Марина Серова - Кольт в декольте

— В каком он хоть состоянии? — поинтересовалась я.

— В коме, — буркнул врач, — но заметна положительная динамика. Будем надеяться, что выкарабкается.

Немедля я позвонила Земляному и сообщила о находке.

— Эх, Женя, вас бы к нам, — вздохнул Земляной с досадой, — сразу бы стопроцентная раскрываемость настала.

— Вот когда вам зарплату поднимут раза в три-четыре, так я сразу и приду работать, — пообещала я.

— Эксперты, кстати, дали заключение по оружию, из которого стреляли в Банкину, — признался на радостях следователь. — Четырехзарядный пистолет «СПП 4М», используемый на флоте боевыми пловцами. Специальные пули-стрелы «СПС-10У» легко прошивают как водолазные костюмы, так и броню легких субмарин. На суше это оружие еще смертоносней, чем под водой. Ведь сопротивление воды в семьсот раз больше, чем воздуха.

— Похоже, один из боевых пловцов заплыл не туда, — вздохнула я.

В четыре часа дня пришла с базара Альбина Германовна и приперла с собой огромные сумки с продуктами. На обед она сварила щи и гречневую кашу, а на ужин предложила опять щи и картофельное пюре с грибами. Лариса сначала взбунтовалась:

— Я не буду второй раз в день есть одно и то же, — но потом все же съела.

Подлизавшись к домработнице, сказав, что она очень вкусно готовит, я выспросила у нее всю нужную мне информацию. Неделькина, слушавшая на кухне наш диалог, несколько раз давилась то щами, то картошкой, так как вещи, произносимые в тот момент, были по-настоящему шокирующими для нее. Во-первых, Альбина Германовна двадцать семь лет состояла в счастливом браке с человеком, на три года ее моложе. У нее трое детей и уже четверо внуков.

По моей просьбе Альбина Германовна даже показала семейные фотографии, которые таскала с собой, наверно, чтобы предъявлять как доказательство. Муж у нее на вид походил на учителя: весь интеллигентный, в костюме с галстуком. Оказалось, что врач. Дети, к их счастью, походили на отца, которого даже можно было назвать интересным, если бы не худоба.

Не заметив, Альбина Германовна разоткровенничалась до того, что рассказала обо всех своих болячках и методах лечения, которые она сама же и разработала. Рассказ о том, как правильно и безболезненно ставить клизмы, сильно повлиял на Неделькину. К концу рассказа она позеленела и помчалась в туалет, где оставила свой ужин.

— Эх, молодежь, — буркнула домработница, обращаясь ко мне, — вот когда я беременная была, со мной такого никогда не было. Родила — и сразу за молот.

— Да, куда уж нам до вас, — поддакнула я с вежливой улыбкой.

Вымыв оставшуюся после ужина посуду, Альбина Германовна, к нашему облегчению, отправилась домой.

Где-то через час Неделькиной вздумалось принять ванну, а я в это время нацелилась немного позаниматься физическими упражнениями. Включив легкую музыку, я размялась, разогрела мышцы наклонами и растяжками и уж хотела было взяться за дело посерьезнее, как вдруг Неделькина завопила не своим голосом из ванной:

— Женя! Женя!

Я мгновенно метнулась к ванной. Рванула дверь. Отлетевший шпингалет звякнул о кафельный пол.

Лежавшая в овальном джакузи, вся в мыльной пене, Неделькина даже не заметила моего появления. Прислонившись к бортику, спиной ко мне, она качала головой в такт неслышной мне музыке в наушниках на ее голове и вдруг ни с того ни с сего снова начала вопить во всю глотку:

— Женя! Женя! Иди сюда, пожалуйста!

Вздрогнув, я поборола в себе желание схватить ее за волосы и слегка макнуть, а вместо этого просто сорвала с головы наушники. Неделькина испуганно вскинула голову, но, увидев меня, расцвела в улыбке и спросила:

— Ты уже здесь? А как ты вошла?

— Под дверь просочилась, — мрачно буркнула я, — чего голосила-то?

— А, я хотела, чтобы ты мне спинку потерла, — она заискивающе посмотрела мне в глаза с видом бездомного котенка-бродяги, которого застали за поеданием сметаны. — Ну, пожалуйста, Женя!

— Ты что, сама прямо никак? — вздохнула я. — Попросила бы Альбину Германовну.

— Ага, чтобы она меня тут утопила и сказала, что так и было? — надув губы, спросила Лариса. — Так я ей и далась.

— Она, конечно, монстр, но не настолько, — возразила я, принимая из рук клиентки мочалку и какое-то странное мыло, будто смешанное пополам с грязью и какими-то частицами травы.

— Она называет меня свиристелкой и еще как-то, но я не запомнила, — пожаловалась Неделькина на домработницу, подставляя мне спину. — Говорит, у меня ветер в голове.

— И с чего это она вдруг взяла? — с сарказмом спросила я и поинтересовалась, нормальное ли она мне мыло дала.

— Это в косметологии делают специально для меня на заказ, — гордо сообщила Лариса, — выглядит, конечно, стремно, но жутко полезное и дорогое. Хорошо, что Степа не знает про мыло, а то бы тоже начал выступать. Женя! Сильнее, — попросила Лариса, обращаясь ко мне. — Да, так, даже можно еще посильнее. Ну что ты не шевелишься? Давай еще!

Однако я застыла. Ушей достиг щелчок открывшегося замка. Кто-то неслышно вошел внутрь и прикрыл за собой дверь. Неделькина ничего этого не слышала, лепеча:

— Женя, если тебе неудобно, я сяду на бортик или как-нибудь по-другому.

Я схватила щетку с длинной деревянной ручкой и, просунув ее в дверную ручку, заклинила дверь о косяк. В следующую секунду кто-то дернул дверь с обратной стороны, затем раздался требовательный стук в дверь.

«Странно, что убийца решил постучаться, — промелькнула у меня в голове мысль. — Альбина Германовна вроде не должна была вернуться».

— Кто там? — испуганно следя за моими движениями, спросила Неделькина. Я приложила палец к губам, чтобы она молчала. Тут стук повторился, и мужской голос с другой стороны с подозрением спросил:

— Лариса, ты там что, не одна?

От звука голоса вся напряженность Ларисы спала. Взвизгнув от радости, она воскликнула:

— Степа! Степа! Ты вернулся, тебя выпустили! — Она попыталась выбраться из ванной, но поскользнулась и, если бы не я, расшиблась бы, возможно, насмерть. Мне удалось подскочить и удержать ее.

— С кем ты там? Я слышал, что ты разговаривала с кем-то, — холодно, с подозрением спросил Степан Неделькин, не разделяя восторгов супруги.

— Да мы тут просто моемся. Женя мне помогает, — хихикая, стала объяснять Неделькина, и чуть не случилось страшное.

— Женя! Это тот козел, охранник снизу! — страшно заорал Степан, сотрясая дверь. — Открой!

Я не стала дожидаться, пока он выломает дверь или сбегает за ружьем, а, зажав рот Неделькиной ладонью, сама подала голос:

— Женя — это я. Здравствуйте, Степан Богданович! Поздравляю, что вас выпустили из тюрьмы. Сделайте одолжение, не ломитесь, пожалуйста, в дверь, так как я не одета.

— Вы — кто? Как вы в ванной оказались? — совсем ошалело спросил Степан.