Мишель Бюсси - Черные кувшинки

Я села за свободный столик и заказала чашку черного кофе. Его принесла мне незнакомая официантка — видать, приехала подработать в сезон. Она щеголяла в короткой юбке и жилетке а-ля импрессионизм — с вышитыми на спине лиловыми кувшинками.

Носить на спине лиловые кувшинки — ну разве это не странно?

У меня, имевшей возможность наблюдать за всеми преобразованиями в Живерни, иногда возникает ощущение, что наша деревня превратилась в большой парк аттракционов. Парк впечатлений, если хотите. Они постарались выжать из импрессионизма все, что только могли. Я сидела и тихо вздыхала — настоящая старая ведьма, привыкшая ворчать себе под нос. Вокруг меня собралась самая разношерстная публика. Молодая парочка читала путеводитель. Трое мальчишек лет пяти возились на гравийной дорожке — должно быть, родители в это время думали, что вместо пруда с лягушками им следовало отвезти своих отпрысков в бассейн. Увядшая американка пыталась на голливудском диалекте французского языка заказать себе чашку кофе по-льежски.

Они тоже были здесь.

Двое из них. Сидели в трех столиках от меня. То есть метрах в пятнадцати. Разумеется, я их сразу узнала — успела хорошенько разглядеть из окна мельничной башни. Инспектор, не побоявшийся замочить ноги во время осмотра трупа Жерома Морваля, и его робкий помощник.

Ясное дело, они глазели на молоденькую официантку. Похожая на серую мышку старуха не привлекла их внимания.

Инспектор Серенак смотрел на отель «Боди» сквозь солнечные очки. Оттого его фасад казался нарисованным сепией, а ножки хорошенькой официантки, сновавшей между столиками, приобрели золотистый оттенок румяного круассана.

— О’кей, Сильвио. Значит, ты еще раз проверишь, не осталось ли улик возле ручья. Знаю, основное уже отправили в лабораторию — слепки следов, тело Морваля и прочее. Но мы могли что-то упустить. Не спрашивай меня что — я сам не знаю. Просто сходи туда еще раз и все осмотри — портомойню, деревья, мостик. Заодно поищи свидетелей. А мне придется нанести визит вдове, Патрисии Морваль. Ничего не поделаешь. Тебе что-нибудь известно об этом самом Жероме Морвале?

— Да, Лора… э-э, патрон.

Сильвио Бенавидиш извлек из-под стола папку. Серенак проводил глазами официантку.

— Выпьешь что-нибудь? Рюмку пастиса? [1] Французская анисовая настойка. Бокал белого вина?

— Нет, я ничего не буду.

— Что, даже кофе не выпьешь?

— Ничего. Не беспокойтесь.

Но в голосе Бенавидиша звучало колебание.

— Ладно, чаю выпью.

Лоренс Серенак властно поднял руку, подзывая официантку.

— Мадемуазель? Один чай и один бокал белого. У вас есть гайак? [2] Белое вино, которое производят в одноименном регионе Франции.

Он повернулся к помощнику.

— Неужели так трудно называть меня на «ты»? Сильвио, я что, намного тебя старше? Мы с тобой в одном звании. Если я четыре месяца возглавляю комиссариат Вернона, это еще не значит, что мне обязательно надо «выкать». У нас на юге даже патрульные обращаются к комиссару на «ты».

— А у нас на севере — нет. У нас дела так быстро не делаются. Но вы не волнуйтесь, патрон. Просто надо немного подождать…

— Наверное, ты прав. Сейчас скажешь, что у меня должен пройти период акклиматизации. Но я ничего не могу с собой поделать. Меня прямо выворачивает, когда собственный зам называет меня «патрон».

Сильвио нервно крутил пальцы, словно не решался перечить начальнику.

— Если хотите знать мое мнение, дело не в том, кто с севера, а кто с юга. Вот мой отец, например. Он сейчас на пенсии, а до этого всю жизнь строил дома. По всей стране. И не только во Франции, но и в Португалии. И хозяева всегда обращались к нему на «ты», а он всегда им «выкал», даже если они были моложе его. Мне кажется, тут вся штука в том, что ты носишь — костюм с галстуком или рабочий комбинезон… Руки у тебя какие — в маникюре или в смазке… Не знаю, понятно я говорю или нет…

Лоренс Серенак распахнул кожаный пиджак, надетый на майку.

— Сильвио, где ты видишь галстук? Блин, мы оба с тобой инспекторы полиции…

Он громко рассмеялся.

— Ну ладно. Сам говоришь, надо подождать. Если честно, мне по душе твоя португальская скромность. Но вернемся к Морвалю. Что у нас есть?

Сильвио уставился в свои записи.

— Жером Морваль — уроженец этой деревни, сумевший выбиться в люди. Его семья перебралась в Париж, когда он был ребенком. Морваль-старший тоже работал врачом, терапевтом, но не особенно разбогател. Довольно молодым Жером Морваль женился на некоей Патрисии Шерон. Им обоим тогда не было еще и двадцати пяти лет. Дальше начинается история его головокружительного успеха. Малыш Жером окончил медицинский факультет со специализацией по офтальмологии и вместе с пятью коллегами открыл кабинет в Аньере. Тут умирает папаша Морваль. Сынок вложил полученные в наследство денежки в собственный кабинет офтальмологической хирургии в Шестнадцатом округе Парижа. Внешне дела у него шли недурно. Насколько я понял, он считался виртуозом по удалению катаракты, то есть работал в основном с пожилым контингентом. Десять лет назад он решил вернуться в родные пенаты и купил в Живерни один из самых красивых домов — как раз между отелем «Боди» и церковью…

— Дети есть?

Официантка принесла им заказ и удалилась. Не успел Бенавидиш открыть рот, чтобы продолжить рассказ, как Серенак сказал:

— Хорошенькая, а? И ножки что надо.

Инспектор Бенавидиш пришел в явное замешательство — то ли издать удивленный вздох, то ли смущенно улыбнуться.

— Э-э… Ну да… То есть нет… То есть я хочу сказать: нет, у Морвалей не было детей.

— А врагов?

— Морваль вел довольно замкнутый образ жизни. В политику не ввязывался. Ни в каких общественных комитетах не состоял. У него и друзей-то практически не было. Зато был…

— Подожди! — перебил его Серенак и резко повернулся на стуле. — А вот и ты… Ну, привет!

Мимо ног Бенавидиша под стол прокралось мохнатое существо. Он вздохнул — на сей раз совершенно искренне. Серенак принялся трепать Нептуна по холке.

— Мой единственный свидетель! — приговаривал он. — Ну, здравствуй, Нептун!

Пес явно отзывался на кличку. Помахивая хвостом, он задрал морду, красноречиво глядя на кусок сахару, лежавший на блюдце перед Сильвио. Серенак направил на пса указательный палец.

— Веди себя хорошо, договорились? Мы должны дослушать, что говорит инспектор Бенавидиш. И для этого нам понадобится все наше терпение. Сильвио, так на чем ты остановился?

Сильвио заглянул в свои записи и монотонным голосом продолжил:

— У Жерома Морваля было в жизни два увлечения. Он предавался им со всей страстью и посвящал им все свое свободное время.