Эмили Барр - Ночной поезд

– Вы должны были отойти с дороги, – сказала я ему. – Вы бы отошли, будь я на машине.

– Верно. Отошел бы. Но вы на гребаном велике!

– Может, я еще извиниться должна? Потому что я не собираюсь. Я всего лишь хочу уехать. Идите, продолжайте свое безжалостное приставание к скорбящей вдове.

– Не-а. Вероятно, предполагается, что это я должен перед вами извиниться, но я тоже не собираюсь. Я всего лишь хочу заставить вас поговорить со мной.

– Ох, заткнитесь и дайте мне уехать домой.

– Нет, серьезно, – сказал он, понизив голос, с мрачным оттенком. – Не для печати. Как она?

– Никак.

Щеки его были красными от холода. И выглядел он лет на двадцать пять, то есть на десяток лет моложе меня.

– Проклятье! – пожаловался он. – Вот почему люди так не любят говорить с прессой? Будто мы Гитлеры какие. Я из «Вестерн морнинг ньюс», а не из долбаной «Дейли стар». Хотя, очевидно, некоторые из этих парней представляют таблоиды. Все, что от вас требуется, это сказать: «Она то-то и то-то», – и мы сможем написать: «Друзья сказали, что миссис Томас то-то и то-то». Тогда нам не придется здесь торчать, замерзая, стараясь добыть полпредложения, чтобы положить на бумагу.

– Но вы и так это пишете. «Друзья сообщили, что миссис Томас то-то и то-то». Вы просто это выдумываете.

Он вздохнул:

– Да, но было бы лучше, если бы это имело какое-то сходство с правдой, вам не кажется?

Я уже собралась нажать на педали, но помедлила.

– Ладно, – сказала я ему, пытаясь подобрать слова для комментария. Остальные репортеры собрались вокруг, готовые слушать мои слова. – Она очень сильная женщина и держится очень хорошо. На первом месте у нее дети, и она была бы очень благодарна, если бы вы, ребята, оставили ее в покое. Она не собирается выходить и плакать перед вашими камерами, так что вы могли бы с таким же успехом отвалить.

– Кто вы? – завопила толпа. – Как ваше имя?

Когда я снова поехала, тот молодой человек протянул руку и бросил что-то в карман моего дафлкота [44]. Я сразу же остановилась.

– Что это? – требовательно спросила я.

– Моя визитка. На тот случай, если вы надумаете еще что-нибудь сказать.

После этого все остальные тоже начали обступать меня со своими визитными карточками. Я как можно быстрее поехала прочь по дороге, мимо их маленьких машин, припаркованных на обочине, мимо новостного телефургона и дальше – вниз с холма. Внезапно передо мной вновь открылся весь мир и стали видны открытые пространства, скалы, сланцевая линия далекой Атлантики. Воздух был свеж, зимнее солнце время от времени появлялось из-за какой-нибудь тучи. Я, отпустив педали, спускалась с холмов, брала слепые повороты быстрее, чем следовало, яростно крутила педали на низкой передаче, пока не почувствовала, как горят щеки. Мои ноги начали болеть, и я снова была свободна.

В моей голове рождались все новые мысли. Лара этого не совершала. На поезде был кто-то еще. Кто-то убил Гая и подставил Лару. «Я могу представить ее завертевшей роман», – вновь сказала я себе, проезжая на скорости через деревушку, наполовину застроенную каменными коттеджами, наполовину – бунгало. Сэм был человеком сильно чувствующим и эмоционально зависимым, хотя по-настоящему я узнала его лишь после того, как его неверная жена исчезла без следа, так что это суждение нельзя считать объективным. Тем не менее он посвятил свою жизнь ожиданию, когда она вернется из Лондона, и я видела, как ему было тяжело.

Я могла поверить, что она его бросила. Сэма это опустошило бы, но, как сказала Диана, браки часто заканчиваются разводом.

Я подумала, не стоит ли мне позвонить Лори и сообщить, что я скоро вернусь. Он этого не ожидает. Он привык меня ждать. Я спросила себя, что бы он подумал, если бы я решилась уехать куда-нибудь дальше. Он так и не простил меня за то, что я пила вино с Алексом. Но так я раздвигала границы возможностей, пробовала новые варианты.

Привязывая свой велосипед возле лавки с пирожками в Пензансе, я обнаружила, что вглядываюсь в лица окружающих, просто на всякий случай. Был, пусть и маленький, шанс, что Лара здесь, в городе, являвшемся конечным пунктом железнодорожного маршрута. Она могла сойти с поезда в Пензансе и ускользнуть.

Конечно, ее тут нет. Пензанс – не из тех мест, где можно затеряться. Будь Лара в Пензансе, ее нашли бы уже много дней назад.

Люди шли мимо, пуская изо рта облачка пара. С тех пор как я уехала от Дианы, над землей нависли низкие тучи, небо потемнело и обещало дождь со снегом.

В лавке оказалось пусто. Я знала, что могу пойти на обед в любой ресторан, какой мне захочется, но хотела именно пирожок с начинкой. Тайные деньги на моем банковском счете, тот факт, что у меня пропала нужда беспокоиться о финансах, – все это казалось таким невероятным, что я продолжала жить так, словно этих денег и не было. Если я потрачу три фунта на пирожок и банку диетической колы, значит, дела обстоят нормально, и это успокаивало.

Дома я готовила для нас двоих самые вкусные обеды, какие только могла, учитывая маленький бюджет. Я делала супы из местных овощей и пекла хлеб. Я хорошо ела, упражнялась и была здоровой и скучной. Я не могла сделать дома ничего экстравагантного, потому что не сообщила Лори о деньгах. Если бы я рассказала ему сейчас, мне бы пришлось объяснять, почему я не упоминала о них раньше. Меня все сильнее затягивала ложь.

Шагая вдоль набережной, мимо открытого бассейна с морской водой «Джубили Пул», чувствуя на лице первые капли дождя и слизывая с пальцев остатки теста, я окидывала взглядом лица проходивших мимо людей. Как только вдалеке появлялась очередная фигура, мне тотчас становилось ясно, что это не Лара. Каждый был или слишком стар, или слишком молод, или слишком толст, или слишком высок; да и в любом случае, будь она жива, то находилась бы за многие мили отсюда, от города, где было обнаружено тело Гая.

Береговая линия тянулась вдаль в обоих направлениях, скалистая и неровная. Море штормило, поднимался ветер. Я повернулась спиной к Ньюлину [45]и дала обратный ход, двинувшись теперь в направлении Сент-Майклз-Маунта [46], отрезанного от суши высоким приливом, и повела велосипед обратно к станции.

Я накормила кошек, сделала нам по чашке чаю и вышла в Интернет; Лори с надутым и подозрительным видом торчал тут же, у меня под боком. Я разыскивала все, что возможно было разыскать о Ларе (новой информации не нашлось, хотя пара газетных сайтов уже разместили фотографии, на которых я перелезаю через ворота, и я надеялась, что никто из знакомых их не увидит). Я позвонила в полицию Пензанса, к раздражению человека, который снял трубку.

– Мне кажется, – сказала я ему, – там был замешан кто-то еще. Вам надо присмотреться ко всем пассажирам, отследить действия каждого. Это сделал один из них, а не Лара.