Леонид Каганов - Фантастика и Детективы, 2013 № 10

— Когда? — едва не выкрикнул. Она потупилась.

— Вчера вечером. Помнишь?

— А сегодня, сейчас, тоже он? И что сказал? — она сжалась.

— Не дави на меня, — беспомощно, едва слышно. — Телефон все еще не засекли, карту тоже, предполагают, они где-то здесь, но затаились на время. Ведь полиция их не ищет, — сглотнула тяжело. — Никто не ищет. Влад сказал, чтоб заявления не подавала, оно только повредит. Они сами…

— Что сами? Найдут, приволокут силком? Да зачем он им теперь, когда первые результаты есть, установка работает…

— Значит, нужен. Влад сказал…

— Да мало что сказал, — мне стало не по себе. Женька маленькая, беспомощная, смотрела на меня, съежившись на стуле. Ладонь замерла на столе, чуть подрагивая. Я коснулся ее пальцами, осторожно накрыл. Женя вздрогнула, отдернула.

— Не хочу, не хочу всего этого. Как же все так получилось. Почему я… — произнесла чуть слышно. Мне вдруг показалось, что она в короткой бежевой юбке с разрезом и белоснежной блузке. Запах «Инфини» перебил «Шанель».

Женя немного успокоилась, поднялась со стула, тут я осознал, что так и не смог обнять ее. Не решился. Она это почувствовала, подошла к окну, открыла. Спросила, буду ли курить, нет, не сейчас. Тогда задавай вопросы. Я поднял глаза, переспросил. Да, ей надо найти, хотя бы предупредить.

— Жень, скажи откровенно, почему он согласился тогда? — голос сорвался, смолк, но она поняла и так. Долго молчала.

— Сейчас не знаю. Он что-то видел во мне, я надеюсь, что-то такое, важное… не могу сказать. И мне с ним было легче, чем с другими. Не надо было притворяться, что люблю, Стасу этого не требовалось, нам хватало того, что между нами было. Мы как-то просто сошлись, и мне этого хватало. Мне было спокойно с ним, — вздохнула. — Я и сейчас желаю ему… нет, не желаю, не хочу, чтоб его нашел Влад, — и тут же, — сама не знаю, что говорю. Иногда мне хочется его порвать. И ее. Она все разрушила.

Я спросил про разлучницу, да, видела пару раз, однажды говорила. Девчонка, хоть и ненамного моложе ее самой, но выглядит как школьница. Смотрит в рот Стасу, ловит каждое слово, он с ней как с дочерью. Знаешь, даже мысли не возникло, что у них что-то может сложиться. Не те отношения, не понимаю, как они вообще смогли заняться сексом. Замолчала, затем тихо. Есть моменты, которые терпишь, чтоб иметь все остальное. А у них… нет, не представляю даже сейчас, что у них что-то есть. Как будто он все еще в лаборатории, только очень задерживается. Посмотрела на меня, устало, моля о пощаде. Поняла по вопросам, что меня не остановить. Вошел в раж и уже не ощущаю, не слышу, не понимаю.

— Когда муж пропал, что ты его родичам не позвонила? — Кому? Брат неделю выписался из больницы, гипертонический криз чуть не доконал, его мама… ей же глубоко за восемьдесят, куда там. Не могла я беспокоить, и не думаю, что Стас стал бы.

— Я рискну, — оба замолчали. Женя хотела сказать, но не стала. Дала телефоны, «чтоб не искал в полиции», догадавшись, откуда я взял про звонки. Голос высох, утончился. Название гостиницы в Тюмени, нет, телефона не помню. Имя-фамилию знакомого Ларисы, может понадобиться, не сказав, откуда знает о нем. Сотовый секретаря лаборатории, сторожа, — вот ведь, так и не сказал, что того нет. Куснул губы, исправился. Женя долго смотрела на меня, опустила глаза, ничего не сказала. Вытащила из нижнего ящика шкафа коричневую тетрадку с надписью «рецепты», долго искала, захлопнула. Взяла другую. Я засобирался.

— Не уходи, — сделал шаг из кухни, прежде чем осознал. Обернулся. Женя, белая лицом, стояла у окна. Молча смотрела. Я будто окаменел. Подошел и тут только обнял. Всхлипнула на плече, прижалась, всем телом. — Не уходи, — повторила Женя. — Хотя бы эту ночь.

Запах «Инфини» защекотал ноздри. Как долго еще? Самому захотелось плакать, от невозвращенного прошлого, от ускользающего будущего. От того, что она молча плачет на плече.

Проснулся поздно, не сразу сообразив, где нахожусь. Я заночевал в гостиной, среди кружев и бархата, Женя поднялась к себе. Те объятия, те слезы были единственными, даже поцеловаться не смогли. Долго сидели перед телевизором, я о чем-то спрашивал, она интересовалась. Потом долго выглядывали вызвездившее небо.

Я пил чай, когда она спустилась. Снова обнялись, прохладней. На улице моросил дождь. Налил ей. Всё молча. Взгляды просили слов, но те никак не выбирались наружу. Чего-то не хватало, утерянное осталось в жарком лете с запахом «Инфини», короткой юбкой, бирюзовой «Шкодой» и желанными звонками-предупреждениями. Кажется, оба не надеялись на повторения, даже ощутив эту возможность, испугались ее. Разуверились.

— Ты сейчас уходишь? — она кивнула. Да, работа, надо выветрить все из головы, отвлечься, перестать переживать. Взять себя в руки.

— Останешься? — покачал головой, нет, запнулся, я буду обзванивать, искать, может что-то выйдет. Тень скользнула по лицу. — Как знаешь. Больше не приглашу.

Я поднялся, она поднялась следом. Замерли в нерешительности. Зачем-то добавил к тишине:

— Мне необходимо все разузнать. Да и тебе спокойней будет, — слова никчемные, но она кивнула. Я поехал к капитану. Не знаю, сколько времени Женя не закрывала за мной дверь. Шел по лестнице, ожидая хлопка, но не услышал.

По дороге позвонил брату ее мужа. Да, Стас говорил о том, что собирается уехать до конца лета, может, даже больше, устал от работы, требуется перерыв. Нет, с кем не сообщал, а разве он развелся? Обещал слать открытки, ну через Интернет, я в этом деле не силен, сын будет получать и показывать. Я поблагодарил: Коротков решил не втягивать семью, оно и правильно, пусть лучше не узнают ничего, чем услышат хоть что-то. А письма и открытки, их можно заготовить сейчас, не пеленговать себя выходом в сеть, — до тех самых пор, покуда вожделенная Канада, или куда он собирается, не распрострется перед скитальцами.

Думается, Коротков и Лариса уже на пути к мечте. Денег при нем достаточно, чтоб вихрем добраться до границы, да с той же Украиной, Грузией, Азербайджаном, Эстонией, с любой дырой, через которую можно выбраться из страны незамеченным, заплатив за побег не так и много. Напрасно Влад надеется, что Коротков будет отсиживаться, на его месте любой поспешил избавиться от мобильника, банковской карты, всего, что может выдать его путь. Почему он решил, что профессор затаился? Или это предназначено для ушей Жени, а сейчас границы перекрыты, таможня поставлена в известность?

Но может Коротков и прав, решив затаиться. Весь кордон долго контролировать не в силах никакая наша система, пусть компания сама по себе государство, но извечное русское разгильдяйство со временем ее пересилит. Так было и будет.

Так на что решился Коротков. Ждать или бежать сразу? Может, не он решает эти вопросы, Лариса? Может, она готовила побег, вникала в подробности. Золото, может они им хотят расплатиться где-то, за что-то. Золото не дает мне покоя.