Вениамин Рудов - Тусклое золото

Он отчетливо представил себе ярко освещенный зал ресторана, танцующие пары, официантов в строгих черных костюмах, дразнящий запах вкусной еды…

И до горечи стало обидно, что всего этого он лишился по собственной глупости, из-за какой-то фразы, сорвавшейся с языка при встрече с майором!

«Лишился! Значит, ставить точку? Нет, гражданин майор, не выйдет! Хотите меня заставить работать, набить мозоли? Тоже не выйдет! Посмотрим, чья возьмет!» - Подстегнув себя яростью, Иннокентий решительно направился к городу.

Пройдя несколько кварталов, пресвитер немного поостыл. Злоба улеглась, и на смену ей пришли трезвые размышления. Стоит ли рисковать? Он и раньше не очень охотно рисковал собою,- всегда находились желающие урвать и себе кусок. Так было проще и безопаснее. За известную мзду брался выполнять его поручения и Виктор. Вот, кажется, приручен и Николай. И нужно ли сейчас поднимать панику, на самого себя нагонять страх?

Взвешивая все «за» и «против», Иннокентий уверенно шагал к дому Глухаревой. Пока что ей одной он полностью доверял. Дальше видно будет. Сейчас она ему приготовит ужин, угостит водкой. А завтра? Будет день, будет пища.

То ли показалось, то ли в самом деле увидел Иннокентий мужчину, вошедшего в дом Глухаревой. Даже в пот бросило. Чтобы проверить свои подозрения и заглянуть в окно - смелости не хватило. Иннокентий круто повернул в сторону, зашагал прочь. И тут он вспомнил об одном знакомом, который вместе с ним отбывал наказание в лагере за самогоноварение. Кажется, Алексеем звали.

Было около двенадцати ночи, когда Иннокентий с трудом разыскал нужный дом. Алексей вышел заспанный, поначалу не узнал позднего гостя, а узнав, обрадовался:

- Здорово, Кеша, заходи, дружище.

- Здравствуйте в вашем доме,- степенно поклонился Иннокентий, зайдя в кухню.

- Сколько лет, сколько зим! Да тебя и не узнать,- радушно приговаривал хозяин, усаживая гостя.- Где ты сейчас? Как живешь?

- Живу помаленьку. Как видишь, живу. А ты как?

- Не тужим,- весело откликнулся Алексей. В одной майке и в трусах, он возился у плиты, собирая еду.- Подкрепишься?

- Не мешает,- согласился пресвитер, разглядывая маленькую кухню и слушая безобидную болтовню хозяина.

Из коротких, ни к чему не обязывающих вопросов Алексея Иннокентий заключил, что тот о его делах не осведомлен. Просто обрадовался лагерному дружку.

«Ну и пусть так,- решил про себя пресвитер.- Переночую, а там будь здоров».

Алексей угощал гостя и любовался завидным его аппетитом. Сам он не ел.

- Ох, забыл на радостях,- вдруг спохватился он.- За встречу по махонькой ведь полагается? Ты как?

- Не откажусь.

Алексей поставил на стол графинчик, налил две рюмки.

- Ну, будем,- сказал он и выпил.

Иннокентий поднес рюмку к свету, спросил:

- Собственная?

- Что ты? - Алексей правильно понял гостя и рассмеялся.- Нет, брат, теперь ни за какие коврижки! Сплю спокойно, ем спокойно. Дурак я тогда был, позарился на дешевые деньги. Ты пей, друг, не сомневайся. Теперь - ни в жисть.

Иннокентий выпил, закусил. От второй отказался:

- Не балуюсь. Оно по нашему по крестьянскому положению не больно-то по карману.- И как бы вскользь осведомился: - Работаешь?

- Как же! И я, и женка. Она у меня баба строгая,- добавил он шепотом.- Упаси бог, заметит чего, перепадет от нее на орехи. Ну, а ты как поживаешь?

