Леонид Каганов - Фантастика и Детективы, 2013 № 10

Я закурил и закашлялся. Едкий дым продрал глотку.

— Все ищешь… — в кабинете сизо от дыма. Капитан стоял у окна, разглядывая какое-то фото. — Зачем тебе она? — спрашивал так, будто знал все обо мне, о нас. Нет, речь шла о Ларисе.

Я постарался объяснить, он пожал плечами, официально ни Коротков ни его пассия не разыскиваются. А неофициально? Ориентировки разосланы.

Вот как. Я поежился. Получил телефоны отца Ларисы и некоего Льва Савельева, прежнего обожателя, откуда-то выкопанного Женькой. Понятно откуда, пыталась хоть как-то порвать связь. Позвонил отцу.

Тот даже обрадовался. Нет, с дочерью давно не общаемся, она ж взрослая, самостоятельная, но я все равно слежу за всеми ее делами. Дочурка столько работает, да еще на такую компанию, я хотел, чтоб по моим стопам пошла, ан нет, пришлось договариваться. И как быстро карьеру сделала, такая умница. Уже ведь начальница отдела, кучей народа командует. Да еще лабораторией какой-то. Я спросил про Короткова, ему вообще говорит что эта фамилия? Нет, вроде нет, хотя… да, она его тоже курирует, забыл, недавно читал, Коротков, как же, знаю, рассказывала. Молодец девочка, я так за нее рад. Я ведь все о ней в отдельную папку собираю.

Когда вы последний раз с ней общались? Да на выходные, когда ж еще, звонила, рассказывала, как у нее дела. На эти? Тут только заподозрил неладное. Нет-нет, не на эти, на прошлые, совсем заработался, забыл, обещала, но вот не позвонила что-то. Может еще звякнет.

— Сегодня понедельник, — пришлось напомнить. — Могу я поговорить с ее матерью?

— Нет-нет, вы понимаете, она нехорошо себя чувствует, депрессия, все такое. Пытается поправиться, надеюсь, врачи скоро ее поставят на ноги.

Что же с ней такое, отчего с вами успехам дочери не радуется? Долго крутил, но потом выложил — алкоголизм. Знаете, болезнь дурная, все ее родичи, от них и передалось. А ведь лет семь назад, когда наша кроха в школу ходила, все нормально было, и вдруг. Нет, точно наследственное.

Я отключил связь. Капитан, по-прежнему стоявший у окна, хмыкнул, не повернувшись. Зазвонил телефон, он стукнул трубкой по рычагам и вернулся к окну. Я позвонил Савельеву.

— Может, уйти, а то помешаю? — я пожал плечами. Капитан снова хмыкнул, но вышел.

Бывший Ларисы юлить не стал. Встречались полтора года, знакомы чуть больше двух. Вы не представляете, насколько Лариса закрытая и, даже закомплексованная девушка. Чуть что, сразу в штыки. Очень тяжело понять, что она представляет, особенно вначале. Потом вроде сблизились, но как-то не по настоящему, чего-то не хватало. Ей, не мне, уточнил он. Не понимал, что она, наверное, тяготится вот этой односторонностью. Ну вы знаете как это бывает. Я вздохнул.

Лариса очень стеснительная, вы не знаете ее родителей, удивительно черствые и бездушные люди. Отец занят работой, мать вся в себе, она ведь бывшая модель, мисс нашего города не помню какого года. Выскочила за бизнесмена, думала по любви, хотя… мне кажется, он рассчитывал на милое личико, она на круглый капитал. Лара не раз слышала о себе как о нежеланном ребенке, запущенная беременность, это так называли родители, она сама рассказала. Ну и как не озлиться после такого? Вот и стала жить в своей раковине, выбиралась на чуть-чуть и обратно. Со мной тоже так, я ее вытащить не смог.

— А он? — невольно вырвалось. Молодой человек смолк на полуслове. Но продолжил, нашел силы. Оказался крепче меня.

