Алексей Биргер - Игра с джокером

— Кто — они?

— Те двое, что за мной пришли. Я их не знал. Те, что меня похитили и потом держали в подвале — это, как я разобрался, были три брата. Да, меня, кроме прочего, напугало, что за мной пришли другие люди…

— Понятно… — Андрей задумался. Значит, за рулем машины, которая увезла Грибова из Москвы, был не Шипов, а другой человек. Стоило бы спросить, не брал ли Грибов в последнее время заказ на поставку кирпича для какого-нибудь крупного объекта — такого, где требуется много прокладок для кранов и прочих подобных изделий. Иначе с чего бы у банды «глаз запал» именно на него? Но сейчас это не очень важно, и полковник в этом сумеет разобраться потом. — Но ведь у вас не было пиджака с переливчатыми пуговицами, похожими на ракушки?

— Не было. А в чем дело?

— В погребе нашли одну такую пуговицу, выдранную с мясом, — объяснил Андрей.

— Наверно, это осталось от предыдущего заложника… — покачал головой Грибов. — Впрочем, подождите… Тот человек, что со мной сидел…

— Ну?

— По-моему… Да, точно! Он вынул из кармана пуговицу и сказал: «Надо же! Вот, попортил пиджак одному из них, когда они меня схватили. Видно, сначала в кулаке зажал, а потом машинально сунул в карман.» И бросил пуговицу в угол.

Андрей кивнул. Теперь он понимал, что произошло. Если бы он не знал, с какой начинкой была эта пуговица, он бы поразился: и как это человек, ещё не остывший от борьбы, да к тому же крепко скрученный, сумел сунуть пуговицу в карман, а не выронил её на землю или в машине, которая его везла? Да и спокойствие, которое демонстрировал потом второй пленник, не очень вяжется с готовностью к отчаянному сопротивлению.

— Эта пуговица значит что-то важное? — подал голос Ленька.

— Улика, — ответил Андрей. — А со всякой уликой нужно разбираться.

— Значит, — спросил Грибов. — Меня ищут и частные детективы, и официальные органы?

— Да, — ответил Андрей. — Я ведь вам объяснил. Мы решили сыграть в игру «параллельных курсов». С одной стороны, мы, как частные лица, торгуемся с бандитами. С другой — бандиты знают, что если торг слишком затянется, то до них доберутся спецподразделения… Участие официальных органов является нашей страховкой.

— Хоть что-то, — сказал Грибов. — Авось… Да ладно. Расскажите лучше, что в мире произошло за то время, что я здесь сижу.

— Да ничего особенного, — ответил Андрей. — Все та же политика.

Но Грибову, изголодавшемуся по новостям, хотелось знать все подробности, и Андрей втянулся в разговор, да и Ленька присоединился. Потом Леньку сморил сон, потом и Грибов уснул — это было около четырех утра — а Андрей лежал и думал, пытаясь окончательно увязать концы с концами.

Вся эта история началась давным-давно, четверть с лишним века назад, когда дядя Сема — упокой, Господи, его грешную душу! — «сходил налево», приблизительно после трех лет брака с тетей Таней. У некоей Венгеровой, с которой он закрутил роман, родилась дочка Люда.

Дядя Сема официально признал дочь, и до самой смерти щедро помогал Венгеровым материально. Платил ли он официальные алименты? Скорей всего, нет, ведь он, конечно, должен был очень заботиться о том, чтобы тетя Таня ничего не знала. Поэтому, надо полагать, все выплаты совершались на основе личной договоренности. Стремилась ли Венгерова заполучить его в мужья? Возможно, да. Но такие улыбчивые весельчаки, как дядя Сема, бывают очень жесткими в личных делах. Наверняка он предупредил Венгерову, что, если та позвонит тете Тане или сделает какие-нибудь другие ходы, «борясь за мужика», то на этом вся его помощь кончается, и пусть подает на алименты это получится во много раз меньше того, что он дает сейчас.

А может быть, и предупреждать не понадобилось. Судя по характеристике, данной теннисным тренером, Венгерова была из тех женщин, для которых ребенок важнее, чем мужик, которые всегда пригреют отца своего ребенка и будут тихо его любить, многого не требуя и с радостью принимая те редкие дни и вечера, которые он может провести с ними.

Но неужели щедрые выплаты дяди Семы не отразились на бюджете его семьи? Отразились бы — если бы дядя Сема не работал постоянно над секретными заданиями, вознаграждение за которые, идущее помимо основной зарплаты, тоже было не очень афишируемым. Получив премию в две тысячи, дядя Сема всегда мог сказать тете Тане, что получил пятьсот, а полторы истратить потихоньку на помощь дочери.

Но маленькая Люда знала, что у неё есть старший брат! Более того, знала, кто он. Скорей всего, девочка остро чувствовала «неполноценность» своей семьи, и мать могла сказать ей что-нибудь вроде: «Не переживай, мы не одиноки на этом свете, у тебя есть старший брат, который, конечно, примет тебя, когда ты вырастешь!» Вполне в духе женщин типа матери Богомола — если Андрей правильно составил психологический портрет.

Она оказалась в одной школе со старшим братом… Знает, кто он, и обожает его издали. Она ждет момента, чтобы рассказать ему, кто она такая. Его смерть стала для неё тяжелейшим ударом, пробудившим все темное, что было заложено в её сознании…

А тем временем жизнь идет своим чередом. Одним из секретных заданий дяди Семы оказывается разработка «жучка»-«невидимки». Можно себе представить, насколько спецслужбам хочется получить такой «жучок»! По тому, что Андрей знал из объяснений Игоря и из детективных романов, практически любые жучки можно было засечь с помощью обычного магнитофона. Если включить его на «запись» и водить им вдоль стен — он завоет в том месте, где установлено подслушивающее устройство. А те «жучки», которые защищены от подобной проверки, все равно «расшифровываются» достаточно просто с помощью нехитрых приспособлений.

Поэтому «жучок», мимикрирующий под общий электромагнитный фон среды это революция в технике подслушивания! А если он ещё будет достаточно мощным — так ему вообще цены нет!

Не надо забывать и о том, что это задание дается дяде Семе в преддверии Московской олимпиады, на которую ожидается колоссальный наплыв иностранных гостей и туристов. Андрей знал, как из опубликованных в последнее время материалов, статей в прессе, написанных на основе рассекреченных архивов, так и из рассказов лиц, некогда причастных к обслуживанию Олимпиады, что вопросам слежения за иностранцами — и, при случае, их вербовки, путем шантажа или подкупа — уделялось первостепенное внимание. Можно себе представить, насколько ко двору пришелся бы «жучок» дяди Семы, появись он в то время!

Но он не появился — хотя и был создан, и создан вовремя. Дядя Сема внезапно умирает, а его друг и коллега Буташин и два офицера КГБ, которым поручено курировать это «направление», докладывают наверх, что к моменту смерти Семен Леонидович Жилин не успел значительно продвинуться в своих разработках.