- Живу помаленьку. В колхозе. Паспорт пришел менять, да поздновато. Велели завтра прийти. Переночевать позволишь?

Алексей без запинки ответил:

- Что за вопрос! Ночуй, дружище, хоть две, хоть три ночи.- И поторопился постлать.- Ложись, Кеша, спи, как у себя дома… Хорошо, когда спится спокойно. Какие мы с тобой дураки были, на легкий фарт зарились. Ну, спи.- Гася свет, он не заметил уничтожающего, полного презрения взгляда.

В пионерский лагерь Гена попал впервые.

Палаточный городок ровными рядами вытянулся среди старых сосен. Между палатками усыпанные песком дорожки, сразу за изгородью обрывистый берег реки. За рекой желтое поле, а дальше - лес и лес. Конца ему не видать.

- Нравится? - спросила мать.

Гена промолчал, разглядывая строгих часовых в красных галстуках. Почти его ровесники, они придирчиво посмотрели на Гену, справились у мамы, куда ей нужно.

- К начальнику,- ответила мама.

- Пойдемте, провожу вас,- степенно пригласил один из них.

«Вот еще воображалы!» -подумал Геннадий. При маме он держался независимо. Но когда она уходила, вдруг стало тоскливо, захотелось догнать ее и вместе вернуться домой. Мама остановилась у ворот, махнула на прощание рукой. Гена остался один.

А чао спустя он перезнакомился со всеми ребятами, забыл о маме и о строгих часовых у ворот. Кого только не было среди новых приятелей! Будущие машинисты, слесари, летчики и моряки, агрономы и токари… Даже один будущий космонавт нашелся. Зато ни одного настоящего пограничника. Гена с сожалением думал о ребятах: «Эх вы, жмурики». Что скрывалось за этим словечком, Генка не знал, но, однажды услышав его от «артиста», забыть не мог.

Жаль, что он не знает, где сейчас Гена, а то бы наверняка заглянул к нему. И вспомнилось мальчику первое знакомство с «артистом»…

Мама тогда уехала в рейс. День близился к вечеру, и Гена, порядком набегавшись и накупавшись, пришел домой. Дверь оказалась запертой. Соседка, у которой мать оставляла ключ от квартиры, тоже куда-то ушла. Что оставалось делать? Сидеть на крылечке и ожидать, пока вернется соседка. Очень хотелось есть. Гена нырнул в сад, сорвал несколько недозрелых яблок, укусил,- такие кислые, что и рот перекосило.

Парень совсем пригорюнился: что делать?

В эту минуту и появился незнакомец.

- Что, жмурик, скучаешь? - спросил, улыбаясь, и подмигнул Гене.- Небось голодный сидишь. И мамы нет дома. Правильно я говорю?

Гена был изумлен осведомленностью веселого дяди и буркнул:

- Угу.

А незнакомец продолжал, скорчив постную мину:

- И денег ни копейки. Мамка не оставляет, чтобы на мороженое не истратил… Пошли, жмурик, покушаем, а то мне одному в вашем городе совсем скучно.- Он решительно взял мальчика за руку и направился к железнодорожной столовой. По пути шутил, мимоходом расспрашивая о маме, о соседке и приятелях.

- Какие у меня приятели,- солидно ответил Гена.- Одна мелюзга. Очень они мне нужны.

- Правильно, парнище, сразу видно: ты - человек серьезный.

Похвала явно польстила самолюбию Гены. Еще бы, ведь взрослый говорит. Гена осмелел:

- А вы, дядя, откуда? Где работаете?

- Я? Угадаешь - скажу,- и улыбнулся.

- Инженер?

- Нет.

- Писатель?

- Не то, не то…

- Артист?

- Прямо в точку! Артист, из Москвы я. Вот не думал, что ты такой догадливый. Прямо тебе Шилак Холмса,- не переставал он удивляться.