Марина Серова - Девочки с большой дороги

Анатолий Степанович кивнул и последовал за мной в коридор. Когда мы остались одни, я заявила:

— Вячин и Дементьев отрицают свою причастность ко всем покушениям на вашу жизнь и жизнь вашей супруги. Я склонна им верить.

— Естественно, они будут все отрицать, им же не хочется получить по полной программе, — по-своему расценил мое сообщение Зубченко. — На их месте любой бы сделал то же. Тем более что за руку они пойманы только на одном преступлении. Нет, нет, можете быть уверены, это они, это их же работа… Ведь все началось одновременно, а таких совпадений не бывает. Вы, Женечка, безупречно выполнили свою работу и можете собой гордиться. Если вы не торопитесь, то я предложил бы дождаться нас, а затем отправиться к нам в гости. Я должен с вами рассчитаться, да и просто отблагодарить замечательным ужином. Вы не знаете, но я прекрасный кулинар, — подмигнул мне воодушевленный Зубченко. А затем, чуть смутившись, добавил: — По крайней мере, так считают те, кто пробовал мои творения. Ну так что, вы согласитесь потратить еще пару часов на нашу неспокойную семейку?

Я, не задумываясь, кивнула. Не знаю, но меня почему-то не покидало ощущение того, что моя работа на этом еще не закончена. Профессиональное чутье подсказывало, что Вячин и Дементьев мне не соврали, а значит, можно ожидать новых покушений, куда более серьезных, чем все предыдущие. Но только вот как убедить в этом Анатолия Степановича?..

Домой к Анатолию Степановичу мы отправились на моей машине. Я была за рулем, сын и отец сидели позади и активно обсуждали случившееся. Жену Зубченко домой не пустили, посчитав, что ей необходим полный покой, какого дома добиться редко удается.

— Как хорошо, что этот кошмар наконец-то закончился, — облегченно вздыхал Анатолий Степанович. — Я думал, что сойду с ума, если с тобой что-то случится.

— Ну да, как же, — отчего-то не поверил в искренность слов отца Егор. — Тебя больше волнует, что о тебе будут говорить, чем моя судьба. Мной всегда мама занималась, у тебя же времени никогда не хватало.

— А вот тут ты не прав. — Я позволила себе вмешаться в разговор. — Ты не видел своего отца в тот момент, когда он узнал о твоем похищении. На нем лица не было, он искренне переживал! Можешь мне поверить…

— Ты прав, сынок, — со вздохом продолжил Зубченко. — Я не слишком много времени отводил вам с мамой, для меня всегда важнее была работа. Но когда все это случилось, понял, что не переживу, если с вами что-то случится. Я не находил себе места. Так переживал, так волновался. И даже поколотил одного парня, думая, что это он тебя похитил.

— Это правда? — Егор даже рассмеялся, не веря, что такие перемены возможны с его отцом.

— Полная, — подтвердила я слова заказчика. — Кинулся на такого бугая, с которым бы даже я не рискнула тягаться. И это при его-то телосложении!

В зеркале я заметила, как Анатолий Степанович слегка покраснел. А Егор, словно разглядев в отце доселе неизвестные ему качества, издал некоторое подобие радостного клича и кинулся обнимать папаню. Ну а пока они изъявляли родственные чувства, я успела довести машину до дома и, резко затормозив у подъезда, объявила:

— Прибыли. Выгружаемся!

Мы дружно высыпали из машины, я закрыла ее и направилась вслед за отцом и сыном к подъезду.

— Нет, я от тебя такого не ожидал, — все еще вглядываясь в отцовский синяк, как ребенок, радовался Егор. Впрочем, его возраст был не так уж и далек от детского, тем более что это женщины взрослеют не в меру рано, а парни еще и в тридцать большие дети.

Оказавшись в подъезде, я вызвала лифт. Мы дружно загрузились в него и поехали наверх.

— Почему вы так натянуто держитесь, Женя? — прицепился ко мне Зубченко. — Можете уже расслабиться, все благополучно закончилось!

— Не уверена, что закончилось, — мрачно возразила я. — Мое профессиональное чутье подсказывает, что так просто все не бывает. Понимаете, если следовать вашей точке зрения, получается, что Вячин и Дементьев успевали мотаться в город и устраивать всевозможные покушения на вас и вашу жену, при этом охраняя на даче плененного Егора. Что-то здесь не стыкуется…

— Так, может, у них в городе были сообщники, — не раздумывая, произнес Зубченко, а когда я повернулась и посмотрела ему в глаза, все понял и резко изменился в лице: радостное выражение мгновенно сошло на нет, его заменила озабоченность. — Думаете, этот третий рискнет еще что-то предпринять?

— А почему нет? — переспросила я. — Сейчас у этого человека куда больше причин вас ненавидеть — вы же на свободе, а его товарищи задержаны.

— Вы правда так считаете? — Анатолий Степанович никак не хотел верить в то, что что-то вновь может случиться.

— А я считаю необходимым еще раз поехать в ментовку и заставить их во всем сознаться. Если их хорошо обработать, они сдадут и того, — не отчаиваясь, бодренько предложил Егор. — Мы его возьмем и покончим с этим. Ведь так, па?

Анатолий Степанович растерянно развел руками. В это мгновение двери лифта раскрылись, и чья-то тень метнулась вниз. Я кинула настороженный взгляд на дверь квартиры Зубченко. Заметив на ней какое-то непонятное приспособление, быстро попятилась назад, заталкивая внутрь лифта отца с сыном. Затем ударила сразу по всем кнопкам лифта и громко выкрикнула:

— К стенам! Быстро!..

Не успевшую полностью закрыться лифтовую дверь ударной волной пихнуло на нас. Она искривилась, пропуская в щель огненное пламя. Сам лифт закачался, и, как мне показалось, в этот момент оборвался железный трос, удерживающий кабину над шахтой. Лифт понесся вниз со скоростью света… Это был конец.

Анатолий Степанович и Егор, насмерть перепуганные, сползли по стене вниз и свернулись калачиком. Причем Егор успел что-то прокричать мне. Слов я не разобрала. У меня было всего лишь несколько секунд в запасе для того, чтобы попытаться спастись самой и спасти жизни своих клиентов. Однако не смогла сосредоточиться, из-за того что в следующий миг осознала, что на мне горят брюки.

Наверное, я визжала как резаная, потому что Егор резко припечатал меня к стене лифта и, рванув мою блузку на себя, отодрал от нее приличный кусок. Им он принялся тушить огонь, тогда как Анатолий Степанович судорожно тыкал пальцем в кнопку «стоп». Все эти события произошли в считаные секунды, и в следующее мгновение раздался чудовищный грохот.

Лифт резко остановился, и нас подкинуло вверх, почти под потолок, затем мы все свалились вниз, на пол кабины, подминая друг друга. Судя по всему, лифт достиг дна шахты. Несколько минут после чудовищной встряски в лифте было тихо. Я лежала под чьим-то тяжелым телом, ногу жутко жгло, одна моя рука как-то неестественно вывернулась, в голову упирался чей-то ботинок… Но радовало уже хотя бы то, что все мы остались живы.