Святослав Логинов - Фантастика и Детективы, 2014 № 3 (15)

И тут его вдруг озарило. Идея выглядела сумасшедшей, не до конца сформированной, но только на таких и совершают настоящие рывки.

— Вот что. Привезите её ко мне, эту Сирень. Но так чтобы никто не видел, не слышал и не говорил.

— Э, да вы хитрец, как я погляжу, — пригрозил пальцем Чебураша. — Сделаю. Но за скрытность придётся доплатить.

Два часа спустя агент втолкнул в номер закутанную в плащ девицу и протянул Алексею ключ.

— Студия ваша. Весь завтрашний день. Сотрудников не будет. Вокруг парковки, склады, никаких лишних глаз.

Алексей перекинул на счёт агента оговоренный гонорар и тот исчез.

— Что будете пить?

— Мартини!

Вот тем и отличаются маркетологи от социологов. Первые бы указали однозначно на Джейн, вторые, ни на кого конкретно, а между тем, именно из их исследования выходило, что Анна сорвала бы кассу, а Джейн с трудом отобьёт затраты.

Впрочем, не такой уж и дурой она оказалась, скорее барышней целеустремлённой, функциональной, отсекающей всё, что может помешать карьере. Вопросов лишних не задавала, не рассуждала о продаже души и порче искусства, а вечером забралась к Алексею под одеяло.

Телефонный звонок чуть не сорвал кульминацию.

— Дэвушка нужен?

Утром прилетел Вадик с тремя кофрами оборудования. Джейн уже сидела в халатике за столом и пила кофе.

Вадику хватило минуты, чтобы разобраться.

— Чем переделывать профиль, проще снять заново. Не хватает многих эмоций, жестов, движений, скудный лексикон.

— Сделай всё тихо, — попросил Алексей. — Я не хочу до поры светиться.

Он повернулся к Джейн и предупредил:

— До презентации ты должна молчать. Иначе контракт утратит силу.

Получив ключ и девицу, Вадик отчалил. Алексей отправился чистить зубы. Почему у него такое чувство, будто он совершил измену?

— Растворимый кофе, соевое мясо и Джейн, — вот вещи которых мне хотелось бы впредь избегать, — сказал он отражению в зеркале.

На этот раз давали «Женитьбу» Гоголя, которую Алексей помнил по старым экранизациям. Он вдруг почувствовал себя посвящённым, эдаким театральным завсегдатаем. Несколько раз угадал реплики, радуясь как дитя, и даже пришёл к заключению, что Гоголь маскировал под комедии драмы. Очень жизненно, актуально, но совсем не смешно.

Это была драма о кастинге. Закон не позволяет комбинировать профили, приставлять губы Никанора Ивановича к носу Ивана Кузьмича, гильдия киноактёров настаивает на работе с живыми людьми. А с другой стороны не было ничего такого, что хотелось бы пересадить от Джейн Анне. Как впрочем, и наоборот. Каждая из них была по-своему совершенна.

— Вчера вас не было на спектакле.

Неужели он покраснел? Она не заметила.

— Скучали?

— Не особенно. Но я так привыкла к этим встречам, что не сразу сообразила, чем бы заняться.

— Дела. Вы отказались от контракта, и я вынужден искать кого-то ещё.

— И как успехи?

— На вашем фоне все остальные меркнут. Я чувствую себя художником, у которого отобрали краски и холст. Приходится рисовать огрызком карандаша на обёрточной бумаге.

— Графика бывает куда пронзительней картины маслом. Она лаконична. Отсекает всё лишнее. Ненужные красивости…

— Как растворимый кофе? Вот уж где ничего лишнего, — Алексей опять вспомнил Джейн. — Скажите, а вас не напрягают эти вот встречи со спонсорами?

— Я раньше подрабатывала в службе эскорта. Привыкла. Знаете, мы ведь не сразу выбились в профессионалы. И до сих пор вынуждены сами накладывать грим, подбирать костюмы, вместе делаем декорации и собираем по знакомым реквизит. Режиссируем по очереди. Просто средневековая бродячая труппа. Артель. А раньше приходилось подрабатывать, чтобы держаться наплаву.

Кажется, она приоткрылась немного. Сосем чуть-чуть.

— А я ведь тоже начинал как любитель, — признался он. — С перешивки старых лент. Конечно, создать на их основе нормальную матрицу невозможно чисто технически. Актёров уже нет в живых, профиль приходилось сильно разбавлять синтетикой. Паллиатив. И всё же нам удалось. Самара слезам не верит, и Екатеринбург не верит, а уж как слезам не верит Казань… это надо было видеть!

— Волго-камский федеральный мегаполис, — бросила Анна.

— Что? Да, с названиями теперь не очень. Потом мы взялись за Штирлица. Внедряли его то в ЦРУ, то в Ми-6, то в Моссад. Кстати, с Моссадом получилось удачно. Мы сделали кассу в самом Израиле, как ни странно. Денег хватило, чтобы перейти к серьёзным проектам. Так мы стали профессионалами.

Всё впустую. Откровения не помогли. Как всегда она провела с ним оговоренный час и ни минутой больше.

Телефон он на этот раз опередил. Злой был, вот и опередил. Метнулся к столику коброй и, запихивая аппарат в холодильник, радовался как выигравший войну полководец.

Победы над телефоном оказалось, однако, мало для душевного равновесия. Он попытался почитать Горького и бросил. Затем бросил Гюго и Золя. Когда сама жизнь — драма, как-то не до написанных пьес.

— Серёга, мне нужен драматург.

— Не вопрос. Просмотри резюме в агентстве и выбери, который из них подходит. А я пока досплю с твоего позволения.

— Слушай, мне не нужен человек, который пишет о себе, что он драматург. Мне нужен тот, кого драматургом считают другие.

— Театров нет, нет и драматургов.

— Повертись среди богемы, тусовки.

— У меня ориентация не та, чтобы в этот вертеп соваться.

— Ну, ты уж пересиль себя как-нибудь. Ты среди нас единственный, кто в этом понимает хоть что-то. Мне нужен кто-нибудь вроде Бернарда Шоу. Вот это вот э-э… в русской манере.

— Дом разбитых сердец? Старьё!

— Классика. Слушай, мне просто не подходит постмодернизм, актуальное искусство, эксперимент, абсурд, не нужна политическая сатира, гротеск и всё прочее в этом духе. Обычная драма, простые люди, запутанные отношения, скелеты в шкафах. Короче, вертись, как хочешь, но найди мне лучшего.

Чебурашка пил дармовое пиво и казалось готов был высосать целую бочку.

— Я так понимаю, вы берётесь за разную работёнку?

— Если кого-то пришить, то это не ко мне, — хохотнул агент. Да, он определённо играл «грязного Гарри».

— Мне нужно пустить слух.

— Я распускаю лучшие из них!

На этот раз Анна на сцене не появилась. Алексей заглянул в программку и убедился, что её нет в составе. Вот что значит работать без подготовки. Расслабился. Он даже не стал досматривать постановку, ушёл, и бродил потом три часа по старому городу, надеясь переждать телефон.

— Рота, подъём!

— Обломайся, Лёш, я в Париже, а здесь ещё вечер. Люди гуляют по бульварам, целуются, пьют вино, слушают уличных музыкантов. Жизнь!

— Что ты делаешь в Париже?

— Ты просил найти лучшего, а лучшие все здесь.