Джош Бейзел - Дикая тварь

Грохот взрыва, столб воды и затяжная пелена брызг почему-то удивили меня, хотя я понимал, что все это будет.

Принцип действия динамитной рыбалки, если вам так уж интересно, основан на том, что вода – несжимаемая, а вот рыба – вполне. С рыбой, оказавшейся рядом с подводным взрывом, – а особенно, с мелководной рыбой – происходит то же, что с человеческой рукой, угодившей между двух шаровых таранов. Водная среда лишь передает силу взрыва дальше. Рыба же поглощает эту силу и разрывается. По тому же принципу действуют и глубинные бомбы, сброшенные рядом с подводной лодкой.

От звона в ушах кажется бессмысленным соблюдать тишину, спуская на воду каноэ, но мы уже набили руку и справляемся без шума. Мы с легкостью пристраиваемся в кильватер “зодиаку”. С такой легкостью, что я даже успеваю подумать о паре вопросов, которыми стоило задаться прежде.

Например, не включен ли, часом, сонар у этого чувака. И если включен, то не может ли он засечь каноэ на хвосте.

“Зодиак” вдруг закладывает настолько крутой вираж, что ответ на оба вопроса очевиден: “Ясен пень, тупорылый ты осел!” В качестве дополнительной подсказки чувак бросает штурвал и хватается за гарпунную пушку на носу лодки.

Мы с Вайолет разворачиваем каноэ бортом, стараясь остановить движение. Инфракрасные лучи наших очков мы прикрыли изолентой, чтобы чувак их не видел, но он, похоже, и так прекрасно справляется. Как бы то ни было, обжигающее излучение его очков показывает нам все, что надо увидеть: он в нас целится… и стреляет.

– Держись! – кричу я.

Интересно, может ли кевлар как-то защитить от гарпуна.

Вот и все, что я успел подумать.

Оз. Уайт

Все еще воскресенье, 23 сентября

Пробил лицом поверхность воды, хлебнул как следует, все сразу стало гораздо реальнее, чем было секунду назад. Хотя все и так было довольно реально, но не настолько, как когда ты оказываешься в холодной черной воде, где обитает какая-то жуткая тварь, а над водой чувак с очками ночного видения, снайперской винтовкой и динамитом.

Люди, кстати, еще более сжимаемые, чем рыба.

– Вайолет! – кричу я, вынырнув.

Думаю, меня отбросило так далеко и вверх тормашками, оттого что каноэ деформировалось от удара гарпуна, потом отпружинило и выстрелило меня, как стрелу из лука.

– Здесь! – кричит она.

Что есть мочи плыву к ней, опустив голову в воду, поскольку в темноте Вайолет все равно не видно. С каждым движением одежда бултыхается, нарушая ритм и мешая плыть. Я бы сбросил ее, но не хочу терять время и все еще обманываю себя – типа, что-нибудь из содержимого карманов может еще пригодиться.

Рука Вайолет бьет меня в бок. Хватаю ее и поднимаю голову. Вайолет почти не видно, но ее глаза и волосы блестят, как вода.

Я говорю:

– Ныряем, держимся за руки, плывем, сколько можем, всплываем, не разговариваем, повторяем, пока не доплывем до берега. Ясно?

– Да.

Быстро целуемся и ныряем. В пронзительную тишину ледяной воды, которая, кажется, только и ждет взрыва или атаки зверя, что откусит нам бошки, – смотря что случится раньше.

Мы плывем, по ощущениям, довольно долго, как можно более прямо, потом Вайолет сжимает мою ладонь и мы всплываем глотнуть воздуха. Опять ныряем и на этот раз плывем, пока не касаемся руками камней на дне и понимаем, что добрались до мелководья. Выныриваем как раз вовремя, чтобы услышать гремучее шипение фитиля.

Похоже, динамит упал не так уж близко от нас. Я не чувствую брызг ни от падения шашки в воду, ни от взрыва. Чувствую только, как сквозь меня проходит взрывная волна, она словно пинает по яйцам, разрывает мышцы и учетверяет кровяное давление одновременно. Потом понимаю, что я снова под водой, тону.

Но длится это всего мгновение. Не время сейчас расслабляться. Мы с Вайолет карабкаемся на берег и, не в силах идти прямо, шатаясь, ковыляем во мрак леса.

А лес похож на родовой канал, только полный карликов, ставящих нам подножки. Спотыкаясь, мы углубляемся в чащу, я все время на что-то натыкаюсь, не то вертикальное, не то горизонтальное, хрен разберешь. Судя по звукам – Вайолет тоже. Когда я оборачиваюсь и хватаю ее за руку, наши ладони скользят в крови.

Кажется, мы продираемся так уже около часа, но на самом деле всего минут десять. Ну сколько нужно времени, чтобы выехать на сушу на лодке с колесами, зайти в лес следом за парой людей, которые ни черта не видят, и открыть по ним огонь из снайперской винтовки?

Первая пуля врезается в дерево прямо перед нами с таким звуком, будто кто-то приложился битой по бейсбольному мячу. Вторая бьет так близко, что брызги мха попадают мне в рот, а щепки – в лицо и шею справа.

После третьего выстрела мы с Вайолет одновременно падаем на землю лицом к лицу. Я говорю:

– Так не пойдет. Нам надо разделиться. Ты уходи налево, а я пойду дальше прямо. Если он погонится за тобой, а не за мной, я сделаю крюк и зайду с тыла.

– Я сделаю то же, если он пойдет за тобой.

Стараюсь не огрызаться на нее:

– Нет. Это слишком опасно. Он тебя увидит.

– А тебя он не увидит?

– Нет. Пошла.

На этот раз без поцелуя. Возможно, из-за обоюдного понимания, что я снова ей вру. Но она проводит рукой по моей щеке с занозами.

Я снова ломлюсь через лес, стягиваю куртку и волочу за собой, чтобы оставить след. Прежде чем бросить ее, ощупываю карманы в поисках предметов, что помогут мне убить этого ублюдка. Нахожу только цифровую камеру в неопреновом чехле. Если б я был профессором Мармозетом и знал, как допилить камеру до ПНВ, был бы рай.

Но поскольку я, увы, совсем другой человек, секунд тридцать в полмозга пытаюсь сообразить, что за хрень он имел в виду. Может, есть какой-нибудь светофильтр, который надо удалить? Или какое-нибудь вложенное меню во вложенном меню, где надо что-то перепрошить? Наконец я сдаюсь. Оказывается, электротехник из меня никакой.

А вот заманивать маньяков в дебри у меня, кажется, получается гораздо лучше. Я и правда жду не дождусь, когда замкну петлю, которую старался описать, не попадая в предполагаемое поле периферического зрения ублюдка. Насколько я могу судить, я уже почти вернулся туда, где расстался с Вайолет.

Вот почему от следующего выстрела у меня стынет кровь в венах.

Выстрел раздался не оттуда, откуда я его ждал. Как будто стрелок не погнался ни за мной, ни за Вайолет. Грохнуло совсем с другой стороны и слишком далеко.

Значит, он таки погнался за Вайолет, а я понятия не имею, куда я, на хрен, уперся. И у меня нет никаких шансов продвинуться так далеко и так быстро, чтобы помешать стрелку убить ее.

Ору: “ЭЙ ТЫ, УБЛЮДОК!” – и устремляюсь примерно в ту сторону, откуда раздался выстрел. Запутываюсь в переплетении веток. Слышу еще один выстрел.