Татьяна Устинова - Мой личный враг

- Вместо проституток, как я понимаю, вы предлагаете себя, - холодно проговорил Филипп. - Я не ошибаюсь?

Она взглянула на него и, дивясь собственному мужеству, кивнула. Ему показалось, что через секунду она умрет от разрыва сердца.

Александра смотрела в окно, на церквушку и театр "Ленком", у которого уже начался вечерний съезд машин. Все парковались, сигналили и ругались, и в узкой улочке в обе стороны давно и безнадежно змеилась чудовищная пробка. Светофор дисциплинированно переключался с красного на зеленый, но все его усилия были тщетны - с места никто не двигался.

Почему-то Александре показалось, что в этой безнадежной пробке сосредоточилась вся тоска, какая только существует в природе, и безысходность, и невозможность спасения - окружающий мир не пускает ни влево, ни вправо, ни вперед, ни назад...

Какой-то резкий звук заставил ее вздрогнуть. Она с изумлением взглянула на мужчину, сидящего напротив, - она совсем о нем забыла.

Филипп хмуро вернул на место упавший стакан.

Угораздило же его влипнуть в историю с этой полоумной девицей, осатаневшей от жизненных катастроф настолько, что она решилась предложить себя совершенно незнакомому человеку! И можно ли ей верить? Впрочем, он же сам слышал тот разговор на кухне - ее, теперь уже бывшего, мужа и этой теледивы. Разговор совершенно недвусмысленный. Он даже вспомнил острое чувство брезгливости, охватившее его в темной передней, и сочувственной жалости к Александре. Филиппу всегда были отвратительны карьеры, сделанные в женских постелях. Как правило, очень ненадежные, они требовали постоянных усилий именно в этом, постельном направлении...

- Почему я? - спросил он у Александры, которая таращилась в свою пустую тарелку, и с удивлением осознал, что ее ответ ему не безразличен.

Почему для осуществления своего дикого плана она выбрала именно его? Не кого-нибудь из близких, кто понял бы ее, поддержал и... отговорил?

Она улыбнулась тарелке пристыженной, дрожащей улыбкой и забормотала, не поднимая глаз:

- Видите ли, вы приехали в Москву... издалека и надолго. Вам нужно где-то жить, что-то есть и с кем-то спать... - На этом патетическом месте она покраснела. - Мы с вами можем... сотрудничать вполне взаимовыгодно...

- Да уж! - не удержался Филипп.

- Ну вот... Вам не нужно будет за все это платить - ведь, как я поняла, денег у вас не слишком много, а у меня будет временный муж, которого при случае я смогу предъявить Вике в доказательство того, что... Андрей может чувствовать себя вполне свободно...

- Ерунда какая! - беспомощно сказал Филипп. - Ну просто редкостная ересь!

- Да нет же, - возразила Александра, стараясь говорить как можно убедительнее. Внутри у нее все тряслось, и даже мелькнула мысль отпроситься в туалет, а потом, от греха подальше, сбежать. Но, с другой стороны, он ведь еще не отказался...

- Именно так! - с досадой перебил Филипп. - Вы ведь совсем меня не знаете. Я могу оказаться кем угодно - извращением, алкоголиком, болезным...

- Больным, - машинально поправила Александра.

Вообще в этот вечер он говорил намного хуже, чем тогда, в гостях, хотя, по идее, должно было быть наоборот - все-таки почти месяц он провел в языковой среде, как это называется в учебниках. Но он говорил плохо, с акцентом, все время сбиваясь на английский, но какой-то такой, которого Александра почти не понимала.

- 0'кей, пусть будет "больным", - согласил-ся он с тихим бешенством. Я - чужой. Совсем чужой для вас. Неужели у вас нет никого... поближе? Кого бы вы знали? Кто смог бы объяснить вам весь чудовищность того, что вы придумали?

- Всю чудовищность, - опять поправила его Александра. - Всю, а не весь... Мой самый близкий и самый хороший друг попал на Кавказе в плен. Как раз на следующий день после того, что случилось. Да и вряд ли он смог бы жениться на мне... Он любит мою лучшую подругу Машу. Правда, он мог бы взять меня на работу, хотя... хотя я не уверена, что пошла бы к нему, - добавила она, вдруг задумавшись. - У нас очень сложный мир, и портить Ивану карьеру я, конечно, не стала бы...

- Конечно, - согласился Филипп. Кое-что о ней он уже знал - сам понял, без ее объяснений.

- Понимаете, Филипп, - продолжала она, рисуя вилкой в тарелке какие-то узоры; вилка дрожала и мерно постукивала о фарфор, - сама по себе я никому не нужна. У меня нет родных, да дело даже не в этом... Я предлагаю вам сделку. На этот год, что вы пробудете в Москве. Я же не совсем ненормальная, я понимаю, как все это дико, неприглядно и... бессовестно. Но я уверена, что вам эта сделка тоже будет некоторым образом выгодна...

- Некоторым образом, - согласился Филипп, не зная, что и думать. Более или менее.

- Ну вот, видите! - воскликнула Александра с облегчением, как будто он был новым корреспондентом, который после долгих мучений наконец-то написал читабельный текст. - Мы заранее обговорим все условия. Я не буду вам мешать, Филипп. Совсем не буду. И, если вам противно, вы, конечно, вовсе не должны будете спать со мной...

Она не сомневалась, что в основном его пугает именно перспектива делить с ней постель. Ведь все остальное было вполне приемлемо и ничем ему не грозило. Получил бы бесплатную кухарку и домработницу, вот и все. Зря она ляпнула про постель. Конечно, он перетрусил. Любой бы на его месте перетрусил. Вот счастье-то какое - переспать с Александрой Потаповой!

- 0'кей, - сказал Филипп с какой-то странной, неопределимой интонацией. - Позвольте мне подумать, Алекс. Скажите мне номер вашего телефона.

Он записал телефон, держа ручку в левой руке, и спрятал записную книжку.

- Как же так, - сказал он вдруг и улыбнулся, впервые за вечер, - я ведь ниже вас ростом? Что мы будем с этим делать?

Через два дня он позвонил и официальным тоном заявил, что принимает предложение.

- И не мечтайте, что мы будем жить как соседи, - холодно добавил он напоследок. - Мы будем жить как муж и жена. Или никак.

- Ну, ты, Потапова, дура... Знала я, конечно, что ты малость с приветом, но не думала, что все так далеко зашло...

- Заткнись, Ладка, - приказала Маша. - Она уже приняла решение, так что все разговоры теперь - просто сотрясение воздуха. Только почему ты с нами-то не посоветовалась?

Лада с грохотом переставляла на кухне какую-то посуду.

- Да чего ей с нами советоваться? - заорала она оттуда. - Она все лучше всех знает. Один муж уже отбыл в неизвестном направлении, чудом ноги унесли, теперь будем выращивать второго. Вот это хорошо, вот это дело! Нет бы на ра-,боту устроиться, а она...

- Нет, правда, Сань, чего ты с нами-то не поговорила? - тихо спросила Маша. - Боялась, что отговорим?

Александра сидела на диване, уныло глядя в сторону. Теперь вся затея с замужеством представлялась ей чудовищной нелепостью. А ведь еще полдня назад все казалось таким логичным...