Джош Бейзел - Дикая тварь

– И тот, кто написал Апокалипсис. И Книгу Бытия. То есть вашему народу ведь известна Книга Бытия.

Моему народу известно и об Апокалипсисе – в основном из тысячи фильмов ужасов, которые мы о нем сняли, ну да ладно.

– Вы об Ионе и ките? – уточняю я.

Кажется, она озадачена:

– Я о Книге Бытия. – Видимо, про Иону не оттуда. – Ну, знаете, Адам и Ева? Змей?

– Вы хотите сказать, что чудовище озера Уайт – это змея из райского сада?

– Нет, – она озирается и переходит на шепот: – Я говорю, что это Змей .

Мда. Обычно я в таких случаях не спорю. Кивнул бы, и поехали дальше. Но вот сейчас я чувствую странную потребность в здравом смысле.

– Знаете, я уверен, что слова “змей” и “змея” означают одно и то же.

– Наука рассматривает их как одно и то же, – отвечает Пэйлин. – Но в Библии Змей – это Змей. Он дает Еве запретный плод, и Бог превращает его в змею. Бог говорит: “Теперь иди и пресмыкайся в пыли”. А исполниться это могло лишь после того, как Адам и Ева ушли из Эдема, иначе откуда тогда пыль? То же самое с запретным плодом: все думают, это было яблоко, но в Библии нигде не сказано про яблоко. Хотя вообще-то яблоки в Библии упоминаются. Точно так же все думают, что в Библии сказано о трех волхвах…

– Я понял, понял, – перебиваю я. – Если Змей не был змеей, то чем он тогда был?

– Вот именно. Чем он был?

– Это я вас спрашиваю.

– Я не знаю. У нас есть только улики. Вы когда-нибудь слышали о числе зверя?

Пожалуй, я мог бы буквально сбежать от нее.

– Три шестерки?

– Ну, оно выглядит как три шестерки.

Хотя говорят, она бегает трусцой.

– А на самом деле три девятки?

Пэйлин смеется и панибратски тыкает кулаком мне в плечо:

– Нет же! Будьте серьезнее.

Она снова озирается, протягивает руку и отламывает зеленую веточку от дерева с таким видом, будто все четыре дня ребята-проводники запрещали нам это делать. Веткой она рисует на земле три шестерки по диагонали справа налево, не отрывая руки. Получается похоже на спираль.

– Что это? – спрашивает она.

– Лобковый волос?

– Доктор Лазарус!

– Я не знаю. Что же?

– А как насчет цепочки ДНК?

Смотрю на рисунок:

– Ну, обычно ДНК изображают как двойную спираль, но в таком масштабе она, наверное, выглядит как одиночная. И потом, на самом деле, она не то чтобы сохраняет форму спирали. К тому же наверняка существует и однонитевая ДНК… – Тут Пэйлин прерывает меня, хлопнув в ладоши. – Что?

– Вы все понимаете! – радуется она. – Возможно, вы думаете, что не понимаете, но напрасно! – Она изображает меня: – Обычно ДНК изображают как двойную спираль. Может, это однонитевая ДНК. – Это неприятно. – Но что, если это только одна нить двух нитевой ДНК?

– Не знаю. Одной не хватает?

– Точно! Не хватает второй нити. Вы знаете, что означает буква “Н” в имени Христа: “ Jesus H. Christ ”?

– Нет. [81]

– Вам известно слово “ haploid” ?

– Гаплоидный, с одинарным набором хромосом?

– Да. Как сперматозоиды или яйцеклетка.

– Ага! Вы хотите сказать, что у Иисуса всего один набор хромосом.

Пэйлин хватает меня за плечо:

– Да! Потому что Он наполовину Мария, а наполовину – Господь. А у Господа вообще нет хромосом. Вот почему Иисус – связующее звено между миром людей и Небесами. И поэтому Ему понадобилась душа для пребывания на Земле – мой народ называет ее Святым Духом. Но вот ведь какая штука …

Я жду с неприятным ощущением, что этой штукой может оказаться все, что угодно. Хоть резиновая курица.

– Где же вторая половина этой ДНК? – вопрошает Сара. – Та нить, что совпадет с этой?

– Не знаю.

– Противоположная половина.

– Так.

– У кого же она?

– Все равно не знаю.

– У Другого .

– У Другого?

– У Противоположного . Поэтому его и называют Анти христом. Вы понимаете, о ком я говорю.

– О дьяволе?

– О Змéе . – Она указывает на нарисованную спираль. – Видите? Как вы думаете, почему она выглядит именно так?

– В смысле, как змейка?

– Точно. Мы уже почти достигли той точки, когда люди смогут создавать себе подобных клонированием. Это значит, что им понадобится только одна нить ДНК вместо двух, от каждого из родителей. И они думают , что так станут бессмертными. Но это ложное бессмертие, потому что тогда никто не попадет в Царствие Небесное. Потому что древу познания не суждено стать древом жизни.

– Клонирование? – Я в недоумении.

– Но мы не допустим, чтобы до этого дошло. И знаете что? Нам это по силам .

Я гляжу на нее. “Мы” придает всему этому какой-то новый оборот.

– По силам что? – спрашиваю я.

– Убить его.

– Убить фрагмент ДНК?

– Убить Змея .

Она встает на цыпочки, обхватывает ладонями мое лицо и целует. Крепко и бесполо, так, наверное, приветствуют друг друга мужики в пивной в какой-нибудь европейской стране, где вы никогда не были.

– Не бойся, – говорит она.

Отступая от меня, она что-то видит боковым зрением и оборачивается.

Это Вайолет Хёрст пялится на нас. Охранник Пэйлин стоит позади в полной растерянности.

Пэйлин вскидывает руки к лицу и убегает по направлению к лагерю, восклицая: “Не то, что кажется! Не то, что кажется!”

– Мне все равно! Все равно! – кричит Вайолет ей вслед.

– Не то, – подтверждаю я.

– Да мне по барабану. Серьезно. Я искала тебя, только чтобы спросить, не нашел ли ты Лай. Полагаю, нет. Спасибо за поиски.

Оз. Гарнер / оз. Уайт

Национальный парк Баундери-Уотерс,

Миннесота

Четверг, 20 сентября

В половине четвертого ночи мне стало дурно от жары в пропитанном потом спальном мешке, и я решил встать. Вайолет так и лежит спиной ко мне.

На улице в лунном свете все черно-белое, как в старом телевизоре, по земле стелется туман – я думал, так бывает только на дискотеках и в фильмах про вампиров. Из-за испарений от земли и воды туманом покрыт весь лагерь и даже озеро Гарнер. Месяц опять куцый, как в ту ночь, когда мы с Реджи беседовали на крыльце, хотя теперь он, наверное, смотрит в другую сторону, если я правильно понимаю фазы луны.

Слышу приглушенные голоса и вижу тлеющий огонек на другом конце лагеря. Ради прикола крадусь за Реджи и одним из охранников Пэйлин, пока они рассуждают, почему из всех животных только медведи бывают гризли.

– Рыба тунец – тоже единственное существо, которое называется “тунец”, – говорит охранник.

– Ты прав, сынок, – отвечает Реджи. – Не бывает птицы-тунца.

Для протокола: лично я не видел, чтобы охранник дул косяк Реджи.

Дойдя до опушки леса, я замечаю еще кого-то и чуть не припадаю к земле. Но это всего лишь охранник Уэйна Тена, смотрит на меня без малейшей реакции.