Стивен Кинг - Сияние

Да, все это не имело значения, но почему-то вид молотков для роке, один из которых отсутствовал, манил Холлорана. Он вдруг поймал себя на том, что вспоминает тот звук – клонк! – с которым жесткая деревянная головка молотка ударяла по круглой поверхности деревянного шара. Какой прекрасный, какой чисто летний звук! А шар потом катился по

( кости, кровь )

гравию корта. Это вызвало в памяти образы

( костей, крови )

ледяного чая, качелей на террасе, дам в соломенных шляпках, звона москитов и

( дрянных маленьких мальчиков, которые играли не по правилам )

всего такого прочего. Да, конечно. Прекрасная игра. Ныне почти забытая, но… прекрасная.

– Дик? – Окликнувший его снаружи голос прозвучал тонко, взволнованно и, как ему показалось, неприятно. – С вами все в порядке, Дик? Выходите скорее, пожалуйста !

( Давай же, ниггер, шевелись. Не слышишь, хозяин зовет? )

Он взялся за ручку одного из оставшихся молотков и ощутил его приятную тяжесть.

( Пожалеешь розги – испортишь ребенка. )

Взгляд его помутился во тьме, куда проникали только отдаленные отсветы пожара и отблески фары снегохода. А ведь если подумать, он может сделать одолжение им обоим. Она все равно изуродована… страдает от невыносимой боли… а большая часть вины

( вся вина целиком )

лежит на этом чертовом мальчишке. Оставить собственного отца погибать в бушующем пламени. Да это почти равносильно убийству. Отцеубийство, вот что это. Пасть ниже просто невозможно.

– Мистер Холлоран? – Ее голос был слабым, тихим, сварливым. Он ему тоже не понравился.

– Дик! – Теперь мальчишка чуть не плакал от страха.

Холлоран вынул молоток из ячейки и направился к двери, сквозь которую проникал свет. Его ноги шаркали по доскам пола, как ноги механической игрушки, которую завели ключом и привели в движение.

Внезапно он остановился и с удивлением посмотрел на молоток, который держал в руке. Что это ты задумал? – спросил он себя с нарастающим ужасом. Убийство? Неужели он мог только что планировать убийство людей?

И на мгновение его сознание заполнил злобный науськивающий голос:

( Сделай это! Сделай это, трусливая черномазая шлюха! Убей их! УБЕЙ ИХ ОБОИХ! )

Издав едва слышный вопль ужаса, он отбросил молоток. Тот упал на кипу оставшихся в сарае попон и словно уставился на Холлорана, призывая действовать.

Холлоран обратился в бегство.

Дэнни сидел за рулем снегохода, мать слабо обнимала сына. Лицо мальчика блестело от слез, его трясло от пережитого страха. Стуча зубами, он спросил:

– Где же вы были так долго? Мы очень за вас испугались!

– В таком месте вполне можно испугаться, – медленно отозвался Холлоран. – Пусть отель выгорит до основания, никто больше не заставит меня приблизиться к его пепелищу даже на сотню миль. Вот, миссис Торранс, завернитесь как можно тщательнее. Вам станет теплее. И ты, Дэнни. Обмотайся этими тряпками, как араб.

Он закутал Уэнди в две попоны, соорудив из края одной импровизированный капюшон, защищавший голову и лицо. Потом помог Дэнни завязать две другие попоны покрепче, чтобы не сваливались.

– Теперь держитесь изо всех сил, – сказал он. – Нам предстоит неблизкий путь, но худшее уже позади.

Он обогнул сарай и направил снегоход обратно по их собственному следу. «Оверлук» к этому времени превратился в огромный, устремленный в небо факел. В стенах образовались внушительные бреши, и внутри полыхало поистине адское пламя. По уцелевшим водостокам бежали горячие грязные потоки растаявшего снега.

Снегоход выкатил на переднюю лужайку, освещенную как днем. Огромные сугробы окрасились в алый цвет.

– Посмотрите! – воскликнул Дэнни, когда Холлоран притормозил у главных ворот. Он указывал в сторону игровой площадки.

Все создания из живой изгороди находились на своих местах, но превратились в почерневшие остовы. Покрытые сажей переплетения веток походили на обгоревшие скелеты, жалкие кучки опавших листьев валялись на снегу.

– Они мертвы! – вскричал Дэнни с истеричным триумфом. – Мертвы! Они мертвы!

– Тсс, – чуть охладила его пыл Уэнди. – Не надо кричать, милый. Так и должно быть.

– Эй, док, – подал голос Холлоран. – Не пора ли нам отправиться в места потеплее этих? Ты готов?

– Да, – прошептал Дэнни. – Давно готов.

Холлоран аккуратно провел снегоход между столбом и приоткрытой створкой ворот. Минутой позже они уже выехали на дорогу, ведущую вниз к Сайдуайндеру. Скоро звук мотора затих, заглушенный непрестанным завыванием ветра, который выбивал ритм, постукивая обнажившимися ветками живой изгороди. Огонь бушевал с неукротимой злобой. Через некоторое время после того, как пропал звук снегохода, обрушилась крыша «Оверлука» – сначала западная сторона, потом восточная, а последней осела кровля фасада. Огромные снопы искр и мелких горящих обломков, из которых ветер скручивал затейливые спирали, взлетели в стонущее ночное небо.

Один из порывов ветра отнес куски горящей дранки с крыши отеля к двери сарая для инвентаря и закинул внутрь.

Совсем скоро сарай тоже занялся.

Им оставалось до Сайдуайндера не меньше двадцати миль, когда Холлоран сделал остановку, чтобы залить в бак остатки бензина из канистры. Его очень волновало состояние Уэнди Торранс, которой становилось все хуже. А дороге не было видно конца.

– Дик! – вдруг закричал Дэнни, который встал ногами на сиденье и указывал куда-то рукой. – Посмотрите, Дик! Посмотрите туда!

Снегопад к этому времени полностью прекратился, и в разрывах облаков огромным серебряным долларом поблескивала луна. Все еще очень далеко внизу, но явно направляясь в их сторону, по изгибам горной дороги двигалась цепочка огней. Ветер тоже затих, и Холлоран отчетливо расслышал треск моторов снегоходов.

Пятнадцать минут спустя Холлоран, Уэнди и Дэнни встретились с группой спасателей. Они привезли с собой горы теплой одежды, запас бренди и доктора Эдмондса.

Затянувшаяся тьма окончательно развеялась.

Проверив салаты и перепоручив помощнику наблюдение за кастрюлей с фасолью по-домашнему, которую на этой неделе они подавали в качестве гарнира, Холлоран развязал тесемки фартука, повесил его на крючок и выскользнул через черный ход. У него оставалось около сорока пяти минут, после чего придется взяться за ужин всерьез.

Отель назывался «Красная стрела» и располагался среди холмов на западе штата Мэн, в тридцати милях от городка под названием Рэнгли. Ему подвернулась отличная работенка, как считал сам Холлоран. Постояльцев было не слишком много, но зато они не скупились на чаевые, и еще ни разу ни одна капризная сволочь не отправила поданное блюдо обратно на кухню. Совсем неплохо, учитывая, что сезон постепенно близился к концу.