Святослав Логинов - Фантастика и Детективы, 2014 № 3 (15)

Предвкушая хороший вечер, Алексй направился к выходу. На лестнице его смокинг чуть не испортил какой-то шизик. Яйцо пролетело мимо и украсило соплёй барельеф бородатого заводчика.

— Прочь грязные руки от нашей Анечки! — выкрикнул театральный фанатик из-за сошедшихся плеч двух крепких парней в серых костюмах.

Блеснула фотовспышка. Какой-то шустрый репортёр или блогер попытался задать пару вопросов.

— Без комментариев.

Репортёра оттёрли всё те же нанятые Чебурашкой серые типы.

Они же сделали так, чтобы кафе оказалось пустым.

Анна переоделась, но в джинсах и футболке стала только более соблазнительной.

— Что это за бред пишут в газетах, будто я запросила с вас какую-то умопомрачительную сумму?

— Журналисты. Что вы от них хотите.

— Я от них ничего. Но они настаивают на интервью, даже внесли пожертвования.

— Я перебил их взнос, — ухмыльнулся Алексей. — И к тому же внёс его ещё утром. Так что щелкопёрам придётся подождать.

— Решили объявить на меня монополию?

— Мне нужна актриса.

— Вы уже говорили. И получили однозначный ответ.

— Нет. Мне не нужен профиль. Мне нужна живая актриса для настоящего театра.

— Вот как?

— Да. И поскольку у нас в запасе только час, а приглашение на свидание вы отвергаете, то вот вам рукопись. Прочтите.

Он пил вино и любовался, как на её лице сменяют друг друга эмоции. Вот пробежали морщинки, вот улыбка, вот недоумение. Ах, как это замечательно! Не нужен никакой театр. Так бы и просмотрел всю пьесу на её лице.

У него даже промелькнула идея, что неплохо бы замутить вот такой вот театр одного актёра, только читающего не вслух, не по ролям, а про себя. И зритель следил бы лишь за эмоциями. Но потом пришла ревность и накостыляла идее по шее. Нет, он не желает делить с кем-то подобное наслаждение.

— Я почитала. Занятно, там очень много длинных пауз, где нет ни диалогов, ни действия. Их не заполнит даже мелодия или шум?

— Абсолютная тишина. Чтобы слышен был хруст пожираемого попкорна.

— Это у вас пожирают попкорн. Ваши профили ведь всё равно ничего не чувствуют, пусть публика хоть барбекю в зале жарит. А у нас даже покашливание считается моветоном.

— Хорошо. Пусть зал надрывается как туберкулёзный диспансер. Шучу. Но вы уклоняетесь от главного вопроса. Как вам пьеса?

— Пьеса просто чудесна. Кто автор?

— Там вроде бы написано.

— Там указан Лещина, но я так понимаю, вы просто купили имя, как привыкли покупать профили. Лещина давно не пишет, никто не знает, где он вообще.

— Самый настоящий Лещина, поверьте. Он действительно не писал некоторое время, потому что был занят поиском еды на помойках. Мой друг разыскал его среди бомжей на одном из парижских бульваров. Я предложил гению написать то, что он жаждет. И, знаете, он согласился.

— Да, вы умеете соблазнить.

— Ну что вы, я всего лишь чертёнок с туристическим котелком.

— Сейчас вы больше похожи на трикстера.

— Перед сном посмотрю в словаре это слово. Но, увы, мой час истекает. Можем продолжить завтра, если хотите.

Он поднялся со стула.

— Нет. Не уходите.

— Неужели вы соглашаетесь на свидание?

Она улыбнулась так, что у Алексея защекотало где-то под солнечным сплетением. Почему не в области сердца, кстати?

— Вы славный, — сказала она. — Зачем это вам?

— Я влюбился.

— Ну, допустим. Но есть же способы и попроще. Цветы, например.

— Женщине нужно дарить мечту. Сами же говорили — хочешь завоевать женщину — полюби её детище. У меня нет цветов, но есть театр. Императорский.

— Если так, то боюсь, у вас ничего не выйдет.

— Ваше сердце отдано другому?

— Я имею в виду, не выйдет с театром. Вы относитесь к этому… механически что ли. Взять драматурга, актрису, купить здание, набрать труппу. Свалить всё в кучу и ждать, что зрелище родится само собой.

— Я что-то упустил?

— Дело нужно знать и любить.

— Я знаю и люблю своё дело. Знаете в чём его суть? Создать работоспособную систему. Алгоритм прост — взять талантливых людей с мечтой, с замыслом и предложить воплощение. Тогда не нужно будет никого подгонять…

— И как актёры, каждый из которых считает себя талантом, будут разрабатывать мизансцену? Как минимум нужен режиссёр.

— Нет. С режиссёром придётся делиться властью, а я этого не люблю. Я не меценат, чтобы наблюдать с умилением, как мои деньги тратят другие.

— Н-да, вам бы родиться лет на триста раньше. Тогда в театр загоняли крепостных девок и никаких проблем с мотивацией. Да и ухаживать за ними особо не требовалось.

— Отнеситесь к этому как к гастролям.

Чебурашка вёз Джейн в соседнем вагоне. А в соседнем купе спала Анна. Или не спала? Алексей вот не спал. Нервничал. Подумывал уже, не разбудить ли по обычаю Серёгу? Но мобильник вдруг сам пискнул вызовом.

— Это моя прерогатива будить тебя по ночам. Это ты на меня работаешь, а не я на тебя.

— Новости срочные. Вадик продал свои акции «Параллаксу». Они поглотят фирму, если соберут ещё хотя бы пару процентов.

— Вадика осуждать сложно. Он-то знает, какую куклу вместо актрисы мы приготовили на позицию девушки Бонда. Мисс растворимый кофе.

— Вопрос в том, почему я об этом узнаю только теперь?

— Не обижайся.

— Ко мне придут через час. Предлагают двойную цену.

— Продавай.

— Что?

— Что слышал. Но продавай всё что есть. И твоё и моё. Мы меняем профиль!

Разбирая сумку, он наткнулся на пластмассовый телефон из гостиницы. Вот чёрт! Спрятал и забыл вытащить. Интересно добрый ли это знак?

Презентация локальной версии фильма и ёё изюминки — «девушки Бонда», проходила в здании Малого театра. В фойе стояла «Шкода», натёртая воском до зеркального блеска, висели гирлянды шаров, логотипы компаний, стояли стенды, у которых никто не задерживался, если только там не раздавали бутерброды. Алексей вёл Анну сквозь толчею, кивая предпринимателям и улыбаясь прессе, пока путь не заступила троица из «Параллакса».

— Госпожа Поленова? Приятно познакомиться. Привалов, Зельцер, Белл.

Представляясь, Привалов кивнул, а затем показал на спутников.

— Вы корошо потрутилис, госпотин Шелестоф, — произнёс Белл.

— Прекрасная идея арендовать это роскошное здание, — добавил Привалов. — Кому оно принадлежит?

— Одной маленькой фирме. Она не занимается арендой, но для меня сделала исключение. За каких-то полмиллиона.

— Не для вас, для нас, сделала исключение, — уточнил Зельцер. — За наших каких-то полмиллиона. Давайте расставим всё по своим местам, господин Шелестов. Мы не заинтересованы в сохранении компании в прежнем виде. Думаем преобразовать её в филиал. А вам можем предложить место управляющего.

— Соглашайтесь, — добродушно улыбнулся Привалов. — Это дорога в большой бизнес. Первая ступенька в карьере.