Ирина Стрелкова - Шах помидорному королю. Повесть

«Что правда, то правда, - согласился Володя, но, конечно, не вслух, а про себя. - С Джеки как с гуся вода. Он даже говорил в прошлый раз, что скандалы необходимы для популярности. Зато уж девчонкам достанется. И дома, и от всех городских кумушек, и в школе тоже…»

Однако не пора ли прервать Джекину адвокатскую речь и задать еще один вопрос.

- А как насчет коллекции мини-автомобильчиков Максика Галкина? Ее ведь тоже придется вернуть!

Джека не спеша полез в карман, достал пачку «Мальборо», закурил.

- Каждый получит обратно то, что принес. Девчонки - свои бебихи. Максик - деньги.

- Значит, Максик Галкин сам продал коллекцию, чтобы ссудить вас деньгами. А покупатель кто?

- Спросите у Галкина! - отрезал Джека.

- Спрошу, - обещал Володя. - Ну, а что вы собираетесь делать со старым шкафом?

Вот тут Джека оторопел.

- С тем, который оставлен хозяевами в Париже, - уточнил Володя.

- Откуда вы узнали?

Володя, разумеется, не назвал свой источник информации. Туманно дал понять: милиции известно все.

- А что шкаф… - выдавил Джека с большой неохотой. - Хозяевам он ни к чему, в новой квартире не помещается. Другие бы взяли на дрова, а мы…

- Решили на нем заработать! - подсказал Володя. - Выгодно продать. Ну и как? Нашли покупателя?

- Эдик кого-то нашел.

- Эдик Вязников? - многозначительно переспросил Володя. - Из бригады, которая в Нелюшке?

Джека утвердительно кивнул.

- И какого же покупателя нашел Эдик? - продолжал допытываться Володя.

- Богатого, - сказал Джека. - Специалиста по антикварной мебели. Шкаф-то оказался красного дерева. Прошлый век, работа крепостных мастеров.

Не какие-то старые доски! Антиквариат! Это был жесточайший удар по Володиному самолюбию. Прозевать у себя под носом такую ценность!

«Но откуда в развалюхе мебель красного дерева?! - вскричал голос благоразумия. - Чушь! Вязников просто-напросто морочит Джеке голову».

«Нет! Не морочит! - отозвался другой голос, весьма ехидный. - После революции путятинский Совет распродал рабочим по дешевке имущество бывшего владельца фабрики. У Фоминых вон до сих пор стоит старинное кресло. В других домах можно увидеть и столики какие-нибудь с инкрустацией, и вазочки. А кому-то достался шкаф красного дерева…»

Володя с укором глянул на Джеку:

- Почему вы не предложили свою находку музею?

- Почему? - Джека криво улыбнулся. - Потому что ваш музей не может прилично заплатить за антиквариат. А для современного миллионера наша находка - прекрасное помещение нетрудовых доходов.

- Это вам Вязников так объяснил? - быстро спросил Володя. - Вы с ним близко знакомы?

Джека не замедлил с ответом:

- У нас только деловые отношения - не больше.

Володя располагал иными сведениями. Причем вполне достоверными - полученными от Васьки. Братья Голубцовы говорили, что Анюта ждала от какого-то знакомого письмо с нотами и текстами песен. Кто этот знакомый? Скорее всего, Эдик, непременный посетитель танцев в лагере старшеклассников. А кто тайный богач, способный швырнуть тысячу рублей на музыкальный прогресс в Путятине? Тоже Эдик?

«Как бы не так! - сказал себе Володя. - Джеке простительно думать, что даритель хотел отличиться перед Анютой. Но я-то знаю, кто писал записку знахарю и кто подрисовал на тетрадном листке череп и кости. Дорогой подарок назначался вовсе не Анюте, а ему, несравненному Джеке Клюеву…»

На прощанье Джека все-таки спросил:

- Хозяин денег нашелся?

Володя мог бы ответить классической фразой: «Здесь вопросы задаю я!», но предпочел уклончивую формулировку:

- Если даритель пожелал остаться неизвестным, значит, были на то свои причины…

Интересно, какой музыкальный привет отстукает Джека по чугунным ступенькам?

Никакого! Спустился бесшумно.

Володя остался один на один с георгинами по имени «Анюта». Может, надо было сегодня не отпускать Джеку после короткого разговора, а побеседовать с ним всерьез - о музыке и не только о ней? Нет, правильно сделал, что отпустил. Пускай сам над всем подумает.

На столе нежно зазвенел телефон, склеенный умелыми руками Вени Ророкина.

- Владимир Александрович! Это я, Вороханова. Можно к вам зайти?

- Да, конечно. Жду.

Наступил тяжелый для Володи момент. Он так хотел, чтобы история с «бабушкиными драгоценностями» никуда бы дальше не пошла. И чтобы никто и никогда не узнал, кому пришла в голову идея шантажировать знахаря, чтобы преподнести Джеке дорогой подарок…

Нина Васильевна вертела в руках злополучную записку и смеялась:

- Чепуха какая-то. Не пойму, чего Лукич испугался. Такую записку порвать да выбросить, а он в милицию обратился. И деньги в конверт сунул - не бумажки…

- Я тоже сначала не видел логики в поведении знахаря, - признался Володя. - Перебрал уйму версий! И до того докатился, что всерьез примерял к Лукичу заезженный сюжет из детективного кино - будто кто-то узнал о его темном прошлом… - Нина Васильевна слушала, стараясь не проронить ни слова. - Но все оказалось проще…

Володя стеснительно развел руками. Умный человек по такому жесту сразу догадывался, что все было далеко не просто, совсем наоборот - потребовало знаний и трудов.

- Да, гораздо проще, - повторил Володя, окончательно утверждая Нину Васильевну в догадке, что только опытный детектив В. А. Киселев мог в такой простоте разобраться. - Лукич не испугался, увидев записку! - задумчиво произнес Володя. - Лукич обрадовался! Почему? Да потому, что сразу заподозрил в глупом хулиганстве своих соседей, Сашку и Лешку Голубцовых. И решил воспользоваться случаем - с Голубцовыми у знахаря давняя вражда. Надо отдать Лукичу справедливость - свою интригу он разыграл великолепно: подкараулил Фомина, изобразил жуткий страх. И я не удивлюсь, если экспертиза подтвердит мое предположение, что третий нолик был дописан знахарем. Вначале цифра выглядела скромней - единица и два ноля, всего сто рублей… Однако вполне возможно, что третий ноль вывела та же рука, которая нарисовала череп и кости. Очень крепкая рука! - добавил Володя после паузы. - Это она так метко запустила камнем в фонарь на Парковой…

- Ужас! - прошептала Нина Васильевна.

- Но вернемся к знахарю, - продолжал Володя. - Он ничем не рисковал. Деньги никуда не денутся - милиция вернет. И Голубцовы сделаются сговорчивей, отдадут часть своего огорода знахарю для его грядок с лекарственными растениями…

- Ну, а кто же разбил фонарь? - спросила Нина Васильевна. - Сашка или Лешка?

- Ни тот и ни другой.

…Володя понимал, что выхода нет. Сейчас он вывернет перед инспектором по делам несовершеннолетних сокровенные тайны одного неформального объединения подростков. Ничего не поделаешь - обязан. И прежде чем он расскажет Нине Васильевне о своем посещении заброшенного пакгауза, ему придется открыть ей и свою тайну - в каком виде предстал перед юными каратистками один всеми уважаемый в городе человек, директор музея!..