Марина Серова - Кошмар в мини-юбке

В третьей городской больнице в отделении травматологии на втором этаже Елена занимала отдельную палату. Шагая по гулкому, пахнущему хлоркой больничному коридору с пакетом ананасового сока в руке, я попала в поле зрения дежурной медсестры.

— Девушка, вы к кому? — спросила она резким высоким голосом, рассматривая меня поверх очков.

Я ответила:

— К Прохоровой. — И остановилась, ожидая ее реакции.

Медсестра деловито полистала журнал, лежавший перед ней на столе.

— Прохорова. Она ходячая. Подождете ее здесь. — Черные блестящие глаза медсестры уставились на меня с подозрением. Врач, куривший на лестничной площадке и слышавший наш разговор, поднялся и, заглянув в коридор, сказал повелительным тоном:

— Пропусти ее. Прохорова в одноместной.

— А-а, — протянула медсестра, примеряя самую лучшую дежурную улыбку. — Тогда проходите, я не знала, только утром заступила на смену. Прохорова в сто двенадцатой, а то еще заблудитесь.

— Спасибо, найду, — буркнула я и пошла дальше.

Беспокойство дежурной по отделению было напрасным, так как палату Прохоровой я все равно бы опознала по прикорнувшему на стуле у двери Родиону и топтавшемуся неподалеку милиционеру, чье место, по-видимому, занимал охранник. Я тихонько подкралась к Родиону и гаркнула ему в ухо.

— Не спи, замерзнешь! — Потом перехватила его руку, нырнувшую под пиджак за пистолетом. Засмотревшийся в окно милиционер от испуга аж подпрыгнул. Его вытаращенные глаза пять секунд изучали меня, прежде чем он потянулся к кобуре.

«Хороша охрана, — подумала я, печально улыбаясь, — я бы уже три раза успела их нейтрализовать, если б захотела».

— Все шутишь? — мрачно спросил Родион, отбрасывая мою руку. Последствия бессонной ночи отражались на его лице. Глаза красные, лицо осунулось, вечно прилизанные волосы растрепаны.

— А что мне в жизни осталось, кроме как шутить? — спросила я его. — Вижу, ночью ты как следует развлекся.

— Ага, — кивнул Родион, — было все — море водки, музыка и девочки, но только когда у меня слипались глаза. Открываю их — передо мной коридор да тележка с утками перед носом.

— Иди проспись, — посоветовала я, — не отнимай хлеб у блюстителей порядка.

Родион хмуро взглянул в сторону милиционера.

— Думаешь, этот сможет защитить Елену?

— Слушай сюда, — схватила я его за ухо, — вали домой, я обо всем позабочусь.

— Да ладно, — отмахнулся Родион. — Пойду как-нибудь без твоей помощи.

Перед тем как уйти, он свернул к зеркалу и скривился, увидев свое отражение.

Я вошла в палату. Елена лежала с закрытыми глазами, укрытая тонким покрывалом из зеленого бархата. Вид довольно приличный — синяк на лбу да пара царапин. Мне показалось, что она спит, но, когда я сделала шаг назад, намереваясь уйти, слабый голос, по-прежнему не лишенный властных ноток, произнес:

— Евгения Максимовна, вернитесь. Вы же не просто так пришли, осведомиться о моем здоровье. Садитесь и рассказывайте, что у вас?

Подвинув себе мягкий стул, я села у кровати Прохоровой, мысленно собираясь с духом. То, что я собиралась сказать, вряд ли ее обрадует. Требовался тонкий подход и такт, чтобы не разъярить работодательницу. Ни за какие деньги в данный момент я не хотела бы оказаться на ее месте. Узнать, что вырастила вместо дочки монстра, — это худшее известие из всех возможных. Даже весть о всемирном банковском кризисе меркнет на фоне этого.

— Вот, сока хотите? Машинально купила по дороге, — предложила я ей. Елена невесело улыбнулась.

— Евгения Максимовна, можете не заботиться обо мне. Витаминами я обеспечена на месяц вперед.

Я скосила глаза на столик у ее изголовья, заваленный разными тропическими плодами и пакетами со всевозможными соками.

— Меня тут без вас, наверно, сотня человек посетила, родственники, коллеги по бизнесу, — сказала Елена, открывая тумбочку.

— Елена Васильевна, как вы себя чувствуете?

— Да практически нормально, — ответила она, нервно теребя край покрывала, — все врачи сволочи, не хотят меня отпускать. Говорят, что надо еще немножко полежать. Однако я подозреваю, основная их забота — выкачать из меня побольше денег, а не забота о моем здоровье. — Прищурившись, она задумчиво произнесла: — Интересно вот, вы пришли просто потрепаться или по делу?

— По делу, — вздохнула я тяжело. Момент, который я так старательно оттягивала, наступил. — Елена Васильевна, могу вам ответственно заявить, что угроза для вас миновала. Преступники изобличены. Все кончено, в общем…

— Что ж, это хорошая новость. Почему вы молчали? — обрадовалась Елена. — Расскажете, как все прошло?

— Конечно, расскажу, — опустила я глаза.

— Что-то вы невеселы, — заметила мое настроение Елена. — А, понимаю, теряете место. Насчет этого не беспокойтесь. Мне понравилась ваша работа, и я готова заключить с вами долгосрочный контракт. Как насчет начальника службы безопасности? — Последние слова заставили ее запнуться. В глазах блеснули слезы. — Без Виталия я чувствую себя словно голой. Такая беспомощность. Просто ужас. Врачи меня к нему не пускают, он еще в реанимации. Когда он выздоровеет, то я ни за что не позволю ему рисковать собой. — Она умоляюще взглянула на меня. — Соглашайтесь. Кроме вашей кандидатуры, у меня никого нет на примете.

— Большое спасибо, но я не стремлюсь к постоянству, — ответила я твердо. — Я вольный стрелок, так сказать. Постоянство и спокойная сытая жизнь меня не прельщают. Что до кандидатур, могу вам посоветовать Родиона на первое время. Парень старается, делает все, как умеет. Со временем из него может выйти толк.

— Понятно, — произнесла Елена с обидой в голосе, — значит, мое предложение вам не интересно.

— Увы, нет, — пожала я плечами.

— Хорошо. Тогда рассказывайте, кого вы там схватили, жутко интересно, — сказала Прохорова, перемещаясь из лежащего положения в полусидячее, подкладывая под спину подушку. — Ну давайте, выдайте мне имя шпиона, скрывавшегося в моем доме, или я закричу от нетерпения.

— Мне трудно говорить это вам, однако, боюсь, в вашем доме был не шпион, а мозг всего предприятия, — начала я. — Для вас это будет ударом…

— Я хочу слышать имя! — вскричала Елена, зверея.

— Помните Юру Мегавольта, такого дебиловатого детину с немытыми волосами, которого ваша дочь водила в дом? — спросила я и, получив утвердительный ответ, продолжала: — Так вот, он стибрил деньги с вашего счета и нанял убийцу по просьбе вашей дочери, Алины.

— Что? — переспросила Елена, наверное, подумав, что она ослышалась.

— Ваша дочь организовала все — угрозы, перевод денег с вашего счета, киллера. Она также позвонила на предприятие Тарика и сообщила ему про сына. Она же позже взорвала свою комнату гранатой. Я поняла это по тому, что в комнате отсутствовало битое оконное стекло. Когда кидаешь в окно гранату, часть битого оконного стекла падает внутрь комнаты и при взрыве остается внутри. В нашем случае стекла в комнате вообще не было.