнице в фургон.

И вот там меня неприятно кольнуло. Мы оказались в подобии кабинета — стулья, столы, компьютер, полицейский, который заговорил с Риком. Но в этом не было ничего отталкивающего. Нехорошее чувство вызвал сидевший на одном из стульев клоун. Я видел клоунов по телевизору. Они всегда меня пугали, а этот оказался хуже всех. У него было отвратительное белое лицо с красными губами и зелеными глазами, мерзкие оранжевые волосы росли на голове пучками. Но дело было даже не во внешности. Попробовали бы вы его обнюхать! Отчасти он пах как Ливия Мун, заправляющая в Поттсдейле домом дурной репутации — хотя я не вполне представляю, что это такое, — а отчасти как человеческий самец. Я не привык пятиться, но теперь мне невольно захотелось быть от него подальше, и я залился лаем.

— Спокойно, Чет, — предостерег меня Берни.

— Собаки меня не любят, — объяснил клоун.

У него был мягкий голос, сказать по правде — приятный, но, конечно, не такой, как у Берни. Я замолчал, хотя и не сразу, а постепенно приглушая громкость.

— Попо, — начал полицейский, — это сержант Торрес из отдела розыска пропавших лиц.

— И мой помощник Берни Литтл, — добавил Рик.

Я гавкнул на убавленном звуке последний раз, скорее даже не пролаял, а тихо прорычал.

— И Чет, — докончил сержант.

— Рад познакомиться, — ответил Попо.

— Ваше настоящее имя? — задал вопрос Рик.

— Настоящее? — переспросил клоун. — Джон Попечевский. — Или нечто заковыристое в этом роде. — Но все называют меня Попо.

— Даже в обычной жизни?

— Мне трудно определить, где грань между обычной жизнью и цирком. — Он растянул красный рот в широкой улыбке, но сказал это совсем не весело. У него были маленькие темные глаза, а все остальное большое, ярких цветов. Я чуть снова не залаял.

— Ну что ж, Попо, — кивнул Рик. — Давайте послушаем вашу историю.

Полицейский в форме подошел к двери и встал на пороге, глядя на улицу. Рик сел и потянулся за блокнотом. Берни привалился к столу и сложил на груди руки. Я устроился рядом на полу и почувствовал, что он липкий. Немного передвинулся, получилось удобнее.

— Ну, — начал клоун, — мои прапрародители в начале двадцатого века переехали в поисках лучшей жизни на остров Эллис…

— А нельзя ли сразу перемотать к событиям прошлой ночи? — попросил Рик.

На губах Берни мелькнула улыбка, точно не могу сказать почему. Но мне показалось, что ему стало весело, и у меня от этого поднялось настроение, хотя я и до этого был в хорошем настроении.

Попо кивнул, и большой красный шарик на кончике его носа подпрыгнул и клюнул вниз. Шарики меня всегда привлекают, и я не мог оторвать от него взгляда.

— Предпочитаете, чтобы я не упоминал о Трампи? — спросил Попо.

— Кто такой Трампи? — поинтересовался сержант.

— Мой наставник. Он научил меня всему, что я умею в своей профессии.