Михаил Левандовский - 13 Сектор. Следствие против знатоков

— Привет, Юль, я в суд заеду, потом вернусь, тут рядом в «Что? Где? Когда?» поиграю. Можешь уходить, когда хочешь.

— Спасибо. С Новым годом тебя!

— И тебя.

Я вручил Юле очередной подарок.

— Откроешь под елочкой.

Она подняла его вверх.

— Судя по всему, это не книжка?

— Нет.

— Тогда на тебе подарок. Ты его тоже откроешь ночью под елочкой.

— Юлька, а с кем ты встречаешь Новый год?

— А что?

— Да так, пригласить тебя хотел.

— Знаешь, ты будешь смеяться. Сегодня я решила выйти на работу.

— Ты же и так…

— Нет, я пообещала поработать смену в «Распутье».

— Ты? Зачем?

— По девчонкам скучаю.

— Еще скажи — деньги нужны.

— Они всегда нужны.

— Ты заработала премию.

— Но дело ведь не в деньгах. И потом, Вика заболела, просила подменить. Так что, если хочешь, приходи отмечать Новый год в «Распутье».

— Интересная мысль. Я подумаю.

— Подумай, подумай. Только на приваты не рассчитывай.

— Я и не рассчитываю.

За последний месяц мы несколько раз обедали — иногда часа три подряд, но я ни разу не получил приглашения проводить ее. Юле до нашего офиса — на метро, как и Свете, а мне на электричке. Роберт пригонял на большую свободную стоянку свой великолепный дредноут. Сегодня утром стоянка пустовала — Роберт свалил встречать Новый год в Европу. Мои друзья-сокомандники тоже встретят Новый год в другой стране — вечером они уезжают в Белград. Меня приглашали, но я отказался. Не хотелось. Да и надежда встретить праздник с Юлей не уходила.

— Окей, друг мой, я побежал.

Судебное заседание уже началось. Я был спокоен — адвокат свой, не Лажечников, тот если за дела, в которых нельзя если не выиграть, так хоть имя заработать, не берется, как может, интерес соблюдет. Да и решение приготовлено заранее.

«Принимая во внимание, что свидетеля Ефимова невозможно доставить в суд в связи с нахождением свидетеля Ефимова в СИЗО, суд постановил рассмотреть показания свидетеля Ефимова, данные на заседании мирового суда. Суд не видит оснований не доверять показаниям сотрудника ГАИ».

Ну да, тот факт, что сейчас он сидит в СИЗО с большим букетом статей, — это, конечно, не основание. Настроение неплохое, поэтому возьму постановление и повешу в рамочку.

Я улыбнулся и поздравил адвоката и судью с Новым годом, чего судья, кажется, не ожидала, и поехал.

Сегодня последняя игра сезона. Она удалась. Первый тур, второй, третий. После мы шли с отрывом в три очка. Отлично. Еще двенадцать вопросов — и ключик наш. Редкий день. К двенадцатому вопросу последнего тура мы взяли одиннадцать. Это, собственно, позволяло расслабиться. Но уходить нельзя до последней секунды — надо уметь выигрывать.

Последний вопрос: «По мнению Стивенсона, жизнь отличается от обеда. А чем?»

Чем же жизнь отличается от обеда? Порядок блюд. Что у нас в конце? Сыр, мороженое? Одним словом, сладкое.

— Итак, пиши, — сказал я Максу. — Во время обеда сладкое — в конце, а в жизни — ровно наоборот.

Я смотрю на нашу команду — возраст у всех средний, все нормальные, образованные люди — и неплохо устроились в обществе.

Сашенька Высоцкий горд тем, что спас меня от верной гибели, сияет, как начищенный пятак. Пьянку трехдневной давности он провел в кабинете среди книжек. Еще часа четыре беседовал с Юлей, о чем — оба не признаются. Однако на лице Саши иногда возникает блаженная улыбка. И он ею увлекся? Я привык считать, что он не обращает внимания ни на мужчин, ни на женщин. Ему интереснее книги. Но вдруг…

Мы получили свой заслуженный кубок и медаль. Команда пожала мне руку и еще раз предложила слетать в Белград.

— Я только что смотрел в интернете, билеты есть, — крикнул Макс.

— Да нет, спасибо.

«У меня есть планы на вечер», — подумал я. — Пойду в «Распутье».

Команда уехала в аэропорт. А я зашел в ближайшую «Шоколадницу» погреться чем-нибудь типа облепихового чая.

Пока замученная предновогодней суетой официантка несла мне заказанный чай, я медленно осматривал заведение. Я же теперь почти сыщик. За столиком в глубине зала сидел фотограф Дима. Он тоже играл не первый день и довольно неплохо, хотя фотографировать у него получалось лучше. Сейчас Дима не обращал на меня внимания. Он увлеченно целовался с высокой блондинкой. Золотые волосы, заплетенные в хвост, мешали разглядеть ее лицо. И не надо. Эти джинсы и свитер я уже видел сегодня утром в офисе.

Тут Юля подняла голову, увидела меня и подмигнула. На душе стало легче. Почему-то девушки гораздо чаще достаются молодым фотографам. Наверное, это правильно.

Эх, может, действительно в Белград? Что я забыл в «Распутье»? Юльку, которая счастлива с другим? Много красивых девушек, одетых в одни бантики? В мои годы это уже не так важно.

Зазвонил телефон.

— Саша, привет.

Это Мария Павловна Лунина, супруга Степы Владимирова, дама, прекрасная во всех отношениях, внучка четырех академиков и пресс-секретарь министерства среднего машиностроения.

— Привет!

— Саша, Вы летите в Белград!

