Марина Серова - Найти то – не знаю что

— Какая жирная! — застонала я по поводу этих самых рыбин и сглотнула слюну. Рыба была действительно аппетитная, и мне не пришлось ничего изображать.

— Чем же руки-то будем вытирать? — озадачила их я. — Полотенце-то я у вас в купе оставила.

— Айн секунд, — с готовностью пионера вскочил Тимофей.

— Сидите уж, — разрешила я. — Сама схожу, тем более что мне не мешает переодеться.

Мой костюм действительно мало подходил к подобному застолью. В нем не хватало демократизма, особенно по сравнению с костюмами моих гостей.

— У вас там открыто? — спросила я.

— Для вас — в любое время дня и ночи, — произнес галантный Тимофей, подняв стакан с пивом. Андрон с энтузиазмом его поддержал, и они пригубили свои стаканы.

Теперь я могла не волноваться, что они изменят мизансцену в ближайшие полчаса, а мне, по моим наблюдениям, которые я сделала во время переселения Тимофея, не потребуется и половины этого времени для изучения его поклажи.

Они не успели осушить еще и пары бутылок, когда я, переодетая и довольная, вернулась к ним за стол. Ребята тут же отломили мне здоровенный кусок рыбы и наполнили пивом мой бокал.

И я с удовольствием выпила его за их здоровье, тем более что минуту назад убедилась, что и к Тимофею Георгиевичу у меня не может быть никакого профессионального интереса. Хотя, когда заметила в одном из его чемоданов ручку пистолета, мое сердце радостно забилось. Но это оказалось безобидное газовое оружие, которым теперь никого не удивишь И, по-моему, даже не испугаешь. Кроме него, я не обнаружила в его вещах ничего интересного. В спортивной одежде не было ни одного местечка, где бы можно было спрятать даже спичечный коробок, а с содержимым бумажника я познакомилась, пока он расплачивался за пиво.

Так что мой список еще до обеда сократился до семи человек.

— Вы знаете, что это за человек? — тем временем заливался Андрон. — Это современный Савва Морозов! Только благодаря таким людям искусство переживет наше трудное время!

Насколько я поняла, Тимофей Георгиевич был намерен спонсировать какой-то спектакль в театре Андрона, и тот ему был за это без меры благодарен. Тимофей оказался в процессе разговора настоящим знатоком и любителем театра, он посещал все городские премьеры и даже восхищался художественным талантом Андрона. Мне трудно было понять, о каких колоннах и задниках говорили они, но это не слишком их волновало. Им и вдвоем было не скучно.

Поэтому, когда через часик я попросила их удалиться, они охотно сделали это. Тем более что пиво у них подходило к концу, а тем для разговоров еще было хоть отбавляй.

Борис Алексеевич большую часть времени, по моим наблюдениям, проводил со своим новым соседом по купе, подсевшим к нему в Самаре. Они то выходили в тамбур покурить, то сидели у себя в купе, не прекращая ни на минуту своих серьезных разговоров.

Новый сосед Бориса Алексеевича был угрюмый, насупленный мужик со сросшимися бровями над перебитым носом. И вдвоем они выглядели настолько внушительно, что редкий пассажир осмеливался попросить у них огоньку. Не знаю, о чем уж они говорили, но улыбок на их лицах я ни разу не заметила.

На меня Борис Алексеевич не реагировал, а может, просто не замечал. Быть третьим в этой суровой компании мне не хотелось, да меня туда никто и не приглашал.

Несмотря на бурное начало дня, его продолжение оказалось довольно монотонным. Наверное, этого и следовало ожидать, поскольку все нашли себе интересных собеседников или партнеров по настольным играм и развлекались, как могли.

И только я, порхая между мужчинами, как бабочка, оставалась в гордом одиночестве.

Конечно, в отличие от большинства пассажиров, я выполняла серьезное задание, и одиночество было для меня не только желательным, но чаще всего обязательным состоянием, но почему-то у меня все равно немного испортилось настроение.

«Как хорошо было бы ехать теперь со своими друзьями или с любимым человеком, — думала я. — Вон как весело Сереже с Любой! И никто им не нужен!..»

После того как Семен с Тамарой покинули наш поезд, молодожены почти не выходили из своего купе, и мне казалось, что уже теперь со спокойной душой я могла вычеркнуть их из списка подозреваемых.

Покинутый мной финансист тоже слонялся с недовольной физиономией и, судя по всему, не мог найти себе никакого дела до самого обеда. И когда услышал громыхание посуды рядом с нашим вагоном, то заметно оживился. Это означало, что нам везут обед, а стало быть, хоть и недолгое, но развлечение.

После обеда, который я съела с большим аппетитом, несмотря на свою меланхолию, мне захотелось стряхнуть с себя все грустные мысли и как-то активизироваться.

В конце концов, кроме молодоженов, в моем списке было еще пять человек, и если мне пока не удавалось зацепить самую крупную рыбу, то есть Бориса Алексеевича, то можно было прощупать рыбу помельче.

Я переоделась в вечернее платье и направилась в ресторан, где, судя по всему, должны были находиться в это время и Санек с Толяном. Во всяком случае, в нашем вагоне их не было видно с утра.

Но и в ресторане молодых людей тоже не оказалось. Вообще я не заметила там ни одного знакомого лица, кроме славных мальчиков из второго купе, которые помогали в Орске Семену выгружать его вещи. Я посидела с ними для виду с полчаса, угостила их пивом, мы вспомнили тревожную ночь и поделились свежими анекдотами.

За это время в ресторане не появился никто из подозреваемых, и я оставила молодых людей допивать пиво, а сама вернулась в свой вагон.

В тамбуре я буквально столкнулась нос к носу со Стеллой и не обнаружила в ней на этот раз ничего сексапильного. У нее были красные от слез глаза, и она трясущимися руками пыталась прикурить сломанную второпях сигарету.

— У вас неприятности? — спросила я, и девушка в ответ разрыдалась уже в голос.

Немного успокоившись и наконец раскурив свою сигарету, она рассказала мне о своих проблемах.

— Это черт знает что! — начала она свой рассказ. — Этот старый козел! Что он возомнил о себе? И за кого он меня принимает?

Насколько можно было понять, разговор шел о нашем общем знакомом Владимире Ивановиче, и я догадывалась, что могло произойти между ним и Стеллой.

— Ведь в первый день сказала ему, что еду к мужу, — затягиваясь сигаретой и всхлипывая, рассказывала она. — Так нет же, прицепился как банный лист!

Дело оказалось намного серьезнее, чем я предполагала. Стелла все это время с переменным успехом воевала со своим соседом. И вчера ей показалось, что он оставил свои намерения в отношении ее, полностью переключившись на меня. Оказывается, он вчера полдня рассказывал ей про меня и приводил в пример, как разумную девушку, которая не избегает знакомств с положительными солидными мужчинами и понимает всю прелесть дорожных романов.