Пит Эрли - Камень Апокалипсиса

Официантка, не задавая вопросов, налила Делани полный бокал красного фирменного вина, сказала:

— Мисс Делани, ваш ужин будет готов через пару минут, — и поставила перед ней блюдце с шоколадными трубочками.

— С десерта начинаете? — улыбнулся Спенсер.

— Ага.

— Вы, должно быть, завсегдатай. Она даже не спросила, чего вам хочется.

— Хозяева — мои друзья. Бывшие клиенты, если точнее. Я им помогла разобраться с налогами, им грозила потеря лицензии на ресторан. Сюда я хожу два-три раза в неделю.

— А, срезаете купончики с благодарной клиентуры? Хорошо устроились.

— Если бы… У них почти нет денег, поэтому я согласилась часть гонорара взять домашними обедами. Я ведь не умею готовить, а здесь выдающийся шеф-повар. Так что теперь у меня выдающаяся талия… Странно, не находите? Кому-то забегаловка, а кому-то — гастрономический дворец.

— Адвокат-герой… героиня, — поправился Спенсер. Сейчас им владела меланхолия. — А ведь я не так много знаю Аттикусов Финчей во плоти. Если я правильно помню, он в оплату с клиента взял мешок орехов.

— Мой отец был адвокатом и героем, — твердо ответила она. — Так и не сумел заработать денег, потому что всегда защищал какое-то благородное дело. Сражался с ветряными мельницами.

— Стало быть, у него больше от Дон Кихота, чем от Аттикуса Финча, а? — Спенсера, похоже, заклинило на литературных аналогиях.

— Мой отец и есть та причина, почему я стала юристом, — без понуканий призналась Делани. — Когда я была маленькой, он часто говорил: «Патти-пирожок…» Он так меня называл. «Патти-пирожок, на свете есть только одна вещь, которая отличает человека от животного. Это закон». В его глазах закон был священной коровой. После развода я собиралась вернуться домой и вести с ним частную практику. Но он умер еще до того, как я уладила дела с бывшим мужем. Так что я решила на некоторое время сменить профессию и пошла преподавать. Потому и оказалась в Виргинии, а потом уже переехала сюда.

— И чем вам приглянулся Шарлоттсвиль?

— А разве плохо? Городишка небольшой, то что надо для справедливости с человеческим лицом. С другой стороны, даже есть своя культура. Благодаря университету.

Спенсеру понравился ее ответ.

— А хотите узнать настоящую причину, почему я сюда переехала? — перейдя на шепот, вдруг спросила она. Похоже, вино подействовало на нее умиротворяюще. — Сколько себя помню, меня всегда привлекал Сэм Шепард. Знаете такого? Актер и драматург? Так вот мне сказали, что они с Джессикой Ланг тут поселились… Я приехала, чтобы его отбить.

Она откинулась на спинку стула и залилась смехом.

— Я даже не уверен, живут ли они здесь… — промолвил Спенсер. — Хотя Шарлоттсвиль, похоже, действительно привлекает кое-каких знаменитостей. Неподалеку от города есть ранчо Сисси Спейсек, две сотни акров. И еще имение писателя Джона Гришэма.

— О, судья, я и не знала, что вас интересуют «звезды».

— Меня-то не интересуют, — сказал он, — но вот моя супруга тщательно отслеживает всех, кого считает социально значимыми фигурами.

Здесь Спенсер решил поменять тему:

— А где вы провели детство?

— В крошечном чумазом городишке в Колорадо. Уж поверьте на слово, вы о нем и не слыхали. Этакая клякса в долине реки Арканзас. Горы арбузов, кучи дынь, а более всего — в ту пору, конечно — поденщиков-мексиканцев. Мой отец провел там всю свою жизнь. Если не считать войну… Да, так вот. Во всем городе не наберется и тысячи обитателей, и это — заметьте! — с учетом кошек и собак. Когда я была маленькая, латиносов не пускали жить в пределах городской черты, несмотря на все федеральные законы. Им просто не продавали дома. Вот они и селились в бидонвиле за окраиной. Это место называли «лоскутом». Отец взял в банке ссуду, купил на нее домик по соседству и продал его молодой мексиканской паре. С ним перестали разговаривать. Даже в церкви. Ходили слухи, что его собираются «хорошенько проучить». Но знаете, когда он умер и я приехала на похороны, за его катафалком шла самая длинная процессия в истории города. Сотни машин. И мексиканцы, и белые — все были. Как я уже говорила, он так и не разбогател, зато помог очень многим людям.

Спенсер заметил, что у нее наворачиваются слезы.

— А ваша матушка?

— О, у нее такой боевой характер!.. Точнее, дикий. Человек просто не в себе, со стороны даже смешно. Они познакомились в Англии во время войны, потом отец привез ее в Колорадо, и с тех пор она возненавидела это место. Мама родом из Лондона и так и не смогла вписаться в сельскую жизнь. Не выносит фермеров. Говорит, что они все время жалуются на нищету, хотя владеют сотнями акров. Но отца она очень любила и до сих пор живет там. Обожает носить шляпки и меняет их каждый день… Местные поначалу не очень-то ее жаловали. Мама не обращала внимания. Отказалась ходить в церковь и на глазах у всех курила отцовские сигареты. Она мне часто говорила: «Патти, никогда не успокаивайся». Мой вкус в одежде от нее. Может быть, немножко детский, слишком романтический, но так я выражаю свою независимость. Пошла по ее стопам.

— Сейчас у вас вполне нормальный вид, — заметил он и тут же спохватился. — То есть… э-э… смотритесь вы очень хорошо… Просто не слишком отличаетесь от других.

— Гм. Прямо не знаю, считать ли это за комплимент… Я торопилась, а дом мой рядом, за углом. Наш процесс мне спать не дает. Да и вам, наверное…

Наступила неловкая пауза.

— А что у вас за история? Почему вы стали юристом? Наверное, только этого от вас и ждали?

— Как прикажете понимать?

— Да нет, я не к тому, чтобы вас обидеть… Просто подумала… Когда знаешь, кто вы, кто ваша жена, в каких кругах вы вращаетесь… Вот я и решила, что вы выросли в семье адвокатов или дипломатов. Да вы сами все отлично понимаете: «Лига Плюща», гольф-клуб, имение с особняком, великосветские рауты. Серебряные ложки.

Сейчас Спенсер начинал серьезно сомневаться в мудрости сделанного приглашения к совместному ужину.

— Ах, серебряные ложки? Поговорка, да? Хотите сказать, что меня родили в рубашке, с серебряной ложкой во рту, в руке и еще в одном месте?

— Приношу свои извинения. За мной водится талант ляпнуть что-нибудь эдакое… Признаю и каюсь. Скажем, мне завидно. Я выросла, мучительно раздумывая: что же это такое — быть богатым? Иметь все на блюдечке… Ой, пардон, я опять на ту же мозоль. Наверное, мне лучше убраться восвояси.

— Нет, — ответил он. — Предпочитаю, чтобы вы остались. Я вам открою один ма-аленький — вот такусенький — секрет. Мой отец был военным. После его гибели мать по вечерам, после работы, стирала чужое белье, чтобы свести концы с концами. Свои миллионы я заработал старомодным путем: неравный брак.

Делани даже не улыбнулась.