Марина Серова - Медовый месяц под прицелом

Он снова не назвал свою бывшую жену по имени, как бы стараясь обезличить ее. Может, на самом деле он все еще питает к ней какие-то чувства и просто пытается таким образом скрыть свое истинное к ней отношение?

— Да ладно, сына, я не обижаюсь, я все прекрасно понимаю, — махнул рукой «папа». — А насчет твоего мальца я действительно не давал никаких распоряжений. И ты же знаешь, что я очень хорошо отношусь к Егору. Если мне надо достать его отца, то отцом и займемся, ребенок здесь ни при чем. Мне вообще кажется, что красть детей — самое последнее дело. Не переживай, Никита, мои ребята выяснят сегодня же утром, кто этот наглец, и он за все ответит.

— Спасибо, но я уже выяснил.

— Да?! — удивился «папочка». — И кто же он? Мне действительно интересно знать, что за негодяй вершит позорные дела за моей спиной, заставляя людей думать, что они исходят от меня. Я так думаю, что две трети приключений, случившихся с тобой за последние несколько дней, исходили именно от него, а ты до последнего думал, что причина во мне. Так ведь?

— Да, так оно и было. Я думал, что вы никак не можете простить меня за мою дерзость, уже начал разочаровываться в вас, но тут оказалось, что есть один человечек…

— Кто же он? — перебил Арефьев.

— Дружочек мой, Ванюша, — зло проговорил Никита.

— Кондрашов?!

— Он самый, — подтвердил Никита. — Ему казалось, что для меня одного все, чем я обладаю, слишком много. Да и вы, Владислав Алексеевич, ко мне хорошо относитесь, прощая мне всякие шалости. Вот Иван и решил, что меня надо срочным образом наказать. Жаба его заела.

— Каков подлец! — вскипел Арефьев. — Как же так можно? Я думал, что он тебе друг, а оказалось… Значит, вон оно как…

— Я тоже так думал.

— Так, говоришь, он считает, что я к тебе слишком лояльно отношусь?

— Да. Иван сказал, что мне прощается больше, чем другим.

— Это не так, я ко всем одинаково отношусь. Если и симпатизирую кому-то чуточку побольше, то это вовсе не значит, что, если он нашкодничает, я его поглажу по головке. Ну, хорошо, Никита Андреевич, не будем разочаровывать твоего Ваньку, — зло усмехнулся Арефьев. — Вы, по-моему, с ним партнеры, совладельцы, так сказать, верно?

— Так оно и есть, — подтвердил Никита, не совсем понимая, к чему клонит «папа».

— Ну, значит, будем считать, что ты мне свою часть долга уже отдал, а вторую половину пускай платит Кондрашов. Я ему об этом лично скажу, чтобы он не думал, что я тебе внимания уделяю больше, чем другим. Почему ты должен страдать от избытка моего внимания? Пускай платит Иван. А то ишь, репутацию мою подпортить он захотел! Я, видите ли, на него внимания не обращаю! Ничего, мы исправим ситуацию. По большому счету мне ведь все равно, кто мне денежки принесет, главное, чтобы они были. Хотя все-таки не в них счастье…

— Ага, но в их количестве, — вмешалась я в монолог «папы».

— Нет, Женечка, вы не правы. И я прощаю вам эту неуместную реплику, потому что вы — женщина, а я люблю женщин. Но на всякий случай хочу предупредить, что я не очень люблю, когда меня перебивают, даже если это красивая женщина раскрыла свой не менее прекрасный ротик.

Не скажу, что такое внимание «папы» меня взбодрило. Мне хотелось убить его и одновременно забиться в самый дальний угол, чтобы никого не видеть и не слышать.

Никита почувствовал мое состояние и крепко сжал руку.

— Да, Никита, ты все правильно делаешь, держи свою женщину возле себя крепче и никуда не отпускай. А заодно следи за ее языком, у баб он на удивление длинный. А у некоторых представительниц прекрасного пола язычок еще и раздваивается. Смотри, чтобы с твоей женой ничего подобного не произошло.

Никита ничего не ответил, да и все слова были бы лишними. «Папа» сейчас не простил бы ни единой реплики в свою сторону. Шуток он сейчас не понимал. К тому же мы ведь с Никитой уже добились, чего хотели, то есть долга на нем нет. И мы спокойно могли уехать.

Стоп, Женя! Какие могут быть «мы»?! Уедут Никита и Егор, а ты в лучшем случае проведешь прекрасный отпуск в далекой стране, а потом снова вернешься в Тарасов охранять оставшихся в живых. Кстати, еще надо подумать о разводе. Интересно, как это все будет выглядеть? Можно, конечно, просто выкинуть второй паспорт, оставить свой, где я Охотникова, а вовсе не Панкратова. Но вдруг Никите приспичит когда-нибудь прижать меня к стенке, или его прижмут, узнают, что у него есть законная жена… Нет, лучше уж сделать все по закону: как поженились, так и разведемся. Я, конечно, лишусь права стать богатой вдовой, но, думаю, Никита и так не оставит меня прозябать в бедности. Кстати, если меня не будет рядом, он будет вынужден вести себя более осторожно, ведь защищать-то его в случае чего будет некому. Поэтому пусть без меня проживает свою жизнь.

— Извините, ребята, я могу показаться вам негостеприимным, но вам пора домой, там мальчик уже скоро проснется, — вежливо попросил «папа» освободить помещение.

— Да, правда, загостились мы совсем, — засуетился Никита. — Пойдем, Женя. Владислав Алексеевич, я правильно вас понял, что я больше ничего вам не должен?

— Да, правильно, Никита Андреевич. Я теперь буду активно уделять внимание Кондрашову, а то нехорошо, когда дети обижаются на «папочку». Придется «папочке» подсуетиться и исправить свою оплошность.

Мужчины пожали друг другу руки и расстались, довольные друг другом.

— Вот видишь, Женя, как все замечательно получилось, — улыбнулся Никита.

Мое «насекомое» понесло нас обратно в Тарасов. Машина будто почувствовала прекрасное расположение духа своих пассажиров, катила легко и быстро.

Уже светало. Солнце потихоньку поднималось над городом, прогоняя темноту. Добро побеждало зло, мрак отступал перед светом. Все было почти как в жизни, только немного преувеличенно. Хотя если подумать, то в жизни вряд ли найдешь абсолютно положительного или отрицательного человека. Такие бывают только в сказках и в старых голливудских боевиках типа «Командо» с Арнольдом в главной роли.

— Какие на сегодня планы? — спросила я у Никиты.

— Едем к твоей тете за Егором. От нее можно будет позвонить в аэропорт, чтобы заказать билеты?

— Думаю, да, — кивнула я. — Но, если хочешь, можно сразу заехать в аэропорт. Кассы там круглосуточные, а мы все равно мимо поедем.

— Не стоит. Сделаем лучше заказ по телефону. Будем привыкать к цивилизации. Совсем уже скоро мы отсюда уедем, чтобы никогда сюда не возвращаться, — задумчиво проговорил Никита.

— Это вы с Егором сюда не вернетесь, а я…

— А ты поедешь с нами, потому что без тебя нас все равно не выпустят. А потом будет видно, — резко оборвал меня Никита. — Не переживай, твой отпуск я оплачу, за работу твою тоже щедро вознагражу, так что внакладе ты не останешься!