Эмили Барр - Ночной поезд

Я извлекла свой велосипед из укрытия. Обычно я оставляю его, если не забываю, спрятанным в живой изгороди. Так приятно, что мелкие велосипедные шумы – шорохи и скрипы трогающегося с места велосипеда, хруст каменистой дорожки под шинами – сейчас были самыми громкими звуками в этом крохотном уголке космоса.

Я знала, что уже седьмой час, но было больше похоже на два часа ночи. Когда я тронулась по переулку, где-то кричали совы и невидимые ночные существа разбегались в подлесок при моем приближении. Раздался звук случайной проехавшей вдали машины, и мне понравилась мысль о том, что водитель так и не узнает о присутствии поблизости женщины на велосипеде, которая прислушивается ко всему вокруг.

Я ехала в направлении главной дороги, понимая, что когда-нибудь мне придется прекратить убегать. Наши отношения с Лори складывались не так, как надо, и я знала, что будь я храбрее, то приняла бы хоть какие-то меры. Когда-нибудь он уйдет. Ему придется это сделать. Мне было бы лучше взять инициативу в свои руки и ускорить процесс, чем продолжать влачить такое существование.

Порой я почти полностью теряла самообладание. Я чувствовала, что нахожусь на грани, едва удерживаясь от того, чтобы не завизжать, не выругаться, не потребовать, чтобы он выметался из моей постели и из моей головы. Когда он уехал перед Рождеством, я ощутила облегчение. Даже приняла в доме знакомую, как нормальный человек, хотя и запаниковала, когда она настойчиво попросилась приехать ко мне, вместо того чтобы встретиться в городе или на пляже. В результате у меня получилось самое приятное общение с человеком из реального мира за многие годы.

Вскоре в свете уличных фонарей на главной улице стало возможно разглядеть, что находится вокруг. Там была церковь, деревья, дома поодаль от дороги. «Вот что я сделаю», – решила я. Зайду к ней в гости. Это меня успокоит. Даст достаточный заряд реальности, чтобы я могла какое-то время нормально жить.

Прошлый вечер я провела сидя у железной дровяной печки и аккуратно покрывая ногти на ногах сиреневым лаком. Я старалась набраться храбрости, чтобы попросить Лори снова уехать, отправиться в путешествие, сделать что-нибудь без меня. Я составляла весь его мир, а он составлял весь мой мир, и это, как я наконец стала подозревать, признак ненормальности. Другие люди живут иначе. Мы же не подпускали к себе людей, обращались с ними грубо. Не то чтобы меня так воспитали, просто это нас устраивало.

– Я от тебя не уйду, – постоянно протестовал он. – Больше никогда. – И я бывала так разъярена и раздосадована на саму себя за то, что была, пусть и в малой степени, благодарна ему за эту настойчивость, что бросалась на кровать и разражалась слезами.

Мы жили на окраине деревни, что находилась на окраине Фалмута, который, как я понимаю, является городом на окраине Великобритании. Мы с Лори прятались здесь годами, отгораживаясь от всех, и некоторое время это устраивало нас обоих. Мы жили с кошками, Офелией и Дездемоной, и я работала дома, исправляя орфографические ошибки в юридических книжках, которые доставлялись мне курьером раз в несколько недель. Наша жизнь была скучной, но вот однажды я, поддавшись порыву, купила лотерейный билет с субботней газетой, и теперь все сюрреалистически изменилось.

Я не сказала Лори, что выиграла в лотерею. Он в мои планы не входил.

Я выехала на главную магистраль, которая оказалась приятно пустой. Я решила, что поеду в Фалмут и немного поброжу там, позавтракаю в кафе – теперь я могу позволить себе подобное, не пересчитывая каждый пенни, – а затем навещу Лару. Мне понравилась идея завести маленькую традицию ходить друг к другу в гости, так, чтобы это не касалось ни Лори, ни ворчливого мужа Лары.

Я плохо знала Лару. Она бо́льшую часть недели жила в Лондоне, преобразуя прелестные старые здания в ужасные стереотипные «квартиры класса люкс», а ее муж в обе наши встречи всем своим видом показывал, что ему не нравится мое присутствие. Тем не менее знакомство с Ларой для меня оказалось первым пробным шагом обратно в мир. Она стала, сама того не ведая, моей лучшей подругой. С ней я постаралась не быть грубой и резкой, не отгораживаться от нее. Поначалу это было трудно, но через некоторое время мне понравилось.

Когда я встретилась с ней в рождественский сочельник, она с энтузиазмом рассказывала о своих поездках на ночном поезде. Лара обожала этот поезд. Она должна была сойти с него в это утро и пересесть в серой полутьме на фалмутскую электричку. Я решила объявиться и посмотреть, что произойдет. Если они велят мне уйти, я уйду. Если Лара будет занята, я поеду домой. Все просто.

Когда рассвело, я пристегнула велосипед цепью к дорожному знаку возле магазина «Траго». Небо розовело, но уличные фонари все еще горели. После поездки на велосипеде я немного согрелась, хотя щеки и мерзли. Я подумала, что не стоит сразу после езды заказывать завтрак, поэтому решила найти прибрежную тропинку и немного пройтись.

Я погуляла часок вдоль утесов, пока тропинка не спустилась к пляжу Менпорт. Под ногами хрустели затянутые льдом лужи, торчащие из земли твердые выступы и замерзшая грязь в рытвинах. Море было идеально гладким, как пруд, и голые ветви деревьев застыли в неподвижности. Я повстречала бегуна – худого мужчину с впалыми щеками, – и женщину лет сорока с собакой.

Морской воздух был до боли свеж и вдохновлял на планы. Я погрузилась в мечты о путешествиях и удивилась, когда достигла места своего назначения так быстро. Я прошла по пляжу до того места, где высокий прилив встречается с камнями и выбрасывает водоросли, и взглянула на одинокий танкер на горизонте. Потом решила повернуть и идти пешком до мыса Пенденнис-пойнт, затем обогнуть его и направиться к дому Лары.

Я знала, что мне следует поехать в Лондон, просто прогуляться. Лори не возражал бы против этого. Я быстро зашагала назад, робко планируя. Из Лондона можно оказаться в Париже, причем гораздо быстрее, чем попасть куда-нибудь из Фалмута. В Париже можно сесть на поезд и добраться до любого места в Европе; или можно отправиться в аэропорт и выбрать какую-то другую цель. Эти деньги, мои тайные деньги, могли бы доставить меня буквально в любую точку мира. Я не имела представления, откуда можно было бы, набравшись храбрости, начать.

Во время прогулки обратно я дала волю воображению. Я старалась представить, как смотрю из окна поезда в Индии, или разучиваю танго в Аргентине, или прыгаю с канатом в Новой Зеландии. Мне даже начало казаться, что я действительно могла бы на это решиться. Затем я вспомнила, что являюсь самым неавантюрным человеком в мире, что мои грандиозные планы всегда остаются в моей голове и что мой паспорт на протяжении последних пяти лет лежит в шкафу для хранения документов. Я не могла бы оставить Лори одного – во всяком случае, ничего ему не сказав. Понятия не имею, что бы с ним стало, если бы я уехала.