Святослав Логинов - Фантастика и Детективы, 2014 № 3 (15)

— Жаль, — Вадик вздохнул. — С концерном хороший контракт.

— Поставь «Шкоду». Тот же немец только со славянским лицом.

— Сделаю, — оживился Вадик.

— И вот ещё что, — Алексей вспомнил, как прохожие крестились на луковки. — Убери из кадра разрушенную церковь. Пусть Вяземский разнесёт ратушу или здание суда, что-нибудь казённое, короче.

Он отправился в театр в обычном костюме и угадал. В смокинге или тройке он выглядел бы здесь попугаем. Зал был невелик, но и тот оказался заполнен только на четверть. Человек тридцать-сорок. Правда по сети шла трансляция. Алексей намётанным взглядом осмотрел помещение и нашёл, что искал — камеры были разведены чуть-чуть, что давало удалённому зрителю почти плоскую картинку. Но так, похоже, и было задумано. Всё одно декорации нарисованы на холсте.

Анахронизм. Алексей знал немало чудаков, вроде того же Чебурашки, что любят смотреть оригинальные фильмы, но тех, кто прикалывается по театру, осталось гораздо меньше. Сохранились в основном любительские постановки — капустники, детский сад. Здешний театр был, пожалуй, единственным, который можно назвать профессиональным. Он даже названия никакого не имел. Театр и всё.

Спектакль вызывал зевоту. За сюжетом Алексей не следил, как и за игрой большинства актёров. Исключением являлась Анна Поленова. Ради неё он и приехал сюда. И ведь не зря приехал! Не ошибся Чебурашка. Девушка была хороша — пластична, красива, с лёгкой примесью приволжской туземной крови. А голос! Он звучал почти чисто с небольшой хрипотцой, вызванной то ли надрывом, то ли усталостью.

Одним глазом Алексей поглядывал на трансляцию. Её качали две с половиной сотни пользователей, судя по индикатору. Плюс те, что в зале. Как можно быть популярным с тремя сотнями зрителей? И как можно окупить аренду, платить зарплату актёрам, работникам сцены?

Словно отвечая на вопрос, под экраном трансляции пробежала строчка с призывом пожертвовать театру любую сумму. Крупное пожертвование предполагало ужин с одним из актёров на выбор. Вот и удобный повод для знакомства. Алексей кинул на кошелёк тысячу. И, найдя в сети ближайшее кафе, заказал там столик.

— Спасибо за спонсорский взнос, — сказала Анна, присаживаясь. — Его нам хватит на целый месяц.

— Не стоит. Мне просто захотелось встретиться с вами.

— Просто? Или с какой-то целью? — уточнила она.

Хваткая. Что ж, нет смысла ходить вокруг да около.

— С целью. Я ищу девушку Бонда. И хотел бы предложить вам контракт.

— Бонд это вы? — она улыбнулась.

— Шелестов, Алексей. Я владею фирмой по локализации кинопродуктов. Сейчас мы адаптируем «Плату за риск» к Средневолжскому федеральному мегаполису. И вот нам понадобилась девушка Бонда. Понятно, что это только так говорится. На самом деле он никакой не Бонд, а Вяземский и не агент Её Величества, а страховой. Но «девушка Бонда» — это, как вам сказать…

— Типаж? Амплуа? — подсказала она.

— Позиция. Мы говорим обычно, позиция. Так вот эта позиция очень важна. Героем может быть любой плейбой — хоть наш, хоть заокеанский. А вот девушка должна быть местной. Это взрывает рынок. Так что мы ищем подходящую кандидатуру и заменяем оригинал.

— Как это скучно, должно быть, портить чужие картины.

— Бросьте, они давно уже не картины. Матрица, куда вставляются местные бренды, лица, колорит. «Рыба» из коренного сюжета, дюжины фишек и спецэффектов. Классическое кино ушло в прошлое, как и театр.

— Вы говорите с актрисой, — напомнила Анна.

— Давайте начистоту. Люди давно уже не ходят в театр, чтобы показать вечернее платье или подругу, встретиться с друзьями или партнёрами по бизнесу. Для всего этого больше подходят клубы.

— Всё к лучшему. Те, кто остались, идут только за тем, чтобы посмотреть представление.

— Сомневаюсь. Ведь театр появился тогда, когда люди по большей части не умели читать, и никаких иных средств записи, кроме пера и бумаги не существовало. Едва появилась киноплёнка, театр стал умирать. Да, он умер не сразу — качество плёнки не было абсолютным. Но даже без звука, без цвета, без объёма кинолента поставила на театре крест. А сейчас средства записи достигли таких высот, что без предупреждения и не отличишь, показывают ли вам спектакль в живую или транслируют прошлогоднюю голограмму.

— Почему бы каналам в таком случае не записать футбольный матч один раз и не показывать его каждые выходные, вместо того, чтобы всякий раз играть заново? — спросила Анна.

— Шутите? В спорте важна интрига, непредсказуемость исхода.

— Актёр, — она подумала и поправилась. — Настоящий актёр. Он должен играть так, чтобы зритель даже зная сюжет наизусть, чувствовал бы, что не уверен, чем там кончиться дело. Но и зритель тут нужен особый. И у меня такой зритель есть.

— И, пожалуйста, — горячо поддержал Алексей, меняя на ходу тактику. — А будет на пару порядков больше. Сколько сейчас у вас посетителей — триста человек в день? Но вы часто меняете репертуар, значит, вас смотрят одни и те же люди. За год не больше пяти тысяч уникальных пользователей. Ну, пусть десять тысяч. А я обеспечу три миллиона. Это на первых порах, на региональном уровне. А потом можно будет засветиться на фестивалях… Соглашайтесь, у вас есть все данные, чтобы завоевать континент. Как минимум континент! Сотня миллионов зрителей!

— Это будет уже не зритель, но потребитель, — холодно ответила Анна.

Странно. Он умел убеждать, умел вести разговор, так, чтобы использовать любую возможность, какую только предоставит собеседник; он мог пролезть в любую щёлку в его броне.

Но теперь Алексей вдруг почувствовал, что оказался безоружен. Никакие трюки не действовали на актрису. А вот его самого то и дело охватывала неуверенность. И не сказать, что Анна была сильнее. Просто даже играя, она оставалась сама собой.

Едва он вернулся в номер, зазвонил телефон. Тот самый архаичный пластмассовый аппарат.

— Дэвушка нужен? Прибрать, там, спинка тереть, туда-суда?

— Нужен. Но у вас такой нет.

Алексей выдернул провод из розетки.

Было уже поздно, но сон не шёл. Он раз за разом воспроизводил в памяти разговор с Анной, и всякий раз улыбался, вспоминая её саму, и хмурился от её отказа. Наконец, он не выдержал и позвонил Серёге Лопарёву, лучшему другу и компаньону.

— Лёша, блин! Два часа ночи! — взмолился тот.

— Здесь уже три. Но ты должен отвечать мне в любое время. Это твоя работа.

Говорят, что нельзя брать на работу старых друзей. Они, мол, будут волынить, вмешиваться в управление. Но Алексею требовался человек, способный говорить правду. Не заискивать, не тушировать неудобных вопросов и даже послать, если возникнет такая необходимость. Нужен был оппонент. И хотя имелась на рынке труда и такая профессия, Алексей предпочёл старого друга.