Марина Серова - В духе времени

— Спасибо…

— Да уже благодарили, — пожала я плечами, как бы отмахиваясь от бровастого лейтенанта.

Нет надобности говорить, что по месту прописки Мусагирова никто не обнаружил. Конечно, с визитом к нему ездила уже не я: и так достаточно сделала не за себя.

Домой я пришла в третьем часу ночи. Тетушка уже спала. Зато не спал тетушкин иждивенец, кот Тима-Тема. Это создание, кажется, ждало моего прихода, чтобы пожрать. И стоило мне отправиться на кухню, чтобы перекусить на сон грядущий — ужасная привычка, с которой ну никак не могу справиться! — как кот появился и стал орать, требуя выделить ему съестного.

Пришлось выделить. Я все время удивляюсь — сколько же он ест! У меня даже родилось подозрение, что котик вовсе не котик, а хорошо замаскированный, скажем, бегемот. Или — тигр.

Спать я улеглась в половине четвертого.

Но выспаться мне было не суждено. Примерно в половине седьмого раздался телефонный звонок. К трубке подошла уже проснувшаяся тетушка, а я нырнула с головой под одеяло, и в сонной моей голове замелькало: «Ну только бы не меня, только бы не меня…»

Видимо, просила я об этом недостаточно истово, потому что спрашивали как раз меня. И даже не просто спрашивали, а, как сказала тетя Мила, очень сильно домогались. В телефонном ракурсе, разумеется.

— Ну кто-о там может звонить в такую рань? — протянула я с мукой, выползая из-под одеяла на свет божий.

— Кажется, тот, что вчера звонил, — подумав, ответила моя тетушка. — Только на сей раз голосок у него перепуганный какой-то. Совсем пищит.

— Пищит… — пробормотала я. — Запищишь тут… Слушаю!

— Женя, это Федор Николаевич, — дернулось в трубке. — Женя, я не знаю, но это какой-то кошмар! Вы знаете, что убит Павлов? Тот дрессировщик, который… которого…

— Знаю, — ответила я. — Сама при этом была.

В трубке воцарилось молчание. Сонное оцепенение еще не окончательно слетело с меня, потому что я сама не сразу поняла, что, собственно, сказала и как это может воспринять мой нынешний работодатель.

— Что-о? — наконец выдохнул он.

— В том смысле, что я и лейтенант Голокопытенко были первыми, кто обнаружил тело, — исправилась я.

— А, вы уже и с Голокопытенко познакомились?

— Точнее, это он со мной познакомился. Ну что я могу вам сказать, Федор Николаевич? Не такой уж он безмозглый, как вы описывали. Достаточно мобильный человек. Можно сказать, что благодаря ему удалось установить личность убийцы.

— Да, я слышал, какой-то Мусагиров из Покровска. Объявлен план «Перехват». Только знаю я цену этим «Перехватам»!..

— Ну не ругайте уж вы так родную милицию, — сказала я. — Она работает не столь плохо, как вы для себя решили. Взять того же лейтенанта Голокопытенко. Он, можно сказать, шел по свежим следам.

— По свежим трупам… — буркнул директор цирка. — Этот Голокопытенко вообще сплошная головная боль. И для своего отдела, и для своих родственников.

— А родственники тут при чем?

— Ну, я в некотором роде… его двоюродный дядя. Так, седьмая вода на киселе. В милиции, наверное, очень обрадовались, когда получили этот повод спихнуть дело на Голокопытенко. Только теперь им придется подключить кого-нибудь посерьезнее. А то они все думали, что я лапшу им на уши вешаю, а тигра порубил на полосатые баклажаны…

— Ну, вы, Федор Николаевич, даете, — проговорила я. — И кому вы что доказали, когда не упомянули о своем родстве с лейтенантом? И он сам мне не сказал. У вас, наверное, это семейное — недоговаривать. Кстати, лейтенант и о вас отзывался в том же ключе, что вы о нем.

— Неудивительно… Женя, Женя! Вы можете приехать? Я ведь выдал вам аванс, документ подписали… Я был не прав, что отпустил вас вчера! Наверное, я не до конца верил, что опасно… А вот теперь, когда убили Павлова…

Я вычленила из сумбурной речи директора цирка главное для себя: то, что он в панике и хочет, чтобы я находилась рядом с ним, обеспечивая его безопасность. Правда, вчера в кабинете Федора Николаевича речь шла о том, что моя работа начнется с момента, когда цирк выедет на гастроли. Но форсмажорные обстоятельства имеют обыкновение ставить ситуацию с ног на голову, потому я немедленно выехала к Нуньес-Гарсии.

Застала я директора в довольно-таки плачевном виде. Открыл он мне только после того, как я сначала трижды позвонила в дверь, а потом позвонила еще и с сотового — с подтверждением, что в дверь названиваю именно я. Только после этого несчастный цирковой администратор впустил меня в квартиру.

Длинное лицо его было бледно. Волосы торчали дыбом, очки криво сидели на переносице, а усы пребывали в лирическом беспорядке — левый ус торчал вверх, а правый — параллельно полу.

Впустив меня, г-н Нуньес-Гарсиа улегся на диван, схватился за бок и объявил о том, что умирает. Я могу отличить умирающего человека от смертельно напуганного, так что заявление Федора Николаевича не вызвало у меня особо тревожной реакции.

— Да, кажется, у вас несколько больше недоброжелателей, чем вы предполагали, — констатировала я.

— Несколько больше? — Он возмущенно привстал, сломав свою страдальческую позу. — Как вы можете обо всем этом спокойно говорить? Ведь все, что было до вчерашнего вечера и что тревожило меня, — только цветочки! Я ума не приложу, что мне делать! Исчезновение тигра Пифагора, загадочное и непостижимое, потом проникновение в мою квартиру неизвестных, «хвост» при поездке на дачу, ну и… все это еще ничего… Но ведь теперь все — кувырком! Все на уши! Убит работник цирка Павлов, и… и… я не знаю…

— Ну, он не первый работник цирка, который убит в последнее время, — заметила я.

— То есть?

— Я говорю о том, что двое суток назад был застрелен другой человек, имеющий, точнее — имевший, отношение к цирку. Виктор Кабаргин, который в свое время работал в вашем цирке. Ведь вы помните его, потому так и отреагировали в наш первый разговор при упоминании его имени.

— Да-да, я помню… Но он работал еще при прежнем директоре, Тлисове, — несколько растерянно проговорил Федор Павлович.

— Но ведь вы тогда тоже работали в труппе. И вы знали Кабаргина. К тому же вы с ним коллеги — оба дрессировщики. Скажите, Федор Николаевич, а в каких отношениях Кабаргин был с Павловым?

Директор цирка пошевелил губами.

— М-м-м… а зачем это вам, Женя?

— Как вам сказать… Любая информация может навести меня на определенные выводы в отношении того, откуда исходит угроза. Конечно, в случае с убийством Кабаргина главной целью был не он, а его новый босс Троянов. — Я видела, как вздрогнул Нуньес-Гарсиа: очевидно, что упоминание этой фамилии было ему неприятно. — Ну а при убийстве Павлова — тут двух мнений быть не может — киллер выходил именно на него. Кстати, у Павлова не было общих дел с Кабаргиным? В настоящее время?