Ян-Филипп Зендкер - Шепот теней. Пробуждение дракона. Книга 1

Корпуса «Катай хеви метал», как и большинства фабрик, где доводилось бывать Дэвиду, напоминали башни небольшой крепости. Они были обнесены высоким металлическим забором, выкрашенным серебряной краской. У ворот дремали два молодых охранника в слишком просторных для их тощих фигур форменных комбинезонах. Они вытягивались по стойке «смирно» при виде каждого знакомого автомобиля, а незнакомые провожали подозрительными взглядами. Дэвид медленно объехал всю территорию размером с хороший городской квартал. Увидел офисное здание, множество цехов, общежития для рабочих. У входа на длинных шестах развевались два американских и три китайских флага.

На парковке возле офисного здания стояли два черных лимузина и большой «мерседес». По номерным знакам Дэвид определил, что лимузины принадлежат транспортному парку полицейского управления. Установить, для каких именно целей были заказаны служебные машины, равно как и личность хозяина «мерседеса», не составляло труда. Хотя Дэвид и не помнил, чтобы на утренней планерке кто-то из коллег упомянул назначенную на первую половину дня поездку на «Катай хеви метал».

Напротив фабрики теснились многочисленные магазины, рестораны и чайные, где рабочие близлежащих предприятий отдыхали после смены или в выходные. Дэвид отправился туда на поиски сычуаньского ресторана. Там должны были встречаться выходцы из провинции, на диалекте которой он говорил с детства. Одного этого было достаточно, чтобы они приняли Дэвида как своего, не задавая лишних вопросов.

Ему повезло: за вторым углом открылась вывеска «Старый Сычуань». Неоновая реклама над входом обещала лучший в городе хотпот. Но красный ковер на полу был потерт, покрыт жирными пятнами и остатками еды, а в аквариуме у задней стены плавали полудохлые рыбы. Заведение явно переживало не лучшие времена, тем не менее все места оказались заняты. «Должно быть, кормят здесь и в самом деле хорошо», – решил Дэвид, медленно пробираясь между рядами столиков. Он не видел никого, к кому хотелось бы присоединиться. У входа, несмотря на жару, сгрудилось не меньше десятка столиков, за которыми на пластиковых табуретках сидели мужчины.

Дэвид обратил внимание на шумную компанию в серых комбинезонах с логотипами «Катай хеви метал», подсел к ним, предложил сигарет и поинтересовался, правда ли, что хотпот здесь не хуже чунцинского. Потом добавил, как рад снова слышать в Шэньчжэне родной диалект, после чего мужчины тут же попросили его остаться с ними и, не дожидаясь согласия, заказали официанту еще одну тарелку, прибор, стакан и бутылку пива.

Они как раз собирались приступить к тому самому хотпоту, который дымился на столе в огромном котле. Прочие угощения были разложены вокруг на тарелках: грибы шиитаке, водяной шпинат, цветная капуста, устрицы, побеги соевых бобов, корни ледвянца, сыр тофу, курица, копченый шпик, вешенки, тонкие ломтики мяса и свиные почки. При виде всего этого у Дэвида защемило сердце. Чжан прожил в Шэньчжэне больше двадцати лет, но так и остался для него чужим. Да и как можно сродниться с городом, который каждые два года меняется до неузнаваемости? Как человеку пустить корни, когда то и дело приходится срываться с места? Кроме того, Дэвиду действовала на нервы муравьиная деловитость южных китайцев. Он тосковал по невозмутимым жителям Чэнду и снова и снова брал с Мэй обещание вернуться с ним после выхода на пенсию в его родной город.

Окружавшие Дэвида мужчины, похоже, разделяли его настроение. Они говорили о тоске по родине, холостяки жаловались, как трудно найти в Шэньчжэне подходящую жену. Делились своими планами вернуться сразу, как только накопят денег на открытие продуктовой лавки, чайного домика или ресторана в Чунцине. Собственно, они не планировали задерживаться здесь дольше чем на два года, но этот срок уже растянулся для кого на пять лет, а для кого на шесть, и конца ему не предвиделось.

Они кормили оставшиеся в деревнях семьи. Дэвид всматривался в усталые, равнодушные лица. Он знал их истории, похожие одна на другую как капли воды. В редких случаях таким удавалось накопить денег на открытие собственного дела. Они работали до полного истощения, а потом возвращались к семьям, ставшим им чужими за столько лет разлуки. Дэвид хорошо знал царившую в таких домах безрадостную пустоту.

Но сейчас они нашли в комиссаре заинтересованного слушателя. Дэвид вообще умел развязывать языки. Мэй часто спрашивала, как это у него получается и почему люди всегда делятся с ним самым сокровенным. Он и сам этого не знал.

Когда хотпот был съеден, а пустые пивные бутылки заняли полстола, мужчины заговорили о работе на «Катай хеви метал». Они не жаловались. Менеджеры обходились с ними не лучше и не хуже, чем на других фабриках. Все они трудились шесть дней в неделю по двенадцать часов, иногда и больше. Раз в год им полагался недельный отпуск. В общежитии в одной комнате ютилось до восьми человек, а заработок составлял от силы тысячу юаней в месяц. Основную его часть рабочие посылали родным в Сычуань, остатка хватало на вечернее пиво и посиделки в ресторанах. Они были довольны. Жизнь состоит из работы, из чего же еще? Отцам приходилось хуже. Те волокли груженые баржи вверх по течению Янцзы, и многие падали замертво от изнеможения. Между тем пары юаней, которые получали оставшиеся в живых, не хватало даже на еду их семьям. Нужно почаще вспоминать, каково приходилось отцам, прежде чем называть работу на фабрике опасной.

– Да разве у вас опасно? – удивился Дэвид.

Они рассмеялись его наивности и подняли стаканы за Ли и Яна, которые погибли две недели назад в результате несчастного случая на производстве. В последние месяцы аварии на «Катай хеви метал» участились. Обычное дело, когда производство стремительно расширяется и в цехах появляется столько молодых, неопытных людей. Разумеется, они говорили об этом менеджерам, но все ведь помнят историю несчастного Еэ. Он выражал недовольство слишком громко, поэтому однажды вечером охранники выбросили его за ворота вместе с пожитками, избив по полусмерти.

А две недели назад чуть было не дошло до массовой драки. Фабрику посетил молодой иностранец, как будто их американский партнер. И рабочие обступили его с жалобами относительно техники безопасности. Менеджеры посоветовали составить петицию, которую рабочие хотели передать через иностранца высшему руководству. Но кто-то выбил бумагу из рук подателя, она упала на землю. Жалобщики усмотрели в этом намеренное оскорбление и дали волю рукам. Кончилось тем, что иностранец спрятался в своей машине, а рабочие толкали и раскачивали ее, окружив со всех сторон, как будто хотели опрокинуть.