— Мария Павловна, может, вы что-то перепутали? В Белград летите вы.

— Мы уже не летим. Степу только что сняли с рейса. Утверждают, что он вез в своей сумке наркотики.

— Наркотики в Белград? А в Тулу самовары?

— Я не готова отвечать за уровень интеллекта наших органов, сам понимаешь. Степа попал крепко, и мне его вытаскивать.

— Нужна помощь?

— С тем, чтобы вытащить собственного мужа из лап охранки [66] С учетом характера и энергии Марии Павловны я очень сочувствую охранке. , я как-нибудь справлюсь сама, а вы летите в Белград. С кем — сами определитесь. Я же вас знаю — у вас всегда есть.

— Зачем, Мария Павловна?

— Номер мы уже оплатили, а так он хотя бы не пропадет.

— А что, хорошая мысль!

— Он большой, двухкомнатный. Мы с ребенком собирались.

Детей у Марии Павловны великое множество. По-моему, больше только у кролика из «Винни-Пуха».

Я послал Юле эсэмэску: «Не хочешь ли ты полететь в Белград? Номер двухкомнатный, приставать не буду». И на всякий случай, пока она целовалась с Димой, открыл ноутбук, подключился к Wi-Fi в кафе и полез на сайт «Аэрофлота» бронировать сразу два билета. К счастью, данные собственного сотрудника я знаю.

Билет мне, билет ей. Я начал эту историю с волчьим билетом, а теперь покупал билет девушке, похожей на лисичку. Лисий билет. Сейчас она доцелуется и что-нибудь мне ответит.

За окном вдруг началась метель. В свете фонарей улица походила на внутреннюю часть стеклянного шара с бутафорским снегом. Кажется праздник все-таки случится… Если метель не помешает самолету взлететь.

Новый год стучится в дверь почти как судьба в Пятой бетховенской симфонии. Серия ударов, пауза, серия ударов. Становится ясно, что дверь лучше открыть. Фальшивых «новых годов» много: рождественская суета в магазинах, развоз подарков партнерам по бизнесу, корпоративы у клиентов и заказчиков, и, наконец, главный подъем — новогоднее мероприятие на вашей работе. После атлантического океана спиртного и Эвереста несвежих шуток к 4 часам ночи вы добираетесь до дома, в надежде, что все, что было этим вечером компрометирующего, не окажется завтра с утра на ютьюбе и не сделает вас звездой 28 декабря. Потом еще денек-другой все, кто остался в офисе, разгребают последние бумажки, наслаждаясь тем, что руководство по традиции приписало себе к отпуску парочку дней, а если руководство молодое, в модных очочках, или вообще экспат с дружелюбный улыбкой, приехавший в Россию, «чтобы стать топ-менеджером», то ваше счастье спокойной работы начинается еще с 23 декабря, потому что нет ничего лучше, чем европейское Рождество с его гирляндами на фахверковых этажах. И для тех, кто уезжает от грязно-желтого московского снега к выжигающему глаза белому снегу Альп, и для тех, кто остается среди бывших подмосковных деревень, а ныне уже и не совсем окраин — в Черемушках, Беляеве, Богородском — есть мандарины и оливье и встречать безо всякого раздражения поношения в адрес заливной рыбы. А потом, 31 декабря в пять часов вечера, люди впервые ощущают, что Новый год — реальность. Тем, у кого есть компания для встречи, Новый год в час файф-о-клока нежным звоночком напоминает о том, что пора начинать бриться, если вы вечером идете в гости, или что пора чистить овощи, если гости идут к вам. Тем, кому пойти некуда, или компания, в которую вы собираетесь, напоминает фальшивые елочные игрушки [67] Вроде как настоящая, но радости — никакой. , пять часов вечера 31 декабря ласково намекают о том, что депрессия, который вы страдали весь год, это лишь разминка, а тоска субботнего вечера, которую вы считали серьезной проблемой, это вовсе не неприятность, и если вы считали ее таковой — то вы просто неженка и нытик. С пяти до восьми вы еще пытаетесь выбраться из болота, обзванивая приятных вам людей, под фальшивым и надуманным предлогом — поздравить их по-настоящему. А потом как будто засыпаете на морозе под старый фильм из новогодних B-брендов, под «Чародеев», под «Ищите женщину», да хоть под «Эту веселую планету»— вам становится приятно и, в сущности, все равно. Чудеса происходят в книжках и фильмах. А в жизни они случаются либо в пять вечера, либо в два часа ночи, когда все смешивается, а от малейшей искры происходит хлопушечный взрыв. Но все это уже чудеса другого, непреклонно надвигающегося года. В ожидании 2011-го я уже настраивался на прохождение всех описанных выше и хорошо знакомых мне стадий, но на этот раз чудо случилось чуть раньше. Звонок жены моего сокомандника, чей веселый Новый год перестал быть веселым из-за какого-то несчастного пограничного спаниэля, почему-то посчитавшего, что сумка ее мужа Степы имеет отношение к наркотрафику. Освободившийся номер в белградском отеле был предложен мне. А поскольку Мария Павловна не имела обыкновения путешествовать, не прихватив с собой хотя бы половину из своих многочисленных детей, — номер был многокомнатен и слишком велик для одного. Удивительным образом моя единственная сотрудница и спутница в трагикомических приключениях прошлой осени, Юля Сокольникова, неожиданно согласилась ко мне присоединиться. Неожиданно — потому, что когда я отправлял ей СМС с предложением сменить планы, она увлеченно целовалась с моим приятелем. СМС я послал для очистки совести, чтобы впоследствии иметь возможность сказать себе «ты сделал все, что мог».