Она нашла в нем что-то большее, чем в других. И он. Не знаю, может это так ей виделась любовь. Он запинался на каждом слове, но продолжал, упорно добираясь до конца фраз. Пришла ко мне, сказала, что не может больше таиться, что между ней и Коротковым искра прошла, что она просит прощения за все, что было, и хочет, чтоб я отпустил и не думал плохого. Вы понимаете, как это. Да, больно. Нет, я не об этом, какого это — придти и сказать. Со мной никто так никогда, она первый и последний раз открылась, — долгая, долгая пауза. — А с ним, я видел ее, приходил под окна и видел, сам не знаю, зачем, ведь меня не ждали, надежд никаких, да ни к чему надежды, я должен был. Приходил и смотрел.

— И что видели?

— Счастье, — коротко ответил Савельев. — Лара стала совсем иной, разом переменилась, будто… раньше она как… а тут будто в ней что-то загорелось. Вся улыбка и радость. Я… я даже стихи ей написал, хотел подать при возможности, но так и не решился. Наверное, правильно.

— А он?

— Профессора я почти не знал. Да в таких ситуациях человека знать необязательно, и так видно, что между ними.

Запикала вторая линия. Я извинился, переключившись. Олег.

— Простите, что беспокою, но я вдруг вспомнил одну важную вещь. Только вам. Это по поводу карманов…

— Простите, я сейчас не могу говорить…

— Конечно, конечно, и не надо. Лучше подъезжайте ко мне, все равно я ведь сегодня вынужденно выходной. Это может быть очень важным, очень, — и торопливо повесил трубку, боясь, как бы я не передумал.

— Скажите, Лариса говорила, что собирается уехать? — пауза.

— Нет, в последнее время мы с ней мало общались. Я старался не тревожить их, а она, верно, не смела обеспокоить меня, ну вы понимаете, — долгая пауза. — Но да, она говорила, что профессор хочет уехать из страны, как и когда, не уточняла. Но, знаете, Лара говорила это так, будто утешала меня. Ведь отчасти она права, немного легче. Ведь я останусь при себе, а она… Скажите, а она правда уехала?

Я закурил, огляделся. Все комнаты следователей похожи друг на друга, и все пытаются отличаться. Но даже отличаясь, стараются не выбиваться из ряда. Следовать уставу. Это как мода — всякий должен ей следовать или игнорировать. Можно еще противиться, но это тоже будет мода. Как игнорирование. Для всего свой фасон. Важно только помнить, где ты, среди каких образцов человеков.

К чему это я? Сам не знаю.

Олег снова встречал на улице, сидел на лавочке, вглядываясь в сквер. Завидев, помахал рукой, будто боялся, что не опознаю. Поздоровались, я ждал прежнего ритуала с чаем и вареньем, нет, молодой человек не двинулся с места. Ему вчера звонили из компании, убедительно просили в ближайшее время не уезжать из города. Они в ближайшее время озвучат какое-то предложение. Олег решил, что наш вчерашний разговор был записан, после чего и последовал звонок. Поэтому он и звонил мне с улицы, и поговорить хотел здесь же. Я напомнил ему про СОРМ, объяснил, что это.

— Как же мне с вами связываться тогда? А сейчас, мобильник отключить? А то вдруг он… — хотелось пояснить: даже выключенный он продолжает работать, указывая свое местонахождение, но прослушивать, нет, не будет. Ограничился второй частью фразы. Олег немного успокоился.

— Да, — спохватился тут же, усаживая меня на лавку, — я про карманы хотел рассказать, мне кажется, это важно. Понимаете, их ведь для себя собираются использовать люди нашего спонсора, — я ему сам это рассказывал, но Олег успел позабыть. — Все подготовительные этапы готовы, ну начерно, конечно. Но что там — осталось дочистить данные, поставить ряд проверочных опытов, накопить положительную статистику. На все про все уйдет месяца четыре, полгода от силы. И можно ставить производство карманов на поток.